Золото севера

Трудно работать зимой, если так или иначе работы эти связаны с водой. Работать при отрицательных температурах приходится до плановой остановки драги. Да, при «отрицательных». Да еще каких! Иными ночами дражники работают при минус тридцати, и при этом надолго не останавливаются, нельзя – при таких температурах механизмы замерзают очень быстро, «оттаивать» их потом надо долго. Иногда так всё промерзнет, что и вовсе не удаётся оттаять механизмы. Тогда приходится прекращать добычные работы и становиться на зимний отстой вынужденно. Не подготовившись, не дойдя до приготовленной ремонтной площадки. А это беда! Для весны, для весеннего запуска. Весной выпутываться из такой «ловушки» долго приходится. Лишняя резка льда, лишние подготовительные работы.

Но слава господу богу, как любит говорить Зафесов, все обошлось, остановились вовремя и на положенном месте.

После остановки парового котла люди освободились, на драге оставили только самых опытных дражников и электриков. Они будут заниматься ремонтом механического и электрического оборудования всю зиму. У них свой график работы, график ремонта оборудования. Времени им хватит. Остальных рабочих, и мужчин и женщин, объединили в «комплексную» бригаду и направили на подготовку полигона. Бригадиром назначили опытного рабочего, бывшего «зека», что остался работать после ликвидации лагерей.

Василий Васильевич. Работает на участке давно, еще на строительстве драги начинал работать. Получил в поселке квартиру, где и жили они вдвоем с женой. Жена приехала к нему еще при лагерях, когда он еще «сидел», когда перевели его, за примерное поведение и хорошую работу, на вольное поселение. Перевели жить в поселок при лагере, вот жена и приехала к нему. Сразу же, как получил он такое послабление от лагерной власти. Есть у них сын, но он давно вырос, сам уже имеет семью, живет на «материке». Василий Васильевич все не может к нему выбраться в гости. Хотя планирует такую поездку часто, ежегодно, да все никак собраться не может. А однажды признался Василий Васильевич, что боится он этой поездки. Как там теперь, на «большой земле», что? Не затеряться бы, в историю какую не попасть. Да и сын, как он примет? Вырос без отца, знать его не знает! Хотя, по рассказам матери, не отказался от отца, от «врага народа», выдержал и в школе, и во дворе все нападки и оскорбления. Не отказался от отца…

– Ничего, съездим еще, какие наши годы, – ворчал старик на увещевания жены. – Вот заработаем немного денег и съездим. Не с пустыми же руками приезжать к сыну, после такой долгой разлуки. Съездим.

Георгий сам уговорил Васильича, так все звали его в поселке, возглавить бригаду. Тот упорно отказывался. Георгий убеждал.

– Василий Васильевич, ты же первый меня поддержал тогда, на первом собрании, забыл что ли, ты же сам потом, на совещании у Зафесова, предложил бригаду сделать «комплексной», чтобы за все бригада отвечала на полигоне, за всю подготовку к лету.

– Ну, поддержал, и сейчас я за это, но куда мне в начальство, хватит, поначальствовал когда-то, а потом и «тянул лямку». Нет, пусть кто помоложе командует.

– Нет, Васильич, кто помоложе не годится, не по возрасту выбираем, по опыту. Если не получится что – я в ответе. Слышал же, что Зафесов сказал – Красноперов в ответе за подготовку полигона. Но я же не могу за всеми в бригаде уследить, всем дать разнарядку, всех проконтролировать. Ты же от моего имени распоряжаться будешь!

– Ох и мастак ты, Александрыч, убеждать, ох и мастак. Ладно, давай, помогу тебе, но если что не так, не взыщи. И сразу договоримся, что не командир я, а помощник тебе. Твои распоряжения доводить до людей в бригаде буду. Договорились?

– Хорошо, решили. А помнишь, первое собрание, как ты тогда на меня «попер»?

– Как не помнить. Но ты правильно среагировал. Без «визга» и крика. С умом. Тогда тебя ребята и приняли за начальника своего. Мастером приняли. Как ты там говоришь про Теркина-то? «Только взял боец трехрядку»…

– Да! «Сразу видно – гармонист…» Вот нам и сейчас, так надо «сыграть» с тобой, чтобы не опозориться к весне.

