Звезда Гаада

Сначала я обрадовалась, что их внимание переключилось на рыжего — вот он пусть с ними из-за припасов и разбирается — потом вспомнила, что это из-за меня парень выпросил дар у Небес. Точнее, от очень сильного желания спасти мою жизнь. А чернокрылые ненавидят белокрылых и когда они поймут…

— Да не дури!!! Вылезай!!! Эй!!!

А вдруг они его убьют, едва увидят появившиеся белые крылья?!

Рукоделье было отброшено — прямо на пол — а я пулей полетела к подвалу.

И потерянно замерла у лаза — Сэнтриэр как раз вытаскивал потерянного рыжего наружу. Взгляд бледного повара случайно зацепился за меня. Если его убьют… если прямо на моих глазах… вот ведь того парня Гаад живьём сжёг, не пожалел…

Я рухнула на колени: кажется, в этом мире так принято оформлять большую и важную просьбу.

— Пожалуйста, не трогайте его! Это всё из-за меня!

Карст и Сэнтриэр потрясённо выпучились на меня. Около меня, по бокам, материализовались Тепло и Сэй.

– Что из-за тебя?

— Да, что мы тут успели пропустить? — лукаво сощурился синеглазый.

— Это…

— Ничего! — торопливо сказал Карст — и мрачно зыркнул на меня, — Совсем ничего!

— А-а… — Сэнтриэр широко ухмыльнулся, — Так это вы тут любовники?

— Нет!!! — выдохнули мы с рыжим в один голос.

— Как мило! Они это отрицают! Единодушно, — насмешник засмеялся.

— Так, всё-таки, что именно вы отрицаете столь единодушно? — Сэнтриэр довольно зубоскалил, — Что мы тут такого пропустить успели?

— Идите, ешьте, — проворчал повар, — Голодные, небось. Один так точно работал.

Синеглазый подхватил рыжего за ворот:

— А чего это наш кухонный пёсик разтяфкался? Можно подумать, он у нас мир спасает или хотя бы Посланника Небес где-то откопал?

— Или хоть Страж Небес шепнул ему на ушко что-то любопытное от себя или Творца? — влез Сэй.

Карст сжимал и разжимал кулаки, но молчал. Потом на меня покосился, рявкнул:

— Встань, Кария! Не унижайся!

В принципе, стоять мне нравилось больше, чем сидеть в этой дурацкой коленопреклоненной позе. Но было обидно, что на меня наорали. Я же его хотела спасти. Ну, хоть немного защитить, а он…

Наши с рыжим взгляды скрестились. Мне вдруг померещилось, что в воздухе закружились чёрные хлопья. Мгновение лишь, а потом в комнате ощутимо похолодело. Но… почти сразу же температура вновь стала обычной или очень близкой к прежней.

— Точно чернокрылая, — радостно объявил Сэнтриэр, сверкая глазами.

— Но тебе не кажется, что Равновесие в комнате вернулась как-то очень быстро? — Сэй задумчиво потёр выбритый подбородок.

Синеглазый выпустил рыжего и задумчиво погладил себя по груди.

— Кстати, рана, нанёсённая той собакой, больше не ноет.

— Как будто у нас завёлся кто-то, использующий Свет, — серьёзно прокомментировал Тепло.

Они задумчиво взглянули на меня. Потом — на рыжего. И снова на меня.

— Мда, свежая порция Света могла бы лучше уравновесить хаос, чем Тьма, — Сэнтриэр задумчиво разглядывал меня, — И, кстати, за одной изначальной вполне могла бы появиться вторая.

Покосилась на Карста, тот мрачно сощурился. Кажется, не хочет, чтобы я уточняла про Свет.

— Быть изначальной, наверное, веселее, чем просто чернокрылой, — задумчиво изрекла я, — Хотя я ещё точно не знаю. Но было бы здорово, да?

— Пойду, пыль протру, — проворчал Карст и пошёл на кухню, к ведру с водой.

— У него — и пылюка? Не верю! — проворчал синеглазый, — Он же такой чистоплюй!

— Он со мной возился, когда я болела, — влезла я, — Кажется, мне очень плохо было.

Синеглазый скривился:

— Гаад тебя так достал с тренировками?

Карст, проходивший за их спинами с маленьким ведром и тряпкой, коснулся указательным пальцем уголка рта, потом — горла. И сделал резкое движение рукой с выпрямленным указательным пальцем и сжатыми остальными. Хм, жест отдалённо напоминавший лезвие. Что, совсем зарежет, если я проболтаюсь?! Да и… честно сознаваться, что Гаад именно что «достал с тренировками» — это как-то неуважительно к его персоне. И тут мне тоже может влететь, на сей раз от самого Старейшины чёрнокрылых. Ладно, эти все хамы, они свои. А я — новенькая, чужая, в общем-то, ещё.

Я молчала мучительно долго, а они слишком заинтересованно пялились на меня. Синеглазый откровенно пялился, я заметила, как его взгляд несколько раз соскользнул с моего лица на фигуру — и обратно. На груди задержался, будто ему моя грудь понравилась.

— Пойду Карсту с уборкой помогу! — радостно вскричала я, когда меня осенило, — Всё-таки, женское это дело — в доме прибирать!

Кажется, впервые в жизни я кидалась к пыли с таким энтузиазмом.

Рыжий, кажись, всё слышал — слышимость здесь была неплохая. И, завидев меня, молча выжал свою тряпку над ведром, разорвал её точно посередине — и протянул мне кусок. Пока на кухне прислужники дружно и жизнерадостно объедали своего Старейшину и без стеснения громко комментировали новые кулинарные успехи и промахи его повара, мы с ним дружно вытирали пыль. И, судя по тому, как парень даже на шкафы сунулся и на чердак — он тоже не горел желанием присоединяться к трапезе. Неужели, его крылья так быстро могут заметить?

Его долго не было, внизу речь становилась всё язвительнее.

Вздохнув, полезла по узкой лесенке на чердак. И радостно присвистнула. Там… там был такой хаос! Как будто драконья кладовая из сказки: столько необычных штуковин разной формы и с разными узорами. Парнишка, приметив меня, вздохнул. Видимо, надеялся-таки уединиться и от меня заодно.

Какое-то время он сосредоточенно протирал пыль, а я — разглядывала необычные штуковины: статуэтки, оружие, сосуды из глины, металла и стекла.

— А почему их не держат снизу? — не вытерпела я, — Дом выглядел бы намного роскошнее! И вообще… почему у вашего главного такой маленький дом?

— Наш Старейшина из простой семьи, — неохотно пояснил рыжий, — И даже на Чёрной земле он не хочет отступать от привычек, которые были у него в обычной жизни.

— Но он же главный на Чёрной земле?

— И что с того?

— Ну, раз он главный, то мог бы иметь дом пороскошней.

Карст мрачно сощурился.

— Убирайся, давай.

Шумно выдохнула:

— В каком смысле?

— В любом, — оскал.

— И зачем меня было стараться спасать? Чтоб потом вопить на меня и выгонять?!

Парень тяжело вдохнул. Шумно выдохнул. Тихо попросил:

— Не зли меня. Это из-за тебя я теперь… — тут он осёкся и замолчал.

Обиженно проворчала:

— Надо мне было просто помереть?

— Я не знаю, — новоявленный белокрылый хранитель сорвался на крик, — Я не знаю!!! Поступай, как знаешь, но оставь в покое меня!

Меня понесло:

— Сначала спасаешь, потом орёшь. Чокнутые вы тут какие-то.