Звериная поступь

Схватка происходит на безумных скоростях, тут нет места для размышлений, хотя Ирай продолжает спокойно анализировать каждое движение вокруг, стараясь успеть среагировать не только разумом, но и телом. Посох не прекращает выплескивать навыки, а сила наследия пока тратится на то, чтобы мешать огромному призраку и еще прочнее выстроить стены «арены» вокруг. Если некромант снова сбежит через портал, то всё будет бессмысленно.

Алая плеть оставляет раскаленный след на спине, даже золотой доспех не полностью выдержал удар, и пока культисты сражаются очень сплоченно, заходя с двух сторон. Но тут на теле Тоды появляются магические цепи, которые тянут руки Ирая. Доспех Гадота сам по себе является также усиливающим навыком, поэтому физической силы достаточно, чтобы рывком притянуть к себе врага и швырнуть в некроманта.

Хетлид попытался отпрыгнуть, но его ноги уже схвачены стремительно расширяющимся льдом, из-за чего молодой культист врезается в тело старшего напарника, и они оба падают на землю, где черная цепь уже пленяет их обоих.

«Иссушение родника жизни» уже показало себя очень хорошо, поэтому нет причин не использовать его на культистах, но тут из тел магов Смерти и Крови вырываются дополнительные конечности, которые разрывают цепи. У Хетлида это напоминает руки скелетов с семью фалангами пальцев, а у Тоды — потоки крови, которые превращаются в мускулистые руки.

Разумеется, враги не будут послушно умирать в муках, они будут отчаянно сражаться за свои жизни, выходя за пределы доступного в обычном состоянии, и используя все резервы, все тузы в рукаве и трюки. Песчаная буря не даст им уйти просто так, поэтому серпы и алые клинки теперь дружно обрушиваются на Ирая.

Противники хотят задать темп сражения, заставить пятиться и защищаться, в этом бешеном напоре нет грации и мастерства. Каждый удар наполнен злобой, это могло бы даже напугать кого-либо другого, но Гнисир с детства потерял способность испытывать страх. А что до ненависти… Ну, тут он даже может преподать врагам парочку уроков, если вновь наденет на себя маску Злослова.

Да, именно наденет, так как Злослов — еще одна маска душелишенного, которая скрывает внутреннюю пустоту. Правда, так было в прошлом, ведь сейчас внутри не так уж пусто, другой Гнисир Айтен верно это увидел. Пускай крохотная, но новая душа все же становится целостной сущностью, наверное, впервые за историю мира. А Ирай первый душелишенный, который смог вернуть хотя бы часть человечности. Правда, именно в бою насмерть человечность не нужна. Тут пригодится только такая же злоба или хладнокровие, что намного ближе убийце.

Гнисир не пускает в мысли ярость, оставаясь спокойным в этой буре. Глаза по-прежнему следят за каждым ударом и движением, оружие противников теоретически может пробить золотой доспех, а буря над головой воет на безумных скоростях, так как призрак-исполин бросил попытки вытащить меч и теперь пытается погрузить пальцы в «песок». Значит, затягивать бой не стоит.

Впереди пляшет синее пламя, прожигая уязвимые места и играя на гранях острого льда, пока режущая кромка ветра пытается рассечь врагов. Ирай выпускает из посоха почти всё, что было, отбрасывая этим напором врагов, а потом швыряет посох на землю, активируя навык уже самостоятельно.

— Взрыв пустоты.

Песчаное облако, которое постепенно сжимается вокруг места схватки, резко вздувается и снова сжимается. Правда, кратковременная потеря плотности помогла призраку-гиганту погрузить руку глубже. Семь костяных пальцев лесом падают вокруг сражающихся, меняя поле боя.

Теперь три силуэта носятся вокруг фаланг, а культисты начинают сдавать позиции, хотя пытаются дурить и расходиться в разные стороны и прятаться за пальцами-колоннами. Но им это не слишком помогает, так как Ирай теперь читает вообще всё вокруг. Теперь перед мысленным взором вспыхивают готовые узоры движений и атак, по которым душелишенный предсказывает, что будет в следующую секунду. Враги явно не подозревают, что их теперь читают как книгу, ведь Ирай намеренно оставляет задержки при реагировании и контролируемые ошибки, создающие мнимый хаос.

Вот только петля на шее культистов всё туже, так как черные цепи теперь опутывают пальцы призрака со всех сторон и пересекаются внутри очерченной зоны. Навыки продолжают активироваться на бешеной скорости, опережая активацию контрмер Хетлида и Тоды. Некроманту даже Наречие Смерти помочь не может, так как требует больше времени и концентрации.

Гнисир лавирует меж цепей и кровавых раскаленных брызг, после чего пинком отправляет Тоду в объятья цепей, и мгновенно оборачивается к вихрю могильной стали серпов в руках некроманта. Пара ударов пропущена, но это небольшая плата за возможность приблизиться вплотную и сдернуть маску с лица Хетлида.

На Ирая смотрит стареющий человек со вспотевшим лицом и волосами, а глаза недобро смотрят на противника. Видно, что слюна стекает по короткой бороде, а вены синеватым узором покрывают лоб и виски. После этого слой золотого доспеха снова показывает маску Ирая, чем заставляет некроманта потерять над собой контроль. Бой подходит к завершению.

Хетлид теряет контроль над разумом и телом, пытаясь отвести взор от маски короля Друксау, которую Ирай всегда достает, не глядя на лицевую сторону. Человек падает в конвульсиях на землю, а потом обстановка гремит от магического удара кого-то еще, ведь атака была извне и даже пробила барьер песчаной бури.

«Или это у меня силы заканчиваются?» — ведение сверхактивного боя сразу с двумя опасными противниками и одновременное поддержание барьера при помощи наследия выпили почти все запасы маны, поэтому Гнисир не успевает среагировать на то, что луч света сжег цепи вокруг тела Тоды Римме и выдернул культиста за пределы бури.

Ирай понимает, что кто-то третий решил спасти мага Крови и сейчас преследовать нельзя, иначе сбежит уже Хетлид. Приходится выбирать из двух вариантов, и Гнисир останавливает взгляд на некроманте. Теперь достаточно нанести смертельный удар, вот только Хетлид смеется, показывая черные зубы.

— Ну давай, я все равно вернусь после смерти. В следующий раз буду осторожнее.

— Я так не думаю, Хетлид. Мы просто продолжим в том месте, куда ты отправишься, — Ирай присаживается на корточки рядом под изумленный взгляд поверженного врага.

— Ха-ха, живые туда не смогут попасть. Ты, конечно, можешь отправиться со мной в другой мир, но обратно тебя уже не пустят.

— Ты не прав. Мы встретимся там, где тебе бежать будет уже некуда. Там я убью тебя, а потом вернусь обратно, — как заклинание повторяет Ирай, нанося смертельный удар.

Песчаная буря исчезает, как и огромный призрак. Тода Римме, получив неожиданную помощь со стороны, тоже уже далеко. Тело некроманта пропадает из этого мира, уходя в другой, но и Ирая посреди ночи Моунцвеля больше нет…

Сейчас душелишенный смотрит на желтые небеса, где словно разлили различные краски красных, желтых, коричневых и оранжевых оттенков. Вокруг возвышаются скалы из красного песчаника с многочисленными углублениями. И если присмотреться к некоторым нишам, то можно заметить останки живых существ.