Золотой дождь
Шрифт:
– Вы сукин сын.
– Послушайте, Руди, мы…
– Сукин сын! – кричу я в трубку и чувствую себя от этого лучше.
– Полегче, Руди.
– Лейк сейчас в офисе? – требую я ответа.
– Возможно. Но он не хочет…
– Приеду через пять минут! – снова ору я и шмякаю трубку на аппарат.
Через десять минут, взвизгнув тормозами, я резко останавливаюсь на площадке для парковки перед бывшим складом. Там стоят еще три машины, в здании горит свет. Барри не ждет меня у двери.
Я колочу в нее кулаками, но никто не открывает.
Но я не могу уйти. Я захожу с северной стороны и стучу что есть силы в другую дверь, затем та же самая история повторяется у запасного выхода с тыльной стороны здания. Я стою под окном кабинета Барри и осыпаю его руганью. В кабинете горит свет, но он на меня не обращает никакого внимания. Я возвращаюсь к главному подъезду и опять колочу в дверь.
Из темноты выступает охранник и хватает меня за плечо.
Я смотрю вверх. Он по крайней мере шести футов и шести дюймов роста, негр в черной фуражке.
– Тебе надо уходить, сынок, – говорит он мягко, басом. – Уходи-ка, прежде чем я вызову полицию.
Я стряхиваю его руку со своего плеча и ухожу прочь.
Я долго сижу в темноте на продавленном диване, который мне пожертвовала мисс Берди, и пытаюсь привести мысли в порядок, но мне это не удается. Выпиваю две банки теплого пива. Я проклинаю, ругаюсь и плачу. Я строю планы мести.
Подумываю даже о том, чтобы убить Джонатана Лейка и Барри Экса. Эти пронырливые, мерзкие подонки решили украсть у меня дело Блейков. И что мне теперь сказать своим клиентам? Как объяснить им все это?
Я шагаю из угла в угол, ожидая, когда взойдет солнце. В прошлую ночь я бы весело рассмеялся, если бы мне сказали, что я снова достану свой список фирм и опять начну обивать пороги. Я весь извиваюсь от стыда и скрежещу зубами при мысли, что опять придется звонить Маделейн Скиннер: «Это снова я, Маделейн, и снова ищу работу».
Наконец я засыпаю на диване, и кто-то меня будит сразу после девяти утра. Это не мисс Берди. Это двое полицейских в штатском. Они показывают свои жетоны, и я приглашаю их войти. На мне спортивные трусы и тенниска. Глаза у меня словно горят, я тру их и пытаюсь сообразить, почему я вдруг привлек внимание полиции.
Они могли бы сойти за близнецов, обоим около тридцати, не так уж намного старше меня. На них джинсы, кроссовки, у обоих черные усы, и ведут они себя, как пара посредственных телевизионных актеров.
– Нам можно сесть? – спрашивает один, выдвигая стул из-под стола и усаживаясь. Его товарищ делает то же самое, и вот уже оба расселись с удобствами.
– Конечно, – отвечаю я с неподдельной живостью, – пожалуйста, присядьте.
– И вы с нами, – предлагает один из них.
– А почему бы и нет? – Я сажусь между ними.
Оба наклоняются вперед, продолжая разыгрывать роль.
– А теперь расскажите, что, черт возьми, происходит?
– Вы знакомы с Джонатаном Лейком?
– Да.
– Вам
известно, где находится его офис?– Да.
– Вы были там вчера вечером?
– Да.
– В какое время?
– Между девятью и десятью часами.
– Какова была цель вашего посещения?
– Ну, это длинная история.
– У нас в запасе несколько часов.
– Я хотел поговорить с Джонатаном Лейком.
– Вы поговорили?
– Нет.
– Почему нет?
– Двери были заперты. Я не мог проникнуть в здание.
– Вы старались вломиться?
– Нет.
– Вы уверены?
– Да. Спросите у сторожа-охранника.
Получив ответ, они переглядываются. Что-то в моем ответе соответствует их ожиданиям.
– А вы видели охранника?
– Конечно. Он попросил меня уйти, и я ушел.
– Вы можете его описать? Его внешний вид?
– Могу.
– Тогда опишите.
– Высокий, широкоплечий чернокожий, наверное, шесть футов и шесть дюймов. В форме, фуражке, с револьвером и переговорным устройством. Да спросите его, он вам подтвердит, когда приказал мне убираться.
– Но мы не можем спросить его. – И они снова смотрят друг на друга.
– Почему не можете? – спрашиваю я и чувствую, что надвигается нечто ужасное.
– Потому что он мертв. – Они внимательно следят, как я отреагирую на сообщение.
Я совершенно искренне потрясен, как любой бы на моем месте.
– Как это, почему он мертв?
– Он сгорел во время пожара.
– Какого пожара?
Они одновременно настораживаются, оба кивают и подозрительно опускают взгляды на стол. Один вытаскивает из кармана блокнот, словно начинающий репортер.
– А тот маленький автомобиль во дворе, «тойота», ваш?
– Но вы же знаете, что мой. У вас же есть компьютер.
– Вы на этой машине приезжали вчера вечером в офис?
– Нет, я ее притащил туда на плечах. Какой пожар?
– Давайте не умничать, ладно?
– Ладно. Идет. Не буду умничать, если вы не будете ловчить.
Подает голос напарник:
– Мы, возможно, засекли вашу машину поблизости от офиса в два часа ночи.
– Ничего вы не засекли. Это была не моя машина. – Сейчас я уже не могу сказать точно, врут эти ребята или говорят правду. – Какой пожар? – переспрашиваю я.
– Прошлой ночью фирма Лейка сгорела. Полностью уничтожена огнем.
– Дотла сгорела, – услужливо добавляет второй.
– И вы парни из команды, которая борется с поджигателями. – Я все еще не пришел в себя от шока и в то же время ужасно испуган, так как они думают, что я к этому причастен. – И Барри Ланкастер сказал вам, что я самый подходящий подозреваемый на роль поджигателя, верно?
– Да, мы занимаемся поджогами. А также убийствами.
– А сколько людей еще погибло?
– Только охранник. Первый звонок-сообщение поступил в три утра, так что в здании уже никого не было. Очевидно, охранник попал в ловушку, когда обрушилась крыша.