Золушка в шоколаде

– Доктор Жанна Калиоповна близкая родственница Василия? – удивилась я.

– Ну да, – охотно подтвердила соседка. – У нее здесь однокомнатная квартира, и, надо сказать, неплохая. Район у нас центральный, метро недалеко, дом старой постройки, потолки высокие, кухни просторные. Десять метров – это, по-вашему, как?

– Если учесть, что основная масса москвичей готовит еду в пятиметровой кухне, то это просто мечта!

– У меня две комнаты, – тараторила Варечка, которой вовсе не требовались мои ответы, вопросы она задавала риторически, – а у Жанны Клоповны одна. Очень неудобно спать, смотреть телевизор, принимать гостей – все на одном крохотном пятачке. Лучше, если имеешь спальню и гостиную, так?

– Кто бы спорил, – кивнула я, – в просторной квартире меньше поводов для скандалов с родственниками.

– Жанне Клоповне крупно повезло, – с горящим взором вещала Варечка, – предложили ей место главврача в подмосковной больнице. У Жанны Клоповны и мама, и папа из врачей. Девочка с детства по больничным коридорам моталась, только о профессии врача и думала. Семейное дело! Традиция! Династия! Конечно, им троим квартирка мала была. Клоп Аристархович, отец Жанны…

Варя остановилась и захихикала.

– Он вообще-то не Клоп, а Калиоп, но в доме все его так называли…

Я прислонилась к стене, а Варечка продолжала фонтанировать. Даме было некуда торопиться, она, по всей видимости, жила одна и накинулась на неожиданную собеседницу, словно моль на новый шерстяной платок. За короткий срок она выложила мне все, что знала про семью Бурмакиных, а знала Варечка почти все – очевидно, большую часть свободного времени женщина проводит, подглядывая в «глазок» за соседями.

Калиоп Аристархович и его жена Илона жили тихо, рано уезжали на работу, возвращались ночью. Варечка, которая родилась и выросла в доме на проспекте Мира, практически не встречалась с родителями Жанны. Но один раз, когда у ее мамы заболело сердце, девушка вспомнила, что соседи – врачи, и, несмотря на ночной час, ринулась звонить в чужую квартиру.

Илона, услышав о проблеме, мягко сказала:

– Мы с мужем психиатры, к кардиологии не имеем отношения.

Но после этих слов она все же взяла аппарат для измерения давления и пошла к маме Вари. И тут же сказала:

– Похоже на гипертонический криз, срочно вызывай «Скорую».

В субботу Варя принесла соседке коробочку конфет, старших не оказалось дома, в квартире была лишь десятилетняя Жанна.

– Родители не разрешают мне ничего от людей брать, – сказала девочка с такой суровостью, что Варечка растерялась и принялась оправдываться:

– Твоя мама очень нам помогла, я ее ночью с постели подняла!

– Врач всегда на работе, – не дрогнула Жанна. – День, ночь – без разницы, он клятву Гиппократа давал! Я тоже в медицинский пойду…

Варя замолчала, расказав эпизод из своей молодости, набрала полную грудь воздуха и понеслась дальше:

– Вот какая семья, честная, работящая! Оставалось лишь удивляться, где Жанна мужа нашла. Мерзавец! Уголовник! В прямом смысле этого слова – сидел за решеткой! Вернее, он там живет! Выйдет Юрка на короткий срок и опять – туда! Давно, правда, его не видела, с тех пор, как Жанна Клоповна при клинике поселилась. И ведь приличная женщина…

У меня от массы ненужной информации началась морская болезнь.

– Жанна Калиоповна неудачно вышла замуж? – перебила я сплетницу.

– О! Ужасно! Юрий из тюрьмы не вылезает! Но они в разводе.

– Сейчас она живет в Михайлове, вблизи психиатрической клиники?

– Точно, точно.

– А в городской квартире она поселила своего племянника Василия?

– Верно.

– У Илоны и Калиопа были дети?

– Ну да, Жанна.

– А кроме нее?

– Одну девочку родили, – подтвердила Варя, – уж очень…

– Значит, Василий никак не может быть племянником главврача, – перебила я трещотку.

Варечка изумилась.

– Почему?

– Племянник – это сын сестры или брата.

– Действительно! – ахнула женщина. – И как я раньше не догадалась! А кто он ей?

– Не знаю, – честно ответила я.

– Ой, ой, ой, – запричитала Варя, – я скумекала: сын родной! Просто Жанна не хотела признаваться, что от Юрки родила. Ну дела! Вот так новость! Сын!

Судя по раскрасневшимся щекам женщины, можно было не сомневаться – завтра с раннего утра по дому побежит сплетня: у Жанны имеется ребенок. Вот каким образом рождаются совершенно чудовищные, не имеющие никакого отношения к правде рассказы. Я не говорила о родстве между Жанной и Василием, наоборот, усомнилась в их кровной связи, и что вышло? Ладно, хватит ходить кругами, словно кошка вокруг тарелки с горячей кашей, задам вопрос прямо.

– Вы сегодня наблюдаете за лестничной клеткой?

– Я не имею привычки следить за соседями! – возмутилась Варечка. – Действую исключительно в целях безопасности! Времена темные, лифтера нет, кодового замка не поставили. Вдруг бандит какой? Посматриваю исключительно из бдительности.

– Девушка к Василию не приходила?

– Постоянно шляются!

– Я имею в виду – сегодня.

Варечка заговорщически подмигнула:

– Нет, тишина стоит. И сам ночевать не явился. Очень безалаберно поступил. Вчера – окно раскрыл и ушел. Сквозняк по лестнице гуляет, в мою квартиру засвистывает. Ну да Василий скоро явится, я ему все выскажу!

– Почему вы думаете, что он в ближайшее время вернется?

Варечка тоненько засмеялась.

– Бабы его на две категории делятся: замужние и свободные. Первых он сюда водит, а ко вторым сам ездит, если, конечно, условия того… позволяют, ну вы понимаете.

Я кивнула.

– Он и раньше на несколько суток пропадал, но больше чем на неделю – никогда. Быстро ему любовницы надоедают, – с восхищением констатировала Варечка.

– Значит, никто сюда не приходил, – грустно резюмировала я.

– Когда?

– Сегодня, пару часов назад.

– Была одна, – затараторила Варечка. – Такая фря! В ужасной куртке! Розовый воротник из плюшевого зайки! Чудовищная вещь! Хотя сейчас девушки диковато одеваются. И знаете, что самое интересное?

Я покачала головой.

– Девка эта уже сюда прибегала. Давно, но я ее запомнила. Обычно Василий состав поменяет, и красотка исчезает, а она опять прирулила. Звонила, звонила, потом стучать стала, правда, деликатно. Я уже хотела выйти и сказать: «Отсутствует Василий временно», – и тут она из сумочки книжечку вытащила и ручку, пару слов нацарапала и убежала.

– Где записка? – набросилась я на Варечку.

– Под половичком, – охотно ответила любопытная соседка. – Но в ней ничего не понять!

Забыв о приличиях, я наклонилась, подняла резиновый коврик и схватила сложенный листок бумаги.

– Эй, вы не имеете права! – возмутилась Варечка. – Верните на место! Нельзя читать чужие письма!

Но я уже бежала глазами по словам. «Уехала жуть».

– Ерунда какая-то, – протянула Варечка. – И не понять, чего она сказать хотела! Какая жуть? Куда она уехала? Зачем? Вот люди пошли! А все педагоги виноваты, не учат школьников четко и ясно выражать свои мысли, а потом орут: «Кругом малограмотные».