Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Не думаю, что на поиск способов сокращения срока человеческой жизни выделяют много грантов.
– Но вы ведь можете остановить омоложение, нет? То есть, я понимаю, что я не могу снова стать физически восьмидесятисемилетним. Пусть так. Мне сейчас – сколько? полагаю, около семидесяти, правильно? Просто остановите роллбэк на этом самом месте. – Он ткнул пальцем вниз, словно ставя точку. Семидесятилетним ещё можно будет жить; это будет не так плохо, пропасть будет преодолимой. Айвен Кремер, в конце концов, был женат на женщине на пятнадцать лет моложе его. Правда, Дон не мог припомнить никого из своего круга, кто был бы женат на женщине на полтора десятка лет
– Омоложение невозможно остановить до срока, – сказала Петра. – Целевой возраст кодируется на этапе генной терапии. Переделать уже нельзя. Каждый раз, как ваши клетки делятся, вы становитесь физически моложе и крепче, пока конечная цель не будет достигнута.
– Значит, сделайте ещё одну генную терапию, – сказал Дон. – Ну, которая перепишет…
– Мы пробовали это на животных, – сказала Петра, – просто чтобы знать, что будет.
– И?
Она пожала плечами.
– Это их убило. Деление клеток полностью прекратилось. Нет, вам придётся дождаться, пока роллбэк не дойдёт до конца. Мы, конечно, можем отменить то, что запланировано на потом – восстановление зубов, коленных суставов, пересадку вам новой почки, когда вы окрепнете достаточно, чтобы выдержать операцию. Но какой в этом будет смысл?
Дон почувствовал, как учащается его пульс.
– То есть я всё-таки обречён стать двадцатипятилетним?
Петра кивнула.
– Омоложение завершится через несколько месяцев, но когда это произойдёт, таков будет ваш биологический возраст, и с этого момента вы снова начнёте стареть с нормальной скоростью.
– Господи, – сказал он. Двадцать пять. Тогда как Саре по-прежнему будет восемьдесят семь. – Господи Иисусе…
Петра выглядела, будто поражённая громом и медленно, почти незаметно покачивала головой.
– Что? – спросил Дон.
Она вскинула взгляд, и, казалось, её глазам понадобилось какое-то время, чтобы сфокусироваться.
– Простите, – сказала она. – Просто… я и представить не могла, что буду извиняться за то, что дала кому-то лишние семьдесят или восемьдесят лет жизни.
Дон снова скрючился рядом с сидящей в кресле женой. Как мучительно больно это бы было совсем недавно – и всё же от того, что сейчас он может сделать это без труда, он не испытывал никакой радости.
– Прости, дорогая, – сказал он. – Мне так жаль.
Но Сара покачала головой.
– Не нужно. Всё будет хорошо. Вот увидишь.
Как всё может быть хорошо? удивился он. Они прожили всю жизнь синхронно друг с другом: родились в один год, выросли среди тех же самых событий. Оба точно помнили, где они, девятилетние, были тот момент, когда Нил Армстронг впервые ступил на Луну. Оба были подростками, когда случился Уотергейт; им было под тридцать, когда пала Берлинская стена; за тридцать, когда рухнул Советский Союз; за сорок, когда был обнаружен инопланетный разум. Даже до того, как они встретились, они шагали по сцене жизни вместе, вместе старели, становясь лучше, как две бутылки вина одного урожая.
В голове у Доно всё плыло, и, казалось, перед глазами тоже. Лицо Сары начало расплываться – слёзы в его глазах сделали то, что не смогла чудо-терапия «Реювенекс» – стёрли её морщины и разгладили черты.
Глава 10
Как и большинство учёных, работающих в программе SETI, Сара часто работала допоздна после того, как в 2009 году было получено первое сообщение инопланетян.
В один из таких вечеров Дон пришёл её проведать в её университетский офис по окончании своего рабочего дня в «Си-би-си».– Есть кто дома? – позвал он.
Сара с улыбкой на лице развернулась к нему, входящему в дверь её офиса с красно-белой коробкой «Пицца Хат».
– Ты просто ангел! – воскликнула она. – Спасибо!
– О, – сказал он. – А ты что, тоже есть хочешь?
– Свинья! Что ты там купил?
– Большой «Любитель Пепперони», потому что… гмм… я люблю пепперони, а ты любишь меня…
– О-о-о-о! – сказала Сара. На самом деле она предпочитала грибы, но он их не переносил. В комбинации с его нелюбовью к рыбе это породило его фирменную максиму, которую Сара выслушивала от него по множеству различных поводов, своего рода псевдоапология его пищевых пристрастий: «Следует есть только ту еду, что эволюционировала сходным с тобой образом. Только теплокровные животные – млекопитающие и птицы, и только фотосинтезирующие растения».
– Ну, спасибо, что пришёл, – сказала она, – а о детях ты подумал?
– Я позвонил Карлу и велел заказать пиццу для него и Эмили. Сказал, чтобы он взял денег из моей тумбочки.
– Когда Дональд Галифакс гуляет, гуляет вся его семья, – улыбаясь, сказала она.
Он оглянулся в поисках места, куда пристроить коробку с пиццей. Она вскочила на ноги и убрала небесный глобус с картотечного шкафа, переставив его на пол. Он поставил коробку туда, где стоял глобус и открыл крышку. Она обрадовалась, увидев, как над пиццей поднимается пар. Неудивительно, впрочем: пиццерия ведь рядышком, на Блур-стрит.
– Ну, и как оно? – спросил он. Он не первый раз приносил ей еду на работу. Он держал тарелку, вилку и нож в одном из офисных шкафов как раз для таких случаев, и сейчас достал их. Сара тем временем вытаскивала из коробки ломтик пиццы, обрывая пальцами сырные нити.
– Это гонка, – ответила она, усаживаясь в кресло перед компьютером. – Я продвигаюсь, но кто знает, чего за это время достигли другие. То есть, конечно, в интернете идёт постоянный обмен новостями, но вряд ли кто-нибудь из них открывает всё, что узнал.
Он отыскал второе офисное сиденье – потёртый складной стул – и уселся рядом с ней. Она привыкла к способу, которым её муж ест пиццу, и не могла сказать, что он ей нравится. Основа пиццы не была частью его обычного рациона – разумеется, толстая промасленная основа в стиле «Пицца Хат» и не должна быть частью ничьего повседневного рациона, но она никогда не могла перед ней устоять. Он же сгребал всё с основы вилкой и перемешивал с сыром так, словно ел спагетти. Сэндвичи он ел точно так же – выгребая начинку вилкой и оставляя хлеб нетронутым.
– Так или иначе, мы всегда предполагали, что математика будет универсальным языком, – продолжала Сара, – и я думаю, это так и есть. Но инопланетянам удалось сделать с ней что-то такое, что, как я думала, вообще невозможно.
– Покажи мне, – сказал Дон, пододвигая свой стул ближе к её компьютеру.
– Первым делом они определили пару символов, которые, как все согласились, выполняют функцию скобок, содержащих другие символы. Видишь вот эту последовательность? – Она указала на серию квадратов на экране. – Вот это открывающая скобка, а это, – она указала в другое место экрана, – закрывающая. Так вот, я сделала сплошную транслитерацию всего сообщения – представила его в символах, которые мы используем. И вот что говорится в его первой части. – Она открыла другое окно. В нём было следующее: