Звезда Гаада
Шрифт:
Пол шали уже связала, перешла на новый цвет, более тонких ниток, уже не былых. А тускло жёлтых, приятного такого оттенка цвета цветочного мёда. И спала по ночам в другой комнате. Иногда к Гааду заходила, но тот будто был и здесь, и уже не здесь, на мои вопросы вообще никак не реагировал. Но дышал. Раз миску с бульоном молча из моей руки принял, ко мне не поворачиваясь, но несколько раз даже не заметил, ни моего появлении, ни еды запаха. Хотя вроде тмин и кориандр вкусный аромат добавляют и вкус. И смотрел куда-то в пустоту или сквозь стены. Ночью сколько-то спала. И вроде ладно шаль выходила, но всё-таки грустно было из-за Карста. И даже мною придуманный
Раз, не выдержав, выбралась со своего кресла у окна, шаль и крючок прямо-таки бросила на сиденье. Петля сползла незакреплённая — и веер из столбиков с одним накидом почти весь распустился. Да что мне до этого! Там человеку тяжело, а я тут буду о красоте своих шмоток думать?! Или, всё-таки, не человека?.. Но всё равно тяжело.
Бродить вокруг дома — в лес углубляться было страшно — мне вскоре надоело. И мрачно пошла на кухню. Корнеплоды почти все уже закончились. Разве что от окорока откромсать побольше. А тут ещё неподалёку грядки с зеленью. И ещё заросли подорожников и одуванчиков, из которых на моих глазах Карст что-то щипал на салат. Я вообще в его салате ощутила подорожник, ботву свёклы и, слегка, морковки. И, судя по виду, даже одуванчика листву предприимчивый парень использовал. Но у него эти листья не горчили вообще. А я как отщипнула и попробовала, так с омерзением сплюнула. Тьфу, горечь! И как только он умудрялся?! И ещё, блин, он парень, а я…
Гаад пришёл на кухню скоро. Я уж суп почти целиком мясной поставила. И салат уныло нарезала. Он пришёл… Значит, Карст…
— Карсту приготовить? — подняла на хранителя радостные глаза.
— Бессмысленно, — ответил тот бесцветным тоном.
— Что, совсем?..
Я дёрнулась, поскользнулась на листе, выпавшем из корзины, нож выронила…
И упала бы, приложившись об стол физиономией, если б меня не подхватило… чёрное крыло! Так и застыла, растерянно. А оно было такое большое, мягкие такие перья. Растерянно встала, погладила по чёрным перьям рукой.
— Будешь мои крылья щупать, я сам у тебя чего-нибудь пощупаю! — мрачно отозвался чернокрылый парень.
— Ч-что? — испуганно посмотрела на него, крыло выпустила.
Крылья чёрные и огромные тут же исчезли. И он как будто бы стал обычным. Взглянул на меня сердито, на груди взгляд задержал.
— Что-нибудь точно облапаю.
И, намёк поняв, смущённо отвернулась. Потом, запоздало осознав, что что-то такое в нём было, неправильное, резко повернулась обратно. Гаад в этот миг на стол нож окровавленный положил, что успел подхватить. Видимо, прямо рукой. Рана очень медленно затянулась. Хранитель руку быстро осмотрел, смыл кровь в ведро для грязной воды.
Блин, а он сам на себе раны лечить может! Вот повезло!
Молодой мужчина спокойно воды зачерпнул, потом вымыл руки, перегнувшись зачем-то через подоконник, воду выливая наружу. И даже снова воды зачерпнул, пол ковшика выпил, большого.
И как-то… тошно мне стало. Резко так. Неожиданно. Потом вскрикнули неподалёку за домом. Гаад, ковшик отбросив, прямо через окно выпрыгнул. И я, чуть помедлив, полезла за ним, подобрав длинный подол. Эх, как в платьях-то тяжело!
За домом собрались шестнадцать человек: двое стариков, шестеро парней и восемь мужчин среднего возраста. И они стояли у…
Вскрикнув, отшатнулась. Но, поскольку им было не до меня, то никто меня не подхватил. И больно мягким местом об землю и камень припечаталась.
