Зов пустоты

– Да…

– Когда мы стоим на крыше дома или на краю бездны, то не боимся упасть. В глубине души мы знаем, что умеем держать равновесие, умеем с самого рождения, ничего сложного в этом нет. Нам страшно на краю пропасти, потому что единственное, что удерживает нас, – это сильнейшее желание остаться в живых. Тебе тревожно, потому что подсознание подсказывает: вся твоя жизнь зависит от того, сделаешь ли ты еще один крошечный шаг к бездне. Если ты ничего не боишься, значит у тебя нет стремления к саморазрушению. Если чувствуешь малейшее опасение, значит где-то внутри тебя прячется сомнение и заставляет задаваться этим вопросом. На самом деле ты боишься вовсе не бездны – ты боишься самой себя.

– Я совершенно не хочу умирать, но мне сейчас очень неуютно.

– В основном мы все такие. С рождения в нас горит искра жизни, но вместе с ней есть и дыхание смерти. Что это – отголосок первобытных инстинктов, природный атавизм, чтобы у нашего доминирующего вида был аварийный предохранитель? В целом так и есть. Тебе сейчас неуютно, потому что бездна нашептывает твоему рептильному мозгу, что все может закончиться прямо сейчас.

Марк протянул ей руку и помог спуститься.

– Каждый из этих мальчиков услышал бездну, каждый поддался искушению. Именно это их и объединяет. Зов пустоты.

Людивина сделала глубокий вдох, пытаясь прогнать тревогу, но та рассеялась через несколько шагов. Людивина обхватила себя за ноющие ребра, думая о том, что сказал Марк, и обо всем, что пережила за месяц.

Она знала, что и другие прислушаются к шепоту смерти, к зову пустоты. Остановить их будет непросто. Человечество ждет грандиозная задача – не позволить Злу разлиться по всей земле.

С неба медленно падали первые снежинки.

Людивина остановилась среди надгробий, раскинула руки, наслаждаясь переполнявшим ее чувством. Желанием жить.

Марк, посмеиваясь, наблюдал за ней. Она повернулась к нему, и ее лицо озарила улыбка.

– И что теперь будет с нами? – спросила она.

В его пронзительных глазах читалась бесконечная нежность.

– У меня сложный характер.

– Со мной непросто ужиться.

– Нам придется нелегко. Наша гордость пострадает.

– Но оно ведь того стоит?

Усмешка. Теплый взгляд. Рождение близости. Между ними сплетались невидимые нити любви.

Отбросив защитные барьеры, Марк произнес:

– Мир не так уж плох, если ты не один. Правда?

И протянул ей руку.

Финальная песня: «The Sound of Silence»

[песня дуэта Simon & Garfunkel в исполнении группы Disturbed]

Hello, darkness, my old friend,I’ve come to talk with you again,Because a vision softly creeping,Left its seeds while I was sleepingAnd the vision that was planted in my brainStill remainsWithin the sound of silence. In restless dreams I walked aloneNarrow streets of cobblestone,’Neath the halo of a street lampI turned my collar to the cold and damp.When my eyes were stabbed by the flash of a neon lightThat split the nightAnd touched the sound of silenceAnd in the naked light I sawTen thousand people, maybe more.People talking without speaking,People hearing without listening,People writing songs that voices never share,And no one daredDisturb the sound of silence. «Fools,» said I, «you do not knowSilence like a cancer growsHear my words that I might teach you,Take my arms that I might reach you.»But my words like silent raindrops fell,And echoed in the wells of silence.And the people bowed and prayedTo the neon god they made,And the sign flashed out its warningIn the words that it was forming,And the sign said, «The words of the prophetsAre written on the subway wallsAnd tenement hallsAnd whispered in the sound of silence.»

Послесловие и благодарности

Этот роман появился на свет несколько лет назад, во время моей поездки в Ливан. Как можно исследовать столь важное для меня понятие Зла, не учитывая всего того, с чем мы сталкиваемся в современной жизни, не принимая во внимание феномен терроризма? Я написал два варианта этой книги, которые вы никогда не прочтете. Первый я бросил писать в январе 2015 года, после серии терактов, начавшихся с нападения на редакцию «Шарли эбдо», второй – в ноябре того же года, после бойни в концертном зале «Батаклан». Оба раза моя история оказывалась слишком схожей с событиями, которые мы переживали в реальной жизни, и я просто не мог писать дальше. Творчество должно доставлять удовольствие, даже когда писатель понимает, что хочет сказать нечто важное, значимое, а я больше не испытывал никакого удовольствия от письма.

Мне понадобилось время, чтобы вернуться к этому роману, решиться начать все сначала. Но я чувствовал, что должен об этом рассказать, и потому вновь и вновь брался за него. Всякий раз я опять начинал почти с нуля: мне хотелось положить перед собой чистый лист бумаги, испытать вдохновение. И вот наконец я создал тот самый чистовой вариант – его вы сейчас и держите в руках. Так работает писатель: когда внутри тебя живет какой-то сюжет, он рано или поздно находит способ вырваться наружу, вытягивает за собой соответствующий ему контекст, придает ему подходящую форму.

Те, кто уже не впервые читает мои книги, возможно, удивятся, что на этот раз я не стал сгущать краски так сильно, как это обычно делаю, что моим героям всякий раз удавалось одержать верх. Изначально я думал, что сюжет будет развиваться иначе, но пока писал, понял, что просто не могу подарить террористам ни единой победы, пусть даже и на страницах романа: это казалось мне невозможным, недопустимым. Я хотел, чтобы читатели сумели понять Джинна, увидеть его уязвимые места; хотел показать, что даже чудовище все равно остается прежде всего человеком, рассказать о том, что именно его сломило, – но при этом ничуть не собирался его оправдывать.

Вся эта история – плод моего воображения, подкрепленный тщательно собранными материалами. В ней сплетены правда и выдумка. Я описываю места и технологии, которые чаще всего действительно существуют, упоминаю реальные города, кварталы или даже страны, чтобы сделать сюжет достовернее, но в целом все в этой книге – вымысел. Все персонажи тоже придуманы мною, а значит, все слова, сказанные ими на страницах романа, никак не связаны с любыми упомянутыми здесь организациями или учреждениями. Это роман, и потому к нему вполне применима обычная формулировка: любое сходство с реальными людьми и событиями совершенно случайно.