Звезда Аделаида - 2

– Вас понял, сэр.

Ремус открыл дверь при помощи палочки, и в гостиную быстро вошёл не на шутку разозлённый Дамблдор.

– Лорд Малфой, сэр, добрая ночь, - отрепетированным, холодным голосом произнёс Альбус.

– Да, сэр, я, как видите, немного не в форме. Это всё замечательный «Зелёный Змий». Если Вы, сэр, не возражаете, я, пожалуй, пойду, а то меня мой милый сынок уже заждался. И чует моё родительское сердце, он не заснёт без обычной, лирической сказки на ночь.

– Да-да, конечно ж, лорд Малфой, сэр, к Вам же ж у меня нет никаких претензий. Вы идите, а то до Хогсмида можно же только пешком или на метле. Какой же способ передвижения Вы, сэр, предпочтёте?

Господин Директор, отошедший от первого гнева и ещё не впавший во второй, что, вообще-то, было не в его природе, «зажежекал» по полной программе, чтобы не обидеть уважаемого гостя.

– Мне нужно поскорее попасть в имение, поэтому предпочёл бы метлу, чтобы добраться до этого вашего Хогсмида.

Облапанный аристократ проронил эту фразу брезгливо, с каким-то отвращением к названию деревушки.

– Сэр, простите, но, глядя ж на Вас, меня терзают смутные сомнения, что Вы, простите за вульгарность, свалитесь же с метлы. Да и Драко ж, наверняка, ждёт Вас в здравом же виде. Вот прогуляетесь до Хогсмида - здесь же пара-другая миль, не больше, послушаете тишину ночи, насладитесь запахом цветущих и под холодным дождём, и в слякоти, роз в нашем призамковом саду. Наш профессор Гербологии мадам Спраут не всё ж кактусами и орхи… Хотя, это уж лишнее. Пройдётесь прохладной, влажноватой дорогой. Она хоть и слякотная, но приятственно так же чавкает под ногами ж… Летучие мышки ж водятся у нас же во множестве, правда, по такой погоде хороший хозяин даже собаку… Простите, в общем, придёте же ж в абсолютно кристальную… свежесть, а потом аппарируйте к сыну. Он же без Вас и Вашей волшебной сказки не заснёт, да даже в постель не ляжет.

При этом Дамблдор, словно невзначай, скосил глаза на причинное место лорда Малфоя, скрытое сейчас от неосторожных взглядов только бельём и дорогущими брюками, да ещё краем рубашки, небрежненько так выпущенной из-под брюк во время горячих объятий оборотня. Альбус открыто намекал Малфою, что всему профессорскому составу, кроме двоих профессоров Хогвартса, известно о некоей… связи интимного толка между отцом и сыном. Кроме профессора Люпина, державшегося всегда в сторонке от сплетен в учительской, и вообще нелюдимого мистера Ланстрима - преподавателя Нумерологии, который приходил в помещение, заполненное дамами - профессорами лишь за очередным преподавательским журналом, а большего ему и не нужно было.

Остальные профессора знали только то, что к ночи лорд Люциус Малфой, где бы он ни был до этого, возвращается в Мэнор, чтобы на сон грядущий приласкать единственного, такого любимого сына. А вот уж до чего они в этих ласках доходят, доходило только дамское воображение никогда либо когда-то бывших в браке женщин. Сейчас же они все были вне брачных отношений. Точно все результаты на этот счёт знал только бывавший в свете Севочка. Но профессор Снейп, хоть и знает много о частной жизни членов Попечительского Совета и, разумеется, своего кума, у которого бывает наездами на каникулах, не расскажет, потому, как не сплетник. А Драко ему, так вообще, всё равно, что сын на веки вечные перед лицом Мерлина всеблагого, хоть и нелюбимый весьма. А кум, так вообще, навещает Северуса ежемесячно с одною им обоим известной целью, спрашивая о которой у профессора Снейпа, так и готовишься к очередной пакости, которую произнесёт его языкастый рот с тонкими, бесцветными губами и гнилыми, но такими «острыми» зубами. Впрочем, из всех профессорш только миссис МакГонанагал осмеливалась бесстрашно подставлять свою изящную ручку на поцелуй этому чудовищу во плоти. И, в то же время, надо признать, всё же, приятно пышноволосому, черноглазому профессору Северусу Снейпу. Ну, на то ж она и Львица, бесстрашная, непреклонная, не то, что этот скользкий змей, смущающий дам до увлажнения трусиков своими бесстыжими взглядами чёрных, как ясная ночь в новолуние, глаза в глаза. Так всем дамам объяснила тяжесть профессорского, мужского взгляда профессор Элоиза Синистра. Она тоже не осмеливалась касаться Слизеринского Змия. Он и без того обольщал честную старую девушку стихами о звёздах и любви.

Малфой с приоткрытым опьянением, незавуалированным своим обычным хладнокровным выражением лица так зло взглянул на Люпина, что его серые, серебристые, как и волосы, глаза, метали взгляды, практически превратившиеся в два сияющих обоюдоострых клинка, режущих с одинаковой лёгкостью и масло, и сталь. Ремус только протрезвел наскоро под непосредственным действием этих больно кусающихся лезвий и даже помотал головой.

