Золушка, Облаченная в Пепел

– Я не имела в виду...

– Спасибо, принцесса, - перебила ее Серена, и направилась к выходу из ванной. Белоснежка прислонилась к двери, наблюдая, как та уходит. Что ее так сильно обидело? Белоснежка хотела всего лишь вытереть золу.

Глядя на то, как она уходит, Белоснежка заметила, что на Серене были надеты странные туфли, слегка спрятанные платьем. Они выглядели обгоревшими и измазанными в золе. Туфли не были похожи на кожаные или нечто такое, что Белоснежке приходилось видеть прежде.

– Что за странные туфельки, - произнесла Белоснежка, надеясь, что девушка передумает и не уйдет.

Серена остановилась и медленно обернулась. Теперь она выглядела еще взволнованней.

– Это всего лишь туфельки беднячки, - пожала она плечами, - в них нет ничего особенного.

– Я и не говорила, что они особенные, - Белоснежка приблизилась к ней.
– Я бы могла подарить тебе туфельки получше.

– Нет.
– Серена снова вернулась к своей скромности. Что за секреты скрывала эта девушка?

Белоснежка не оттолкнула ее. Она уже знала, что это была необычные туфельки, но какой прок настаивать?

Серена остановилась перед дверью:

– Спасибо, - произнесла она, не оглядываясь.

– За что?
– удивилась Белоснежка.

– За то, что говорили со мной, как с человеком, - ответила она и ушла.

Девятнадцатый век или нет, Шу не была поклонницей драмы, но ее любопытство на счет Серены почти заставило позабыть ее, что все было лишь сном. Озадаченная, Белоснежка придвинула стул к зеркалу. Глядя на свое отражение, она была ошеломлена тем, что внезапно начало происходить. Она взрослела, и пока она потрясенно наблюдала за этим, ее тело превратилось в четырнадцатилетнюю версию самой себя.

4 Сад Могил

Так вот значит, как работает этот сон, будет сдвигать время, когда ему вздумается?

Озадаченно, Белоснежка положила руки на стол, на котором начали вырисовываться черные и белые полосы. Те, что были покороче - черные, длиннее - белые. Вероятно, стол начал превращаться в огромное пианино. Оглядываясь на зеркало, она увидела, что вся комната за ее спиной изменилась. Ее перенесли в другое место и время во сне, огромный гулкий зал в замке, и ей всего на год или на два меньше, чем в Реальном Мире. Наконец, зеркало взорвалось, и осколки превратились в воронов, которые вылетели в оконный проем. Она слышала раздраженные звуки, по ее мнению это был учитель музыки.

– Неверная нота, - закричал мужчина, рвя на себе волосы. Прическа его была похожа на прическу Эйнштейна, смокинг был на пару размеров больше его самого.
– Это же B#, а не B, - ткнул он яростно ключом.

Шу закатила глаза, сидя за фортепиано. Кем был этот вредный мужик? Она сыграла несколько нот, пытаясь подчиниться.

– Это даже еще хуже, - вены на его шее вздулись. Он выглядел так, словно его лицо кусали невидимые пчелы. Он был необычайно волосат.
– Это А.

– А хорошо (прим. пер. А - отметка пять), - попыталась пошутить Шу.
– А с плюсом еще лучше.

– Что?
– он зыркнул на нее, глядя на нее так, словно собирался придушить струной от фортепиано, а пальцы отрезать и использовать в качестве клавиш.

– Какая еще А с плюсом?

Не обращая внимания на разгневанного мужчину позади себя, она прочла название мелодии, которую ей предстояло сыграть. Она называлась:

Волшебная Флейта в соль мажор. 

Вольфганг Амадей Моцарт

– Никогда не понимала, почему часть произведения под названием Волшебная Флейта исполняется на пианино, - выдала она, прекрасно зная, что это сведет с ума ее учителя.
– Ее нужно играть на флейте, Мистер..., - она не знала как называть его, поэтому бросила взгляд на расшифровку стенограммы и увидела его имя, нацарапанное на донышке.
– Мистер Одли Тьюн?
– нахмурилась она.
– Уверены, что не Дадли?

Одли почти подпрыгнул, ударив ногу о ножку пианино.

– Она издевается над тобой, потому что ты не серьезен с ней, - раздался голос Королевы Скорби со второго этажа.
– Я хочу, чтобы она запомнила эту песню к полудню и исполнила ее на балу, который мы устраиваем сегодня.

– Но это невозможно, моя Королева, - ответил Одли.
– Она ужасна.

– Не называй мою дочь ужасной, - спокойно сказала Королева. Одли покрылся каплями пота, размером с лимон.
– Или я подвешу тебя за нос.

– Это нечестно, - проворчал он.
– Я уважаемый музыкант. Я пожимал руку самому Моцарту.

Королева покачала головой и ушла из холла, зовя слуг в другой части замка.

– Не волнуйтесь, Дадли, - ответила Шу.
– Думаю, я поняла. Это же Иск-Минор, да?

– Не существует никакой Иск-Минор!
– у Одли покраснело лицо. Оно деформировалось, словно скулы ломались изнутри. Его спина странно изогнулась, и ноги выросли, разрывая на части его ботинки. Волосы стремительно росли на ногах и лице. Мистер Одли превращался в оборотня.

Что делать теперь? Это воспоминание или сон просто зашел в тупик? 

Одли, оборотень, схватил Белоснежку за руку и стукнул ее пальцами по клавишам.

– Вот это А, ты, тупое отродье, - его глаза пожелтели и показались клыки. На его голове появились странные белые волосы, которые отросли ему по плечи.
– А это Б!
– он снова ударил ее по пальцам.

– Больно же, Мистер Дадли, - пожаловалась Шу.

– Я - Одли, ты, вредная принцесса, - ответил он злобным голосом, словно его горло превратилось в водосточную трубу, через которую он выплевывал свои внутренности.
– Я сломаю твои пальчики один за одним. Всю свою оставшуюся жизнь ты не сможешь играть ни на одном инструменте.

– Мамочка!
– взмолилась Белоснежка, Мистер Одли закрыл ей рот своей огромной волосатой ручищей.
– Если закричишь, я снова сделаю тебе больно. Будь послушной девочкой, и пойдем со мной.