У человека, лежавшего на земле, живот
был разорван, и даже часть внутренностей выходила наружу. Его одежда и место вокруг него были залиты кровью.— Не смотри, — мне на плечо легла рука.
Обернулась — незнакомый мужчина стоял возле меня. Хмурой, бородатый. Хотя его одежда мне чем-то напомнила русскую дореволюционную военную форму. Странное ощущение.
Гаад опустился возле неподвижного тела, собирая выходящие наружу куски плоти и осторожно укладывая их обратно. Я поспешно отвернулась, и меня вырвало прямо на меня державшего хранителя.
— Что с ним? — спросил Старейшина бесцветным голосом.
— Поспорил со мной, что ещё одного тигра пристрелит, — отозвался незнакомый мне парень.
— Шкуру, значит, искал… — Гаад вздохнул.
Моё внимание привлекли странные, шуршащие звуки. Они от дома шли. Невольно покосилась туда.
Карст шёл с трудом, сильно шатаясь, волоча ноги. Взмокший от пота, волосы слиплись на лбу и на шее, под глазами тёмные круги, бледный до жути.
— Уходи, — резко приказал глава тёмных.
— Не могу… — с трудом выдохнул рыжий, — Смотреть… как он… страдает…
Парень оттолкнул руку бросившегося к нему Сэнтриера. Медленно до трупа доковылял. Обезображенное тело дёрнулось. И снова притихло. Гаад поднялся, смахивая кровь на землю, глухо сказал:
— Кончено.
И собравшиеся уныло опустили головы, примолкли. Кто-то сгорбился.
Карст однако доплёлся до мёртвого, рухнул возле него на колени. И вдруг ладони ему на плоть разорванную положил.
Ничего не случилось. Мгновения мучительного ожидания. Резкий окрик Гаада:
— Уходи сейчас же! Тебе опасно се…
Рыжий рухнул на бок, возле трупа, лицом в кровь и…
Отвернулась, снова почувствовав рвотный позыв. Мною загаженный мужчина почему-то от меня не отскочил, не бросился материться на меня. Просто рядом стоял, меня под локоть придерживая. И осторожно погладил по спине, у плеч. И меня как-то отпустило вдруг. Как-то спокойно стало. Но на чуть-чуть, пока о жутком зрелище вспомнила.
— Да что…
Невольно покосилась в сторону шептавшихся. И взгляд мой замер. Карст дёрнулся, медленно, с трудом руку сдвинул, на грудь к сердцу… там, кажется… Я поспешно отвернулась. Поддерживающий меня хранитель, опять погладил меня по спине, по волосам. Не знаю, как он это делал, но от его прикосновения тошнота отступила, и эмоции чуть поблёкли, я подуспокоилась. Мужчина вдруг руку на голову мне положил свободную и больше не убирал. И брезгливая трусливая я почему-то как-то уже держалась. Хотя смотреть на труп мне было жутко. Он мне ещё долго будет в кошмарах сниться, уверена. Первый мёртвый в моей жизни, да ещё и такой жуткий.
Странно всё вдруг притихло. И то ли музыка зазвучала вдруг, то ли пение. Отдалённо напоминавшее церковный хор, только едва слышно. Странные, вибрирующие звуки, приятные. И… и вдруг на душе стало как-то спокойно. И как будто рядом что-то тёплое появилось. Взгляд будто примагниченный поплыл…
Тяжело дышащий Карст, руку с истерзанного живота не убирая, медленно поднялся, сел на колени, вторую ладонь на лоб мёртвому положил.
И вдруг из под его рук хлынул свет, ослепительный, смотреть на который было невозможно. Невольно зажмурилась, а музыка будто громче зазвучала. Приятная музыка, красивая. Она лилась, расползаясь по пространству. Её хотелось слушать бесконечно. Все тревоги отступали… ушли… забылись… так, кажется, называется покой… нет, блаженство… будто в нежных тёплых водах купаюсь…