Золотое правило молчания
Шрифт:
— Это ничего не доказывает. То есть я хотела сказать, что это не доказывает, что отец Василисы не мог быть в тот момент в машине Орлова. Он мог там быть! Тем более что по срокам все более или менее сходится. — Алена уже интенсивно стучала по клавишам клавиатуры, внимательно считывая что-то с монитора. — Стрельцова родилась меньше чем через месяц после гибели ее отца, по словам свидетелей. Почти в то же время, когда он погиб, был взорван автомобиль Орлова-Ивушкина. Мы не можем исключать того, что вместо Орлова погиб Стрельцов.
— Это притянуто за уши, старлей, — недовольно поморщился Ходаков. — К этой дате можно подтянуть еще сотню погибших в этот день по Москве.
—
— Что кому-то необходимо было считать погибшим именно Орлова, — перебил ее Фокин. — А не потому, что это был иногородний гражданин. Хотя… Твоя версия, Леонова, имеет право на существование. Ты склоняешься к тому, что убийство Орлова-Ивушкина было совершено из мести?
— Да, — твердо ответила Алена. — И история эта давняя. И Ивушкин, который прежде был Орловым, немного поспешил явить себя миру. Никто, как говорится, не забыт. И ничто не забыто. Брат отомстил за брата. И еще… Считала и считаю, что новый генеральный директор фирмы «Геракл» — самозванец. И он не сын Жоры Агапова. Должность он получил шантажом и запугиванием. А Ивушкин-Орлов мог просто попытаться влезть в дела бывшего подельника и получил нож в сердце. Стрельцова с убийцей в сговоре.
— Это-то откуда ты вывела? Из того, что Агапов-младший родом откуда-то из-под Самары, как и дядя Стрельцовой? — перебил ее с фырканьем капитан Ходаков.
Он все еще сидел сбоку ее стола и продолжал поедать пончики, засыпая сахарной пудрой ее стол и свои колени.
— Убийцей мог оказаться и ее дядя, — настырно твердила Алена, продолжая что-то внимательно читать. — Очень удобное место. Толпа народу, все пьяные, пляшут. Никто ничего не видит.
— Ты знаешь, старлей, что площадь Самарской области почти пятьдесят шесть тысяч квадратных километров? — Ходаков принялся размахивать свободной от пончика рукой. — Там кто только не жил и продолжает жить! И вероятность того, что Стрельцова в детстве подружилась с Алексеем Волковым, ныне Агаповым, ничтожна! Это раз. А два: ее дядя не мог быть убийцей. Потому что отпечатки пальцев с ножа не принадлежат лицу, ранее осужденному.
— Это ты к чему? — рассеянно отозвалась Алена, погрузившись в чтение текста на мониторе.
— Это я к тому, что дядя Стрельцовой не мог убить Ивушкина из соображений мести. Именно на банкете! Ножом с кухни! Считаю, что это преступление было спонтанным. И…
И вот тут вдруг Ходаков замер. С приоткрытым ртом, опушенными сахарной пудрой пальцами и коленками он выглядел комично. Но никто не улыбался.
— А что, если не было никакой мести? Ивушкину-Орлову никто не мстил. А что, если это он кого-то узнал на том банкете? И это точно был работник кухни. Постороннее лицо не могло бы проникнуть незамеченным туда и запросто взять нож. Для этого необходимо прежде всего знать, где лежит нужный. Орудие убийства — не столовый прибор. Это острый нож с длинным лезвием. Используется, как мы знаем, для разделки мяса, птицы, нарезки крупных овощей. Для того чтобы его взять с кухни, надо знать, где он находится. И это…
— Так, стоп! — стукнул по столу ладонью Фокин. — Ты что сейчас делаешь, Ходаков? Ты возвращаешь нас на исходную позицию? Мы всех проверили. Всех сотрудников, обслуживавших банкет! Никто из них не мог этого сделать. Все были друг у друга на виду.