– Сгинь, наваждение,– суеверно подумал Ремус.

Ему даже по-маггловски захотелось закрестить демона, без сомнения принявшего вид Люца, но Ремус сдержался. Всё же, наложение крестов было не его епархией.

Но потом Малфой унял ярость, нацепил привычную маску снисходительности, что всегда раздражало всех, имевших честь вежественно и церемонно-вежливо общаться с владельцем Малфой-мэнора, и так не сочетающейся с ней невозмутимости.

Не спеша потушив недокуренную сигарету, гость не забыл взять прислоненную к дивану трость. Всем преподавателям Хогвартса, никогда и не думавшим сражаться с мессиром Малфоем в магических поединках и даже каждому студенту, слышавшему о Малфоях, зная, где звон, но не зная, где он, однако было известно, что в тростях у отца и сына Малфоев - волшебные палочки.

________________________________________

* Гран - десятая часть скрупулуса. Напомню, что один скрупулус составляет около одного грамма.

Глава 42.

… И Люциус неторопливо направился к выходу, специально, по-женски эротичненько, как это только может выглядеть в исполнении полного мужчины, покачивая бёдрами, бросив напоследок изысканно вежливое:

– Доброй Вам ночи, уважаемый профессор Люпин, сэр. И благодарю за отличный вечер. Надеюсь, нашу интереснейшую беседу и приятное времяпрепровождение мы оба запомним надолго. С сим позвольте откланяться, милостивый сэр. Надеюсь, Вы не затаите на меня злобы за всё то доброе, что я сделал для Вас сегодня. Или не успел сделать, но нижайше откланиваюсь потому, что мне пора уложить сына в эту неспокойную, дождливую ночь, а мне же ещё до Хогсмида идти пешком. Кстати, у вас тут в округе не водятся оборотни?

Малфой задал этот вопрос, только находясь под защитой Дамблдора и явно глумясь над Люпином.

– Нет, со времён памятного пришествия в Хогвартс во время Последней Битвы Фенрира Грэйбека, Сивого, как Вы изволили его знать.

На этот раз доселе тупо глядящий в пространство и молчавший Люпин поддел Малфоя, которому нечего было и возразить. Да тот ничего и не собирался отвечать назойливому оборотню. Надоел. Хотя... Что-то в этом огрызающемся волчке да есть.

– Поспешу к сыну, господин Директор, сэр. Ведь он такое, в сущности, ещё дитя, хоть и большое. Но после пожара в Хогвартсе, из которого ему пришлось выбираться самостоятельно, причём отращивать волосы пришлось после сего события заново, он в пустом доме ни за что не уснёт. Да и волосы выросли не как у меня цветом, а какие-то, - лорд Малфой поморщился, - в желтизну. Ну, есть всего одна платиновая прядь, но остальные - дешёвого золотого цвета. Да не будем о проблемах Драко с внешностью при посторонних.

Малфой покосился в сторону Люпина, всё так же неподвижно сидящего на диване и крутящего в пальцах один из бычков, оставшихся в прекрасной раковине творения любимого... Северуса.

– Не домашний же эльф будет ему сказку на ночь рассказывать, - поддел Дамблдора светский лев.

Он не обращал внимания на моральные мучения своего недавнего собеседника и собутыльника. Тот оказался безнадёжен в смысле выяснения местонахождения Северуса, сколько его не пои. Но... что-то в нём однозначно было. Что-то привлекающее, влекующее, призывающее, нет, точно, как светел месяц, определённо зовущее к себе. Так чувствовал лорд Малфой, но усилиями воли задавил проснувшееся было чувство... интереса, что ли? Нет, больше, чем простого интереса. Тогда чего же? Похоти? По отношению к оборотню? Ну уж нет. Ни за что.

– А как же присутствие матери, леди Нарциссы? Не обсушивает в слякоть? Не согревает в холода?

Лорд Малфой не удержался и съязвил в ответ на колкость Директора:

– Представьте себе, уважаемый господин Директор, вовсе нет. Миледи не приходит к Драко, как это делаю я, чтобы рассказать ему преинтереснейшую сказку.

– Да-да, Драко - один из самых замечательных за время моего директорства студентов. Обязательно расскажите сыну сказку поинтересней и позахватывающей, чтобы сон его был долгим и спокойным. До полудня, к примеру. А куда ему торопиться? Вернее, вам? Разве завтра работает биржа Нового Йорка?

Альбус так же, в тон Люциусу намекнул о его знаменитой на весь Хогвартс «захватывающей» сказке.

– О, нет, завтра же суббота, а ни Фондовая, да и никакие другие биржи не работают по всему миру, не только в Объединённых Государствах Америки. Но благодарю Вас за беспокойство, профессор Дамблдор.

О, уже два ночи, через пять часов светать начнёт, а… Мы и выспаться толком не сумеем. Знаете, господин Директор, мы с Драко сумерки любим только вечерние, а по утрам в выходные и он, и я нежимся в… своих постелях, иногда до полудня. Так поспешу я к сыну.