Зов Орианы. Книга первая. В паутине Экора. [СИ]

Рябов достал телефон и кому-то позвонил.

– Иннокентий Иванович, можно вопрос?
– обратился Илья к куратору, когда тот закончил разговор.
– Перед операцией "Бомжи" вы говорили, что нас с Андреем будут обучать по спецметодике, и мы должны посещать дополнительные занятия. А теперь вдруг отпускаете в недельный отпуск. Планы в отношении нас поменялись?

– Не волнуйтесь ребята, всё идет по плану, - улыбнулся Кеша.
– Просто появилась возможность сделать, так сказать, эволюционный скачок, когда количество переходит в качество.

– И куда скакать будем?
– поинтересовался Андрей.

– В вечность, - безмятежно отозвался Кеша.
– Перед вами, дорогие мои, открываются такие перспективы, что просто дух захватывает. Но установка, которая позволит сделать вашу подготовку быстро и на новом уровне, ещё не собрана до конца. Поэтому неделя - в вашем распоряжении.

– Может, эту новую установку сначала на собачках проверить? Белка и Стрелка в космос перед Юрием Гагариным летали, а уж потом человек поехал, - осторожно заметил Илья.

– Не переживайте, - успокоил Рябов.
– Установка вполне работоспособная и уже не раз была проверена на людях. Просто во время последнего эксперимента была аварийная ситуация, и оборудование немного пострадало. Ничего страшного, повысим мощность, добавим защиту, через недельку снова войдёт в строй. Я сделаю из вас оперантов за месяц безо всяких тренировок, еще благодарить будете!

– Ты знаешь, что это за установка, на которой из нас сверхчеловеков Кеша лепить будет?
– прошептал Илья, когда Рябов вышел из комнаты.

– Нет, а ты?

– А я, кажется, догадываюсь, это та самая, из-за которой отец Марии погиб.

– А он что, тоже здесь работал?
– удивился Андрей.

– Он был Магистром ЭКОРа, до Млечина.

– Чёрт побери! Но если это так, то у нас есть неделя, чтобы унести отсюда ноги, иначе Кеша поджарит нам мозги во имя революции...

– И я тоже так считаю, осталось Марию уговорить, - ответил Илья, а про себя подумал: "Хоть бы она на ноги за неделю поднялась, я без неё отсюда не уйду!"

Автомобиль въехал на территорию ЭКОРа и остановился у крыльца мужского блока, в котором жили Иванов и Репин.

– Стало быть, мы с Ильёй с завтрашнего дня можем считать себя отпускниками, - прежде чем проститься на всякий случай уточнил у Рябова Андрей.

– Не с завтрашнего дня, а с этой самой минуты, - добродушно улыбнулся Кеша.
– Вы неплохо поработали и заслужили право немного отдохнуть. Целую неделю у вас не будет ни лекций, ни практических занятий. Совершенно свободный режим и полная релаксация. К вашим услугам столовая, бар, тренажёрный зал, бассейн. Наслаждайтесь жизнью, ребята, отдыхайте, гуляйте, где и как хотите! На территории учреждения, разумеется, - оговорился он.
– Отпускные получите завтра утром в кассе, я распоряжусь.

– А сколько нам обломится, если не секрет?
– поинтересовался Иванов.

– По пятьсот долларов, - с довольным видом объявил Рябов.

– Не густо.

Рябов усмехнулся:

– К хорошим деньгам очень быстро привыкают, не правда ли, Андрей Николаевич? И они уже не кажутся такими хорошими, как прежде.

Майор хмыкнул.

– Хорошо, - вздохнул Кеша, - я подумаю, как увеличить сумму, скажем... до пятисот евро.

Андрей глянул на товарища и снисходительно улыбнулся, словно хотел сказать: "Ну, что я тебе говорил? Только на выпивку и дают".

"Да, ты прав майор", - на скрытом канале ответил Илья.

– Ну, бывайте, господа, - Андрей вышел из машины и, обойдя её спереди, быстро зашагал в противоположную от блока сторону.

