Зверинец Джемрака

В каком-то смысле так оно и было.

Мы изо всех сил пытались уйти от смерча, но безнадежная гонка продолжалась не больше мили, после чего он настиг нас. Меня выбросило за пределы моего сознания. На секунду вокруг стало необъяснимо тихо. Я превратился в бездумный страх, без тела и разума, в брызги пены на собственном рукаве, в стремительно падающий обломок мачты, в огненную саламандру, скользящую по волнам. Я был всем этим, но не собой. Мое «я» ушло куда-то в сторону и, будто во сне, наблюдало издалека.

И в то же время я чувствовал все — и удар холодного ветра, режущего горло и обжигающего легкие, и резкие толчки перепуганного сердца в груди, и сияющий завиток теплого моря, зеленый, как ящерица, тянущийся язычком через планширь. Звук прорвался в мой мир вместе с морем. Ужасный крик боли, яростный и детский. Чей? Дьявольский рев, крики, грохот предметов, падающих вокруг меня на палубу, словно копья.

Мир завертелся, и я завертелся вместе с ним, меня швыряло и крутило, со всех сторон летели доски, чугунные котлы для вытапливания ворвани — об один из них я стукнулся коленом, отчего в груди стало жарко и я дико закричал. Я полетел вниз, и мир вокруг еще раз перевернулся, потом я потянулся, ухватился за наветренный борт и повис.

Мы оказались в безвыходном положении — как раз с нашей стороны на шкафутную палубу хлынула вода. Я видел, как Габриэля перекинуло через штурвал, а мистера Рейни закрутило и понесло Спиной вперед, и он только упирался каблуками и махал руками. Лицо его по-прежнему казалось высеченным из камня, но в глазах застыл неподдельный ужас. Уилсон Прайд выплыл из двери камбуза. Из трюма вымыло крыс, и они проплыли мимо меня шевелящимся черным потоком. Крик все не умолкал — кому он принадлежал, я так и не понял. От этого крика закладывало уши и кровь стыла в жилах, кому-то было смертельно больно. Кому? Я успел глотнуть морской воды, она попала мне в нос и обожгла все внутри. Абель пытался не соскользнуть с верхней палубы, цепляясь за нее с криками: «Шлюпки! Шлюпки!» Сквозь водяное марево послышался густой голос капитана, громкий, как сирена. Чья-то рука схватила меня за ворот и потянула вверх.

— Не спи, Джаф! Есть чем заняться, — живо произнес Дэн и подтолкнул меня вперед.

Я увидел, как один из вельботов унесло в море, а второй расплющило о планширь и разнесло в щепки. Держась за стену, мы побрели вдоль камбуза. Под ногами творилось нечто невообразимое.

Грот-мачта рухнула с оглушительным треском, ее опрокинуло, как могучее дерево, подняло и унесло ветром, словно веточку. Последние две шлюпки были закреплены на покосившихся шканцах. «На всех не хватит», — подумал я. Даг с Тимом уже пытались отвязать канаты. У мистера Рейни вся голова была в крови. Голос капитана прорывался сквозь ветер: «Все на ют!» Лицо его было искажено, а глаза уже ничего не выражали. Саймон обрезал найтовы у второй шлюпки. В ней нашлись анкерок, мушкет и секстант, а у нас — мешок сухарей и ящик шлюпочных гвоздей. Генри Кэш появился из сходного люка в кормовой части, точно из затопленной подземной пещеры. Рубаха и штаны у него были мокрые, хоть выжимай, с ресниц капала вода, а перед собой он толкал ящик с инструментами, которым заведовал Джо Харпер. Габриэль соскочил с леера и подхватил Генри под руки, чтобы втащить его наверх, но тот собрался снова нырнуть в люк. Видно было, как он набрал в легкие побольше воздуху, чтобы продержаться еще минуту, отбросил со лба гладкие черные волосы и сильно зажмурился. Вид у него при этом стал такой, будто он мгновенно помолодел.

Кто-то продолжал истошно кричать. Но кто?

— Мистер Кэш, — голос Рейни перекрыл непрекращающийся шум, — хватит, лезьте на ют!

А капитан продолжал командовать:

— На ют! Все на ют!

— Где Сэм? — Рейни спрыгнул в воду. — Скиптона подняли?

— Да, сэр, — доложил Габриэль.

— Сэм! — не унимался Рейни. — Сэм Проффит!

Ян сбегал к нактоузу, вернулся с компасами и закинул их к нам в шлюпку. Взгляд у него был совершенно безумный.

— Кэш! — звали хором капитан и старший помощник.

Я видел, как ребята падали и спотыкались, бегая по накренившейся кормовой части вдоль левого борта. Скип, слава богу, уже без кандалов, решил попытать счастья в нашей лодке; Абель Роупер и Мартин Ханна, Феликс и Билли — все были здесь. Джо Харпер, по-прежнему не выпуская из рук скрипку Саймона, пробирался сквозь завалы мусора, плывшего с камбуза; трупы крыс снесло на шканцы, словно стайку любопытных рыбок. А крик все не замолкал. Кто это мог быть? Под напором воды рухнул камбуз, на волю радостно выкатились бочки и запрыгали на волнах, вперед к свободе, или понеслись вниз, на палубу, и все, кто там остался, бросились врассыпную. Джо Харпера сбило с ног, и многострадальная скрипка полетела в воду следом за Джо. Генри что-то сказал Габриэлю и снова нырнул.

— Кэш! — рявкнул мистер Рейни. Кровь стекала у него по лицу, взгляд застыл, как у безумного.

— От шлюпки — никуда! — приказал нам Дэн.

