Золото Ковалёва

Мы ведь как думали? Здесь, в колымских дебрях, где нет ни дорог, ни электричества, люди добывают золото, сдают государству, государство им деньги, и до свидания. А коль скоро это так, то сильно и не разгонишься, ведь на Колыме девять месяцев зима, а остальное лето, и зимой здесь может быть 50–60 градусов мороза. Да и на вечной мерзлоте много золота не накопаешь, поскольку золото находится либо глубоко под землёй, либо в воде, которая тоже насквозь замерзает ещё по осени. Есть способы поиска металла и на поверхности земли, но это только расчёт на редкую удачу.

Удивительно изобретателен русский народ! Ковалёв задумал нарушить эти догмы и использовать все достижения современных технологий для добычи металла круглый год. И это в условиях вечной мерзлоты и продолжительной, морозной зимы, когда небо в полярную ночь ложится на угрюмые заснеженные сопки, когда от морозов разрывается камень, земля, дерево, когда пушечным грохотом взрывается на реках лёд, становится хрупким металл. Вот так – одних всё это пугает, других вдохновляет.

– Идите, обувайтесь в болотники, и через полчаса я жду вас здесь, – скомандовал Ковалёв, когда вышли во двор, и сам вернулся в контору.

Через полчаса мы все собрались, как было условлено. Только, помимо личных предметов, Василий появился ещё и с рюкзаком, что повергло меня в некоторые размышления. Вышел и Ковалёв.

– Я сегодня буду вашим гидом, – пошутил он и предложил идти за ним.

Мы прошли по проторённой гусеницами вездехода дороге, свернули на тропинку по северо-восточному склону небольшой сопки и вышли на отлогость. Остановились у лежащей сухой лиственницы, которую когда-то свернуло с корнями сильным ветром.

– Посмотрите на эту долину, – очевидно, Ковалёв приступил к обещанным обязанностям гида.

Перед нами открылась широкая долина, перерезанная чередой кустарника, лесами и болотистой тундрой. Слева от нас, отражая оранжевый блеск солнечных лучей, уходила извилистой змеёй небольшая речка со свойственными северным рекам глубокими многометровыми ямами, которые не перемерзают даже в период суровых морозов, и перекатами, которые легко можно преодолеть в болотных сапогах. На том берегу речки стояла заброшенная, некогда советская, старая драга. Как бесплатное приложение к старой драге, там и сям, словно кистью художника рисованные, виднелись замысловатые контуры песчаных гор. Справа от нас, на небольшой возвышенности, усматривались признаки присутствия человека в виде нескольких передвижных вагончиков и балков. Это и есть наш таёжный посёлок, на будущее которого мы призваны повлиять. У самого подножия сопки, прямо под нами, стройными штабелями были сложены строительные материалы. А чуть левее от склада стройматериалов рельсы узкоколейной железной дороги, выходя из чрева нашей сопки, упирались в тупик.

– Смотрите, – обратил наше внимание Ковалёв, – вот здесь со временем должен вырасти посёлок. Примерно такой, какой вы мне нарисовали, только туда мы ещё добавим обогатительную фабрику, аффинажный цех, линию электропередач и, соответственно, телевизор, мобильную связь и прочее.

– Здесь так много золота? – по обыкновению, пытался пошутить Николай.

Ковалёв не сразу ответил на вопрос. Он поднялся, открыл клапан рюкзака Василия, достал оттуда термос, четыре кружки, раздал по кружке каждому и стал разливать чай. Ароматы разнотравья разнеслись в воздухе. Пока мы вдыхали пар, давая чаю усмирять свой горячий нрав, Ковалёв продолжил рассказ о своих планах и задумках, о необузданных перспективах.

– В советское время здесь был прииск имени Патриса Лумумбы, – заметил Ковалёв. – Золота здесь давали немного, но по прогнозам разведки, один только карьер может давать чистого металла больше тонны в год. Столько же можно получить от подземных разработок – старатели могут принести много. В общем, в этих местах металла хватает.

