Золушка, Облаченная в Пепел

– Что с того?

– Я понятия не имею, - ответила Фейбл.
– Все что я знаю, так по словам этого Я.Г. эта птица одна из Семерых Потерянных, - Фейбл повернулась к Храму Сна, который был защищен лиловым светом.
– Локи там не за тем, чтобы убить Белоснежку. Он там ради Феникса, - озвучила она свое открытие.

– Так значит Королева отправила его убить Феникса?
– спросил Аксель.

– К чему убивать ее?
– спросила Фейбл.
– Она вероятно хочет, чтобы та нашла для нее первую часть сердца Шу. Ты уверен, что о Фениксе больше ничего не сказано в этом дневнике?

– Хм, - Аксель пролистал страницы.
– Единственное еще одно упоминание Феникса содержится в этой заметке, где Я.Г. объясняет свое разочарование поисками Фениксов.

– Я не понимаю, - произнесла Фейбл.

– Он говорит, что Феникс - единственный из Семерых Потерянных, чье настоящее имя он узнал, ... надо отметить, он весьма силен в, как он выражается, "истинных именах", - сказал Аксель.
– Он пишет, что каждый раз, как к нему в руки попадали рукописи о настоящем имени Феникса, он был сбит с толку остальными манускриптами, которые называли Огненную Птицу несколько иначе.

– Стало быть Феникс - девушка?
– удивилась Фейбл.
– У тебя есть эти имена?

– Подожди секундочку, - Аксель начал листать страницы.
– Я наткнулся на них, но текст был таким мелким и почти стертым...о, вот они, - он передал дневник Фейбл.

– У меня же дислексия, а ты передаешь его мне?
– возмутилась Фейбл, уже читая его.

– Ты читаешь мелкие шрифты куда лучше меня, - начал спорить Аксель.

– ЛАДУШКИ, - Фейбл поправила очки.
– Одно из имен Че-ри-ни, ... не уверена как правильно нужно его произносить. Сперва он думал, что ее зовут Эмбер. (прим. пер. Ember - тлеющие угли). И потом в какой-то момент он понял, что ее настоящим именем было...- Фейбл подняла глаза и встретилась взнлядом с Акселем. Она выглядела так, как будто только что увидела свою покойную мать.

– Какое имя?
– спросил Аксель.
– Ты сводишь меня с ума.

– Золушка, - произнесла Фейбл.
– Кармилла преследует Золушку!

– Как ей удается преследовать Золушку, если королева послала Локи в сон к Шу? Разве он не должен войти в сон Золушки, где бы она ни была?
– спросил Аксель.

– Я не знаю, Аксель, - Фейбл часто дышала, глядя на лиловый свет.
– Этот запертый сон, как мы знаем, должен кончиться. Ты уверен, что в телефоне Локи ничего не упоминалось о том, как открыть сон?

Аксель сделал вид, что не услышал ее. Он не собирался говорить ей, что он успел прочесть. Это само по себе было убийственно.

18 Конец Радуги

Не смотря на то, что Шу верила в то, что Серена и была тем самым Фениксом, это знание не давало ответа на все ее вопросы: Кем на самом деле был Феникс? Почему она должна была искать его.

В любом случае, сейчас сон приобрел смысл. Он был совершенно не о том, что Королева хотела убить ее. Локи использовал слово "Феникс" в качестве Инкубатора, потому что Кармилла хотела, чтобы Шу возобновила отношения с Сереной, полагая, что та приведет ее к Фениксу.

  Какой смысл напоминать Шу о том, что в детстве у нее был близкий друг под именем Серена, и почему она не помнит эту часть своего детства?

