Зверь-из-Ущелья. Книга 2

– Я рад, что наконец-то обрёл брата, – произнёс Демейрар с улыбкой. – Спустя столько лет.

– Ну, больше мы такими дураками не будем, верно? – я усмехнулся и потрепал его по плечу.

И вдруг меня будто молния пронзила. В голову хлынули образы, звуки, запахи… Я втянул воздух, как охотничий пёс.

– Ренн, что с тобой? – послышался мягкий родной голос.

Я совсем не заметил, как подошла Мона и прильнула к моему плечу. Так не хотелось покидать её сейчас!

– Милая моя, подожди меня ещё немного, – я наклонился, взяв ладони её лицо и погладив большими пальцами щёки. Сейчас она казалась одновременно и беззащитной, и всесильной. – У меня осталось одно незавершённое дело.

– Я буду ждать тебя, сколько угодно, – Мона опустила ресницы и потёрлась щекой о мою ладонь.

Надо заставить кое-кого отдать должок. Откладывать нельзя, иначе будет поздно.

Портал выпустил меня в ложбине между двумя холмами.

– Бежишь?!

Варди вздрогнул и застыл на месте. Медленно обернулся. 

– А ты обиделся, что я не попрощался? – издевательски вскинул бровь северянин. 

Предатель выглядел, как побитый пёс. Волосы растрепались, одежда висела клочьями, дышал он тяжело и сбито.

– Хотел задать тебе несколько вопросов. Напоследок.

– Не делай такое страшное лицо, я тебя не боюсь, – он ударил себя в грудь кулаком. – Не боюсь ни смерти, ни боли, ни самих богов!

– За сколько ты продал человека, которого называл своим другом, Варди? – напирал я, выпростав из ножен меч и направив остриё в его сторону. – Сколько стоила твоя совесть? Может, накинуть ещё?

Тот молчал – ухмылка рассекала лицо от уха до уха. И глаза его, грязно-голубые, смотрели неподвижно, почти не мигая.

– Раз я не в клетке, ты уже не такой смелый?

О, я помнил тот бессильный гнев, что распирал меня в тот день. И некуда было его выместить, приходилось сгорать изнутри и сбивать кулаки в кровь, надеясь, что Рамона цела.

– Я ведь говорил тебе, Зверёныш, что люблю только деньги, – Варди сплюнул. – В этом изменчивом мире, где всё продаётся и покупается, только они имеют значение. Ни дружба, ни верность, ни любовь. Только. Деньги.

Стало тошно от его слов, от продажной натуры. 

– Достань оружие и сразись, как мужчина. Не беги, как трусливый заяц. Я ведь обещал тебе последний бой.

Мои слова разозлили Варди и, обнажив клинок, предатель кинулся на меня. Мы закружили по каменистой земле, пытаясь достать друг друга короткими рубящими ударами.

Мы оба устали, но злость придавала сил.

Кончик меча рассёк щёку северянина – брызнула кровь.

И, когда Варди рухнул на спину, остриё упёрлось ему в горло. Кадык дрожал от сбившегося дыхания, грудная клетка вздымалась тяжело и неровно, но взгляд продолжал пылать.

– Убей меня, – прошептал он. – Вспомни, это я спалил тот уютный домик… Увёз твою девку… Как она плакала и рвалась обратно!.. Я даже успел её облапать…

Самое время было прервать поток мерзких слов, отделить голову от шеи, оборвать его жизнь, но…

Некогда сильный воин был жалок, как побитая собака. Дрожал мелкой дрожью. За напускной бравадой скрывал самый настоящий смертельный ужас.

Я убрал меч.

Втянул стылый влажный воздух, остро пахнущий можжевельником. До этого момента я представлял, как избиваю и калечу северянина, как вгоняю в грудную клетку клинок и с наслаждением проворачиваю, круша рёбра и внутренности – за всё то, что он сделал. За обман и предательство, за притворство, за то, как наплевательски он отнёсся к чужим жизням. А сейчас понял – я не хочу его смерти.

Или истинная природа искателя набирает силу, или же...

Он заслуживает лишь жалости и презрения. Даже руки марать не хочется.

– Живи и помни о своём позоре.

В блёклых глазах мелькнуло недоверие, а потом он запрокинул голову и расхохотался.

– Не боишься поворачиваться ко мне спиной?

– Ты, собака, даже со спины убить меня не сможешь. Струсишь.

Варди глухо зарычал, одним рывком поднимаясь на ноги. Его мотало из стороны в сторону, колени подрагивали.

– Непобедимый Реннейр Безымянный! – прокричал насмешливо, когда я отвернулся. – Что ты теперь будешь делать? Прикончишь братца? Захватишь власть? Теперь тебе дорога открыта…

– Не твоё дело.

Северянин вытер окровавленное лицо и усмехнулся.

– Ты правда позволишь мне уйти, Зверь? Избранный, ребёнок из пророчества!

Кажется, у него начиналась истерика.

– Я отпускаю тебя, как труса и предателя. Мне противно пачкать о тебя руки… друг, – последнее слово я выплюнул, скривившись. – Будь у тебя совесть, я бы сказал, что тебе предстоит жить с тем, что ты совершил, но, так как совести у тебя нет – скажу другое.

Он стоял, неподвижный, застывший – и ухмылка медленно сползала с его лица.

– Смерть сама найдёт тебя рано или поздно. Ты умрёшь один, в нищете и холоде, всеми забытый, никем не оплаканный, и, даже если у тебя будут все деньги и золото этого мира, ты не заберёшь их с собой. Твоё тело сожрут черви, даже погребального костра никто не устроит.

Северянин слушал молча, только в глазах цвета холодного неба, под которое он так хотел вернуться, разгоралось злое пламя.

– Такие, как ты, не умирают честно, тебя погубит чужая подлость или месть тех, кого ты обманул – удар в спину, яд в бокале или петля, наброшенная в тёмном переулке. И мне даже немного жаль… – я сглотнул горькую слюну, комом вставшую в горле. – …что ты оказался такой редкостной сволочью. Ведь я привязался к тебе, ты был для меня почти братом.

Как забавно обернулась жизнь – Демейрар, которого я с рождения терпеть не мог, родства с которым не хотел, по итогу оказался куда лучше, чем я о нём думал. А Варди – с которым я сражался плечом к плечу, с которым делил вино и хлеб, только и ждал возможности предать.

Как же слеп я был.

Северянин выслушал меня молча.

– Знаешь что, Зверёныш… – прорычал глухо. – Иди-ка ты в Бездну со своими нравоучениями! Читай их своей рыжей девчонке. Тебе не понять меня… не понять никогда!

– Да уж действительно, мне не понять, как это – продаваться тому, кто больше заплатит.

Варди зло фыркнул, сплюнул себе под ноги и зашагал прочь – ни разу не оглянувшись. Я смотрел ему в спину до тех пор, пока его массивная фигура не растаяла в туманной дымке, и пока мне по плечам не начал барабанить дождь.

Я знал, что больше его не увижу.

Глава 51.

Перед закатом в Зале Собраний состоялся совет. Кварцевые сферы в бронзовых подставках источали мягкий медовый свет. Сквозь мозаичные окна струились розовые лучи, бросая блики на лица – сосредоточенные, мрачные, молчаливые.