– Надо же!? – удивился Николай. – Прииск Патриса Лумумбы! Только при чём тут Лумумба и колымский прииск?

– Патриот своей страны! – поддержал шутку Василий. – Прииск Матросова есть, даже прииск Космодемьянской есть. Они тоже о Колыме ничего не знали.

– Вон, видите карьер? – продолжал Ковалёв, протянув указательный палец в сторону сопки на том берегу. – Оттуда породу будем возить на фабрику.

– Вот на эту фабрику? – удивился Николай, указав на старую драгу.

– Нет, Николай, – возразил Ковалёв, – это старая драга, которую тоже будем менять на более современную и более мощную. А фабрику будем строить вот на том высоком берегу. Фабрику тоже надо строить мощную, чтобы могла обрабатывать и шахту, и карьер, и ещё есть другие возможности.

– Я так понимаю, Валерий Иванович, – вступил я в разговор, – ты нас на эту гору притащил с умыслом?

– Да, Сергей! – хитровато улыбнулся он. – Отсюда очень хороший обзор и для меня, и для тех, кто будет работать над проектом будущих построек.

– Ладно, – согласился я, – раз мы здесь, давай поговорим о деталях. Сразу хочу предупредить, что подробное содержание обогатительной фабрики мне неизвестно. Второе – то, что и фабрики, и драги бывают разных мощностей. У тебя, Валерий Иванович, какие-нибудь нормативные пособия есть?

– Не прибедняйся, Сергей! – снова уверенно заметил Ковалёв. – Во-первых, в твоей трудовой биографии есть работа машинистом дробильных агрегатов, и ты два года работал на обогатительной фабрике, а Николай курсовую писал на эту тему, – выдержав небольшую паузу, заметил, – нормативные пособия я дам.

– Выходит, ты, Валерий Иванович, о нас знаешь то, чего мы и сами не знаем о себе, – попытался я тоже немного пошутить. – Ты, случайно, не из КГБ?

– Оттуда, оттуда, а откуда же? – хитровато улыбаясь, включил свой юмор с доброй порцией сарказма Николай.

– В каком смысле? – удивлялся я оттого, что ничего не понимал.

– В прямом смысле! – утверждал Николай. – Он же в Афгане служил?

– А причём тут КГБ? – недоумевал я.

– Вообще-то, в Афгане воевал ограниченный контингент войск КГБ СССР, – объяснил Николай.

– Всё так, – уточнил Ковалёв, – но мы там не воевали.

Признаться, я не очень понимал значения наших войск в Афганистане, да и словам Ковалёва значения не придал. Но только, чем могут заниматься войска в чужой стране, кроме как воевать? Что они там десять лет делали? Я – человек, в детстве которого была только одна игра, и называлась она «Войнушка». И война всегда была между нашими и немцами. И обязательно должны были победить наши. Так вот, кого там победили «наши»? Об Афгане мало писали, а говорили ещё меньше. Только было известно, что у нас там есть международный долг. Какой долг? Перед кем этот наш долг? Грех бы был с моей стороны не воспользоваться удобным случаем и не спросить у человека, который не понаслышке знает об этом. Конечно, я воспользовался.

– Валерий Иванович, вот нам говорили, что вы международный долг там выполняли. А в чём заключался этот долг? Честно, я без всякого подвоха.

– Мы и сами не знали, – уклончиво отвечал Ковалёв. – Нас послали туда, а конкретной задачи не ставили. То есть, не воевать мы туда поехали, а защищать население от бандитов. Наша задача была больше идеологическая, чем военная.

– Валерий Иванович, – продолжал я досаждать, хотя и понимал, что человеку, возможно, и нет никакого удовольствия в тех воспоминаниях. Но интересы моих увлечений писательским ремеслом подвигали меня к настойчивости, и я задал в некотором смысле провокационный вопрос, – а как туда люди попадали?