Она выяснила, что Серена была Золушкой. Это было не очень сложно. Девушка была покрыта пеплом, жила с мачехой и сводными сестрами, спала в темной комнате рядом с золой и имела один драгоценный стеклянный башмачок, без которого не могла жить. Это должна была быть она, только не в том виде, в котором вы ожидали бы встретить ее в книжке с картинками из реального мира. Серена была настоящей Золушкой из плоти и крови. У Шу было такое ощущение, будто что все, что она знала раньше о Серене, было ничтожным. Серена была не из тех девушек, которые мечтали о посещении королевского бала и встречи с принцем. Она не ждала, пока Крестная оденет ее в самое красивое платье и пошлет карету из тыквы. Вместо этого, она была молодой девушкой, которая наслаждалась тем, что ей удавалось лучше всего, Запретным Искусством, благодаря чему преодолела все зло, пожалованное ей судьбой. Искусство стало убежищем Золушки, компьютерной игрой, в которую играли мальчишки, ускользая в собственный воображаемый мир, вышивкой, которой прославлялась средневековая женщина, вплетая нити в полотна удивительной красоты. Искусство стало лекарством Серены, которое унимало ее боль. Это была ее надежда прожить еще один день; это был тот хрустальный башмачок, который она оставила после себя, подобно тому как Гензель и Гретель бросали свои хлебные крошки, так что счастье могло проследить за ее шагами и найти ее однажды.

И все-же, Шу было любопытно, кто же спасал ее всякий раз, когда она оказывалась на грани к смерти. Была ли то Серена? Могла ли сама Серена создавать огонь? Если так, то почему она не сказала об этом Шу? Но если Серена могла бы создавать огонь, тогда им бы не пришлось идти к печи в Сахарный Домик. Нет, это была не Серена.

Шу вспомнила о Бьянке. По другому и быть не могло. Это она в капюшоне преследовала Шу. Она была ангелом-хранителем Серены, она сжигала всех, кто обижал ее дочь. В любом случае, это - единственное объяснение того, что произошло с Сахарным Домиком. Бъянка спасала дочь от Бабы Яги, и сжигала все до тла, но кто поджег Терновую Стену? Стена никак не угрожала Серене. Могло ли оказаться, что Бьянка защитила Шу, чтобы та выжила и продолжала опекать ее дочь?

Возникало множество вопросов, за которыми следовали другие вопросы. Единственное, что было ясно, так это то, что Серена была одной из Семерых Затерянных которой Шу отдала часть своего сердца, хотя эта информация все равно была бесполезной. Шу не помнила, как именно она разделила сердце, и кому достались его части. Она знала, что сердце разделено из-за единственного воспоминания о дне когда Кармилла прокляла ее и заключила в Шлоссе, не сумев найти Семерых Затерянных. Кармилла спрашивала ее о них, и о том, какие части сердца кому достались, даже не подозревая о том, что сама Шу не помнила, что она делила и раздавала частички своего сердца. Шу не могла объяснить причину своей забывчивости.

Сейчас, на Конце Радуги, Шу наблюдала, как Серена играла со своей стеклодувной трубкой в резервуаре, который был озером чистого света, переливающимся всеми цветами радуги. Это было то место, куда Серена обещала привести ее с самого начала; то место, ради которого она прошла бы сквозь ад; единственное место, где Запретное Искусство могло обрести цвет. И это место было прекрасно.

Серена уже показала Шу, как она окунает расплавленное стекло в цветное озеро света. Все, что ей было нужно, так это выбрать цвет. Серена любила множество переходов из одного цвета в другой, поэтому она использовала все цвета радуги. Она также создала огромную бабочку с хлопающими огненными крыльями, но затем убила ее, когда начала задыхаться. Самым удивительным творением Серены были небольшие бабочки, которые при появлении из трубки взмахивали крыльями, знакомясь с миром, как будто стеклодувная трубка была для них коконом. Эти бабочки могли долго жить, не требуя непрерывного дыхания Серены, потому что были чрезвычайно легкими созданиями. Им понадобилось около десяти минут, чтобы свободно полетать над озером, прежде чем их свет погас и они, превратившись в камень, упали в озеро.

Переполнившись благоговения, Шу назвала Серену Богиней Мелочей. Она смогла создать жизнь через свою трубку, только это была недолговечная жизнь. Возможно, Господь избрал Серену не просто так. Но по какой-то причине, он не дал ей возможности создавать полноценную жизнь.

Шу улыбнулась, наблюдая как Серена играет со своей стеклодувной трубкой под радугой. Она представила, если бы все Боги были похожи на нее, создатели удивительных вещей, но теряющие, как Серена. А что если Господь создавал мир, используя их воображение, тем самым помогая им превозмочь боль?