Зов судьбы
Шрифт:
– Не волнуйся, на этот раз я не буду увлекаться и специально для тебя поеду очень медленно. – Он бросает мне шлем.
– Что ж, будем надеяться, – бурчу я и сажусь на байк. Мне до сих пор так странно обнимать его и прижиматься к его телу. Неловко, но в то же время безумно приятно и волнительно.
Эйден заводит двигатель, и мы трогаемся. Я молюсь, чтобы мама не выглядывала сейчас в окно. Пускай у нас с ней доверительные отношения, но она определенно не одобрит мотоцикл. Наверное, даже она в некоторых случаях может быть достаточно консервативна – и в данном вопросе я прекрасно ее понимаю.
Но
Мы уезжаем все дальше от центра города. Дома встречаются все реже, фонари становятся тусклее. Куда он, черт возьми, меня везет, и почему я не спросила об этом прежде, чем сесть к нему на байк? Обычно я за словом в карман не лезу, но сейчас… о чем я только думала? Наверное, можно списать это на стресс.
– Куда мы едем? – сквозь встречный ветер запоздало спрашиваю я.
– Это сюрприз, – все, что я получаю в ответ. Очень информативно.
– Если вдруг ты маньяк с топором и везешь меня в лес, чтобы убить и закопать, то хотелось бы знать об этом заранее, – продолжаю я молоть ерунду.
Раздается чарующий смех Эйдена.
– И куда же, по-твоему, я спрятал топор? В кофр он бы точно не влез.
Шутки немного помогают мне побороть волнение.
– Не знаю. Может, ты везешь меня в какую-нибудь хижину на отшибе, куда приводишь всех своих жертв. Там и хранится орудие убийства.
– Надеюсь, ты просто пересмотрела ужастиков, потому что если эти картины подбрасывает лишь твое воображение, то мне уже страшно, – подтрунивает он.
Я с притворным возмущением в шутку пихаю его.
– Хочешь сказать, я сумасшедшая?
– Всего лишь странноватая, но не волнуйся, странные девушки – это моя слабость.
Могу только представить выражение его лица, эти сказочные глаза с озорной искоркой, веселую улыбку. Я собираюсь еще пошутить, но мы добираемся до нашей цели. Мы едем по грунтовой дороге, ведущей на холм. Останавливаемся возле небольшого лесочка, и Эйден слезает с мотоцикла.
Я растерянно озираюсь. Куда это мы приехали?
– Ты опять как раскрытая книга, – весело замечает Эйден. – Видела бы ты себя. Такая растерянная. – Он проходит вперед и отодвигает ветки. – Идем, – зовет парень, и я выдвигаюсь следом. Вскоре я поднимаю глаза, и у меня перехватывает дыхание.
С губ срывается короткое «вау!», но это даже близко не описывает невероятную картину, открывшуюся перед моим взором. Перед нами простирается обрыв, но гораздо важнее то, что виднеется вдалеке. Тысячи огней вечернего города мерцают в темноте, словно звезды упали с неба и теперь сияют внизу. Как отдельный мир – огромный, неприступный и завораживающий.
– Это невероятно, – выдыхаю я, следуя за Эйденом. Он стелет на земле куртку, и мы усаживаемся на нее.
– Мое любимое место, здесь очень хорошо думается.
Я вскидываю брови.
– Правильно. Тебе,
как вдумчивому интроверту, просто необходимо место для погружения в свои мысли. Решать проблемы этого мира так непросто.– Ха, похоже, что мы видим друг друга насквозь. – Он глядит на меня. Только сейчас я замечаю, как близко друг к другу мы сидим. Наши руки соприкасаются, и, когда он поворачивается ко мне, я чувствую его дыхание.
Он снова отводит взгляд и смотрит вдаль.
– У тебя очень милая мама. Сразу сказала мне заходить почаще.
Я закатываю глаза.
– Видимо, хочет поближе познакомиться с парнем, с которым ее дочь теперь вечно где-то пропадает.
– Хм, – произносит он и наконец снова оборачивается ко мне. Силу этого взгляда невозможно описать. – А ее дочери нравится этот парень?
Я улыбаюсь.
– Все зависит от того, как пройдет вечер. Может быть, парень окажется полным идиотом, хотя до сих пор ничто на это не указывало.
– Приятно знать, что я пока не напортачил.
– Нет, ты определенно интересный, и мне хорошо с тобой. С тобой всегда есть о чем посмеяться, с тобой так легко говорить. Но я почти ничего о тебе не знаю, и меня это немного расстраивает.
– Самое главное ты и так уже знаешь.
– Ты так думаешь? – удивляюсь я и перебираю в голове те крупицы информации, что у меня есть. – Я даже до сих пор не знаю, где ты живешь.
– Так, теперь мне стоит волноваться, что ты серийная убийца и будешь поджидать меня ночью у дома?
– Женщин-убийц крайне мало, а серийных и подавно, – возражаю я. – Чаще всего женщины становятся помешанными преследовательницами.
– Тоже так себе перспектива, – замечает Эйден. – Папа наверняка будет не в восторге, если у нашего дома начнут околачиваться женщины.
Я представляю эту картину и хихикаю.
– Забавно.
– А что с твоим отцом? – внезапно спрашивает он.
– Он бы тоже не обрадовался сталкерам, – пытаюсь я пошутить, но Эйден не разделяет моего веселья.
– Я, скорее, хотел узнать, как ты относишься к этой ситуации.
– Как я уже говорила, он не желает меня знать.
– Печально, – резюмирует Эйден.
– Я уже с этим справилась. Не собираюсь бороться за человека, который не хочет иметь со мной ничего общего.
– Это здоровое отношение. Но не всегда удается провести границы и бороться только тогда, когда оно того стоит.
– Именно. Надо распределять силы.
– Поэтому ты в тот раз не дала Марии отпор?
Я слишком хорошо запомнила тот случай, и злость до сих пор бурлит во мне раскаленной лавой.
Я пожимаю плечами.
– Нет смысла и дальше провоцировать ее. Мне хочется жить спокойно, а не постоянно меряться с ней силой. Если не буду высовываться, она угомонится. – Сейчас все так и обстоит: в моей жизни столько всего происходит, что у меня нет сил бодаться с этой дурой. Я должна сосредоточиться на важном.
– Верно. Мария того не стоит.
Я киваю.
– Разумнее сконцентрироваться на важных вещах.
– Например, на каких?
– Школа, – отвечаю я. – Хотя в последнее время у меня было мало времени на учебу. Нужно срочно взяться за ум, иначе мой средний балл полетит вниз.