Бизань-мачта подломилась у самого основания с легким треском, словно прутик, и упала, закрыв собой подтопленный кормовой люк. Габриэль босиком спрыгнул вниз и принялся изо всех сил тянуть ее вверх. Сначала он попытался ее поднять, потом — откатить в сторону, но она не поддавалась. Здоровяк Мартин Ханна, по-прежнему слегка улыбаясь, навалился всем телом, Скип тоже подоспел на подмогу, но сдвинуть мачту с места им не удалось. Генри так и не вынырнул. Вода перекинулась через транец, заливая палубу. Над затопленными люками возникали водовороты. В самом сердце корабля произошло грандиозное смещение: три или четыре сотни бочек с китовым жиром разом тронулись со своих мест с таким страшным грохотом, будто наступил конец света. В невообразимом шуме слились все звуки: гул моря, дикий свист ветра, возгласы команды, на глазах которой хрупкое деревянное суденышко — наше морское пристанище — перевернулось, точно скользкое бревно на ярмарке; качели взмыли ввысь вместе с небом.

И застряли в вышине.

Рангоуты взрезали толщу воды. Шлюпки высоко подскакивали на волнах.

— Тонем! — заорал снизу Джон Коппер, пытаясь выплыть.

Тим схватил меня за плечи. Уилсон Прайд выловил из кучи мусора топор и с безучастным выражением принялся рубить рангоуты. Габриэль тянулся за скрипкой. Дэн гонял нас из стороны в сторону. Весь мир раскололся на части.

Отвалившиеся куски корабля, кружась, исчезали вдали. Генри Кэш остался под водой. Генри Кэш был мертв. Габриэль плакал и пытался выловить скрипку Саймона.

Тим не отпускал меня, глаза его блестели от ужаса и какого-то радостного возбуждения. Мистер Рейни дал мне хорошую затрещину:

— В шлюпку, быстро!

Мне казалось, я двигаюсь медленно, точно во сне. Я снова терял сознание, как лампа, у которой прикрутили фитиль. Я был здесь и одновременно где-то еще. Отвернись, Джаф. Отвернись и спокойно наблюдай. Избавь меня от животного страха. Освободи от него мою плоть.

Крики прекратились. Баковая надстройка ушла под воду. Она накренилась — дальше некуда. Дэн с капитаном продолжали отдавать приказы, как будто нам предстояло идти на кита; безумные перед лицом безумия, словно и обрушенные шканцы, и промокшая команда — все это было вполне в порядке вещей. И Генри Кэш, там, внизу, под палубой, под толщей воды. Мы спустили шлюпки на воду и заняли свои места. Нижние палубы скрылись под водой. У нас осталось всего две шлюпки. Маловато. В нашей сидели Рейни, Дэн и Габриэль. Ян придерживал борова. Когда мы отчалили, шлюпка накренилась, и море принялось кидать нас то вверх, то вниз, а ветер пронзительно взвыл. Мы с Тимом устроились посередине вельбота и гребли, повинуясь приказам Дэна, гребли как черти — откуда только силы взялись? Отплыв подальше, мы остановились, оперлись на весла и стали смотреть, как «Лизандр» совсем накренился и завалился набок с оглушительным хлопком и треском и фок-мачта полностью ушла под воду.

Две наши шлюпки встретились.

Корабль застыл посреди океана, как устремленная вверх заостренная скала, окруженный обломками и мусором, и круг этот постепенно расширялся. Три гигантские воронки ушли уже далеко, а наступивший штиль был подобен погружению в беспамятство. Мир заполнила тишина, сотканная из шелеста волн. Все хранили молчание. В глаза мне попала морская вода, я проморгался как следует и оглянулся. Дэн обнял нас с Тимом и шептал: «Ох, мальчики-мальчики, ох, мальчики». У Яна на лице был написан ужас: глаза блестели, уголки губ оттянулись назад так, что стало видно зубы. Лицо Габриэля ничего не выражало, только на щеках виднелись дорожки от слез. Каким-то чудом он умудрился спасти скрипку Саймона и теперь прижимал ее к широкой груди, прикрытой лохмотьями. Во второй шлюпке я увидел капитана: Проктор крепко держался за планширь, решительно выставив вперед челюсть. Остальные — Уилсон Прайд, Даг Аарнассон, Джон Коппер, Саймон Флауэр и Скип — казались одинаково беспомощными перед совершеннейшей невозможностью происшедшего.

Но где остальные?

На торчащих из воды шканцах никого не было видно. Ни единой души. Я увидел в воде голову, но это оказался лишь один из наших боровов: он отважно боролся за жизнь и отчаянно колотил ногами.

— Саймон, у меня твоя скрипка, — сообщил Габриэль.

— Спасибо.

— Держи.

Мы передали ее по цепочке хозяину.

— Билли! — закричал Даг и вскочил, указывая в сторону корабля. — Билли! Билли Сток!

Билли лавировал между обломками рангоута, досками, намокшими кусками парусов и бочками, которые мерно покачивались на волнах; он прокладывал себе дорогу крепкими загорелыми руками, быстро приближаясь к нам. Голова его то и дело пропадала под водой. Мы схватили весла и принялись грести, чтобы подойти к нему как можно ближе. Все кричали и протягивали руки, чтобы втащить Билли на борт. Он то исчезал, то снова выныривал, не сводя глаз с какого-то невидимого предмета, находившегося примерно в дюйме от его лица. Билли плыл прямо не останавливаясь. Дэн перехватил его и затащил в лодку, вместе с Рейни они положили пловца на дно шлюпки лицом вниз и стали колотить по спине, чтобы выбить воду из легких.