Обоим мужчинам было абсолютно ясно, куда майор направил стопы свои. Тем не менее, Иннокентий Иванович всё же решил заметить с гаденькой улыбкой:

– Торопится наш майор к несравненной своей Елизавете свет Степановне. Оно и понятно: женщина с такими шикарными формами и таким лёгким характером запросто может вскружить голову...
– он притворно вздохнул: - Эх, молодость, молодость! Где же вы, мои младые годы! Где буйство глаз и половодье чувств? Где былая острота желаний и безумство мысли? Куда всё ушло?.. Кстати, Илья Владимирович, - Рябов вдруг перестал сетовать на оставшуюся в прошлом юность, - если вы тоже собираетесь навестить м-м-м... Марию, то могу вам сообщить, что она сейчас в стационаре и пока к ней нельзя.

– А когда можно будет?

– Не знаю. Там все очень и очень серьёзно.

– А что такое?
– обеспокоился Илья.
– Я знаю, сотрясение мозга...

– Увы, если б только это. Была у Марии одна нехорошая травма. Давно, ещё до её поступления на службу в ЭКОР. Михайлова ведь очень серьёзно занималась восточными единоборствами, была какой-то там чемпионкой. Но в одночасье пришлось ей оставить спортивную карьеру... Вы, кстати, знаете, что Машеньку иногда мучают головные боли?

– Нет, - удивлённо произнёс Илья.

– Приступы случаются не так часто, но их интенсивность... Бедняжка, она так страдает! Возможно, поэтому и перешла с оперативной работы на более спокойную. А тут вдруг, узнав о предстоящей операции "Бомжи", пришла ко мне и попросилась принять в ней участие. Не хотел я ее брать, честное слово, но потом подумал: в принципе, операция-то не из разряда опасных, да и неплохо было бы вас подстраховать - всё-таки вы с майором новички...

"Врёшь, сволочь!
– подумал Илья, не забыв поставить мысленный щит.
– Сама пришла, как же! Это ты её послал, чтобы нас с Андрюхой контролировать, боялся, забузим, а то и свалим к чёртовой матери! Знал, что у Маши такие проблемы, а послал. Ну конечно, ты ж фанатик - дело превыше всего! Что тебе здоровье какой-то сотрудницы, у тебя их полно! Эту спишешь, другую бросишь... в бой кровавый"

– Кто ж знал, что так все получится!
– горестно вздохнул Рябов.
– И зачем Машенька в эту драку ввязалась?

Он вдруг резко повернул голову и посмотрел Репину в глаза. Однако молодой человек был начеку. Неплохо владея своими эмоциями и помня предостережение Марии в отношении господина Куратора, он старался не попасться на его удочку. Ничего не разглядев на непроницаемом лице экорейнджера и поняв невозможность проникнуть в его мысли, Иннокентий Иванович с пафосом произнёс:

– Проклятые скинхеды! Нет, пора приступать к оздоровлению нашего тяжело больного общества, надо стереть с лица Земли всякую мразь! Промедление смерти подобно!

Репин сжал кулаки и опустил глаза - он ощущал себя виновным в том, что не смог уберечь дорогую ему женщину от бейсбольной биты какого-то отморозка.

– Наш Доктор крайне обеспокоен состоянием здоровья Марии, - продолжил Рябов после короткого молчания.
– Видите ли, молодой человек, мозг - такая нежная и хрупкая субстанция... Порой достаточно лёгкого толчка, нанесенного в определенный участок головы, и всё - стройность мыслей сменяется хаосом. А тут - две тяжелейшие травмы, на старую наложилась новая. Последствия могут быть фатальными. Как бы не лишиться девушке памяти - вот чего я боюсь. А то, знаете ли, и вовсе с ума сойти может - бывали случаи. А потерять такого преданного делу мировой революции человека, это...
– он покачал головой.
– Как часто мы теряем преданных людей! Недавно вот Симагина потеряли...