— Все, кроме Усова, — тихо возразил капитан. — Он был в непосредственной близости от места убийства. К нему потом приходила Стрельцова. Он погиб странным
образом.— Ну, тогда возьми и предъяви ему обвинение! — взорвался Фокин и, вскочив, почти бегом кинулся из кабинета.
Через несколько минут он вернулся. Сел на место. Неодобрительно покосился на беспорядок на столе Леоновой.
— Сейчас все уберу, шеф, — засуетился тут же Ходаков, безошибочно угадав его настроение.
— Установить точное место прежнего проживания Волкова, Стрельцова Николая и место, где проживала с последним Василиса Стрельцова. Она училась в школе по месту его регистрации? Училась. Иначе ее бы никто в школу не взял. Установить возможную связь между Стрельцовой и Волковым, ныне Агаповым. Это тебе, Ходаков. Если понадобится, сгоняешь туда в командировку.
Понаблюдав за тем, как сноровисто Ходаков убирает со стола Леоновой остатки чаепития, Фокин перевел взгляд на Алену.
— Тебе, старлей, отыскать все возможные и невозможные сведения о Стрельцове Николае. Кто, где, за что, почему и откуда. Ты поняла, короче. И самое главное: где он может быть сейчас. А я… — Фокин с тяжелым вздохом провел ладонью по голове. — А я снова, в десятый раз, мать их, проверю сотрудников ресторана.
Глава 23
Прилетевший из Москвы полицейский насмерть продрог на ледяном ветру, дожидаясь, пока она откроет перед ним калитку, потом обметет старые валенки от снега огрызком веника. Пристроит веник в уголке между терраской и домом. Отопрет замок на ветхой двери терраски.
Ей-то что? Замерз и замерз. Нечего было голышом в такую даль приезжать. А то явился: ботинки на тонкой подошве, куртка до пупка не достает, вместо шапки капюшон. И перчатки из тонкой кожи. Как они согреть могут? На такси приехал из райцентра. И машину, дурачок, отпустил. Как назад поедет, интересно? Из райцентра сюда такси еще поедет. А вот сюда вызвать — не выйдет.
И она его, если что, не звала. Его участковый к ней направил. Потому что с участковым она говорить ни за что на эту тему бы не стала. Враждовали они. Еще с его бабки и ее матери вражда между их семьями зародилась. С чего бы ей с участковым откровенничать? Не с чего. А вот с москвичом, видимо, придется.
— Заходи, коли приехал, — недобро покосилась на него женщина, впуская на продуваемую насквозь терраску. И тут же приказала: — Ноги обстучи от снега.
Он послушно потопал на единственной ступеньке. Шагнул внутрь. Заперев застекленную до половины дверь, она принялась отпирать дом. Оттуда сразу обдало теплом, и московский гость чуть не расплакался. У него даже с носа потекло.
— А чего так форсить-то? — неодобрительно покачала она головой. — Не на танцы ехал. В глубинку. И такси отпустил зря. Не приедут за тобой сюда.
— Меня участковый заберет. Он в соседнем селе на происшествии. На обратном пути заберет, — парень подумал и добавил: — Обещал.
— Раз обещал, значит, заберет. Наш участковый лишнего не сболтнет, — нехотя похвалила она недруга. — Входи. Только разувайся. У меня половики чистые.
Половикам тем было сто лет в обед, еще мать ее их ткала на старинном громоздком станке. И дети Прасковьи не раз пытались ее от этих половиков избавить. Мыть летом в реке — сложно. Мести невозможно, задираются. Выбивать тяжело. И пылесос с ними не справлялся. Дети как-то приволокли ей в дом модных ковров. Ее половики скатали и на чердак оттащили. Только недолго они там пролежали. Она сразу после отъезда детей на чердак за ними отправилась. А их модные ковры туда отнесла. Не сама, правда, соседского парня просила — Лешку Волкова.