Золотое руно (сборник)

– Не, если так это сформулировать… то второе. По чьей-либо просьбе.

– Чьей же?

– Тайлера Горовица.

– Ответчика по этому делу?

– Да.

– Он попросил вас выписать свидетельство о смерти?

– Да.

– Он вышел на контакт с вами, или наоборот?

– Я первым связался с ним, – сказал Чандрагупта.

– Когда вы связывались с ним, вам было известно, что Тайлер должен унаследовать десятки миллиардов долларов?

– Не в качестве непреложного факта, нет.

– Но вы об этом догадывались?

– Это казалось логичным, да.

– Вы потребовали с него плату за оформление свидетельства о смерти?

– Обычно подобного рода услуга оказывается за плату, да.

– Обычно, – повторил Дешон; его голос сочился ядом. Он со значением посмотрел в сторону жюри. Присяжные тоже смотрели на него, но я не мог сказать, о чём они думали.

– Мистер Дрэйпер, пожалуйста, – сказал Чандрагупта, разводя руками. – Я знаю, что Канада здесь прямо за рекой, и что в зале суда есть канадцы. Но, положа руку на сердце, нет ничего аморального в том, чтобы доктор получал деньги за услуги, которые он оказывает.

– Нет, – сказал Дешон, – конечно, в этом нет ничего аморального. – Он подошёл к загородке присяжных и встал рядом с ней, словно бы становясь таким образом восьмым присяжным. – Скажите нам, в какую именно сумму вы оценили оказанную услугу.

– Я признаю, что мистер Горовец был чрезвычайно щедр, но…

– Пожалуйста, назовите сумму в долларах.

– Мне было уплачено за эту услугу сто двадцать пять тысяч долларов.

Дешон взглянул на присяжных, почти приглашая их присвистнуть. Один из них так и сделал.

– Спасибо, доктор Чандрагупта. Миз Лопес, свидетель ваш.

– Доктор Чандрагупта, – сказала она, вставая со своего места рядом с Тайлером, – вы сказали, что вы врач.

– Так и есть.

– И какова область вашей специализации?

– Я хирург, специализируюсь на проблемах церебрального кровообращения.

Я поёрзал на стуле. Интересно, что он знает о синдроме Катеринского?

– Где умерла миз Бесарян?

Дешон вскочил на ноги.

– Возражение, ваша честь. Допущение фактов, не подтверждённых свидетельствами. Мы ещё не установили, что миз Бесарян на самом деле мертва. В сущности, мы утверждаем прямо противоположное.

Судья Херрингтон скривил свой малоразмерный рот.

– Мистер Дрэйпер, в Детройте вы не на своём поле. Большинство здешних адвокатов знают, что я ненавижу мелочные семантические придирки. – У меня упало сердце, но Херрингтон продолжил: – В данном случае, однако, я признаю, что вы правы. Принимается.

Лопес снисходительно кивнула.

– Хорошо. Доктор Чандрагупта, считаете ли вы, что Карен Бесарян умерла?

– Да, я так считаю.

– И где же, по вашему мнению, наступила смерть Карен Бесарян?

– В кратере Хевисайда, на обратной стороне Луны.

– И как вы об этом узнали?

– Я был там. – Я заметил, как несколько присяжных удивлённо вскинулись.

– Что вы делали на Луне, доктор Чандрагупта? – спросила Лопес.

– Меня доставили туда для того, чтобы сделать операцию – им потребовался мой опыт.

Полагаю, это была хорошая новость. Мне было приятно узнать, что «Иммортекс» действительно заботится о своих подопечных.

– То есть в Хевисайде не было своих докторов? – продолжала Лопес.

– О, были, конечно. Несколько – наверное, больше десятка. И очень хороших, должен заметить.

– Но они не обладают теми навыками, которые есть у вас?

– Именно так.

– Пациентом, лечить которого вы летали на Луну, была не Карен Бесарян, не так ли?

– Нет.

– Тогда какого рода контакты вы имели с миз Бесарян во время вашего пребывания там?

– Я присутствовал при её смерти.

– Как сложились подобные обстоятельства?

– Я находился в медицинском учреждении Хевисайда, когда прозвучал синий код.

– Синий код?

– Стандартный больничный код, означающий остановку сердца. Помните – я специалист по кровообращению. Когда я услышал оповещение, я выбежал в коридор, увидел других врачей и сестёр, которые куда-то бежали – вернее сказать, прыгали, отскакивая от стен в лунной гравитации. Я присоединился к ним и попал в палату, в которой находилась миз Бесарян одновременно с её лечащим врачом.

– Которым был доктор Дональд Коль, как вы сказали во время прямого опроса?

– Именно так.

– Что случилось потом?

– Доктор Коль пытался дефибриллировать миз Бесарян.

– И с каким результатом?

– С отрицательным. Миз Бесарян умерла у нас на глазах. Я должен сказать, что доктор Коль показал себя с наилучшей стороны, выполнив всё, что требовалось в подобных обстоятельствах. И он был искренне огорчён кончиной Карен Бесарян.

– Не сомневаюсь в этом, – сказала Лопес, и со значением взглянула в сторону присяжных. – Как и мы все. – Её голос не слишком подходил для выражения скорби, но она очень старалась. – Согласно обычной процедуре разве не доктор Коль должен бы был оформить свидетельство о смерти?

– «Обычной» здесь ключевое слово.

– Что вы имеете в виду?

– Он сказал мне, что не будет оформлять свидетельство.

– Как об этом зашла речь?

– Я спросил. После того, как миз Бесарян умерла, мне стало интересно, какая здесь процедура. Ну, то есть, принимая во внимание, где мы находились – на Луне. Я спросил доктора Коля, как будет происходить оформление факта смерти.

– И что он на это ответил?

– Он ответил, что никакого оформления не будет. Сказал, что весь смысл размещения людей вроде миз Бесарян именно на Луне состоит в том, чтобы вывести их из-под чьей-либо юрисдикции.

– Чтобы не было необходимости оформлять свидетельство о смерти, не так ли?

– Именно так.

– А что насчёт уведомления ближайшего родственника?

– Коль сказал, что этого делать он также не будет.

– Почему?

– Он сказал, что это часть соглашения с клиентом.

Лопес многозначительно посмотрела на присяжных, словно Чандрагупта только что вскрыл какой-то зловещий заговор. Потом она медленно повернулясь обратно к нему.

– Как вы сами к этому отнеслись?