А собрание то, первое, запомнил Георгий. Тогда он только приехал на участок, мастером представился. Литвяков наметил представить Георгия бригаде назавтра, с утра, мол, поедем, и полигон осмотришь, и бригаде представим тебя. Но Георгий не выдержал, не стал утра дожидаться. Поехал с маркшейдером на полигон. Тому какие-то съемки надо было сделать, Георгий с ним и поехал. Не работу смотреть поехал, нет, так, познакомиться с местностью, с условиями, с полигоном.

Приехали они с маркшейдером на полигон. Там рабочие валили лес. Валили, да так и оставляли на месте – вывезти хлысты было нечем, трактора не могли пройти по обводненному, раскисшему бездорожью. Пытались тянуть длинные лесины трелевочной лебедкой, трелёвочным канатом. Трелевочники аж «на дыбы» вставали от натуги, лесины цеплялись – то за другие лесины, то за пни. Низко спилить дерево вода не давала, пни торчали, как изгородь какая-то. Лесины не поддавались тракторному мотору, рабочие в длинных болотных сапогах, с длинными же шестами в руках, лазили по пояс в воде, пытаясь помочь тракторам, ничего у них толком не получалось. Рабочие злые, над полигоном висели шум, крик, мат…

– Что, начальство? Смотреть опять приехали? Вы бы лучше помогли. Придумали бы что-нибудь, вы же начальство, грамотные, для чего вас только учили…

Красноперов не растерялся.

– Кто бригадир, вы? Остановите работы. Сейчас уже конец смены, соберите народ у вагончика, поговорить, познакомиться надо. Я ваш новый горный мастер, назначен начальником полигона. Вот, знакомлюсь с условиями работы.

– А, слышали, слышали. Соберёмся обязательно. Толк бы только получился от встречи нашей. Много начальства приезжает, да только что-то толку маловато. Ну, да вы новенький. Ничего. Давайте поговорим, соберемся…

Пока собирались – сполоснуться рабочим надо, переодеться – Красноперов с горки осмотрел полигон, ту часть, где велись работы. Обычный дражный полигон, крутоват, но что делать, такая долина. Густо заросший лесом, а чему же еще там расти, вдоль реки, в долине? Кустарники, лес. Хороший лес – в долине лиственница, на увалах, где повыше, сосна. Много березы, тальник – да обычный полигон, технических каких-то трудностей Георгий не заметил, но кое-что – сверху, с горки, хорошо все планируется – он себе уже наметил. Чтобы людей из воды вывести.

Когда подошли к вагончику, рабочие уже собрались, ждали, с интересом поглядывали на мастера – каков, надолго ли…

– Меня зовут Георгий Александрович. Красноперов фамилия. – Георгий рассказал немного о себе – где родился, где учился, где и кем работал до института. – Вот, назначен к вам мастером. Много говорить не стану, не о чем пока, осмотреть все надо как следует. Давайте лучше вопросы послушаю, какие есть.

– Да какие вопросы, мастер, работу организуй как следует, чтобы по воде не ползать, да и отдача чтобы была. А то ни работы, ни заработка. И технику, и себя калечим. Вот только сможешь ли, что-то не очень мы в это верим. Были у нас уже мастера тут, приезжали.

– Как вас зовут?

– Василий Васильевич я. Да только дело не во мне, и не в моем имени. Все тебе скажут то же самое. Не работа это, то, что видишь ты здесь у нас, а каторга. Ты-то сам, настоящую работу видел где?

– Учили меня этому. Да и посмотреть кое-что тоже привелось. Вот только не пойму я, что ты на меня, Василий Васильевич, взъелся. Я же знакомиться пришел. А как дальше жить станем, как будем работать, я ведь сказать успею еще. Или не успею?

Засмеялись.

– Дай-то господь бог тебе силы и умения, Георгий Александрович, не обижайся, мы ведь тоже – не к слову, и не в упрек, а для знакомства.