Звезда печали и любви

— Я не думаю, что он ранен.

Она молча встала, направилась к двери.

— Ира! — позвал он.

Но та даже не оглянулась.

Каждый день она звонила Елене Владимировне в надежде, что та уже приехала, ходила к ее соседке, но шли дни и недели, а о матери и сыне ничего не было слышно.

Однажды за столом, когда в очередной раз дочь отказалась есть, Дарья Александровна не выдержала:

— Ты в зеркало на себя смотришь?

Ира подняла на нее безразличный взгляд.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Я многое сказала бы, но не хочу испортить аппетит.

— Тогда ешь одна! — Ира встала, вышла.

Дарья в сердцах бросила вилку на стол. От мужа она уже знала, что с учителем что-то случилось и за ним поехала его мать. Ее бесило то, что дочь приняла это так близко к сердцу. Она пошла к ней. Ира, лежа на кровати, смотрела в потолок и даже головы не повернула, когда вошла мать.

— У меня к тебе вопрос: когда начнешь готовиться к экзаменам?

— Не знаю.

— Как «не знаю»? Экзамены на носу, а ты после выпускного ни разу учебник не открывала. На что ты рассчитываешь, на меня?

Ира повернула голову к матери.

— Не волнуйся, в твой университет я поступать не буду!

Та, пораженная, на время потеряла дар речи.

— Повтори, что ты сказала?

— Ты все слышала. Ради Бога, только не делай из этого трагедии. Я решила поступать в мединститут.

Дарья, чеканя каждое слово, твердо произнесла:

— Нет, дорогая. Будет так, как мы с отцом решили. Будешь поступать в мой университет. Ты поняла?

— Я все прекрасно поняла, но лучше побереги свои нервы. Документы я давно сдала в мединститут.

— Сейчас же поезжай и забери обратно!

— Никуда я не поеду и свое решение менять не буду.

Решение поступать в мединститут Ира приняла спустя две недели после отъезда Елены Владимировны. Долгое ее отсутствие стало беспокоить Иру. Она терялась в догадках, а потом неожиданно возникла страшная мысль, что с Олегом что-то случилось, и словно кто-то подтолкнул ее поступать в мединститут. Она понимала, что мать не одобрит ее выбор и что не миновать скандала. Та хотела, чтобы она училась в университете и постоянно находилась в ее поле зрения.

Вечером с работы пришел Игорь Анатольевич. Не успел тот переступить порог, как Дарья кинулась к нему.

— Сейчас же иди к дочери, и пусть она завтра же заберет документы из мединститута!

— Дарья, что с тобой происходит?

— Ничего со мной не происходит! Делай то, что я тебе сказала!

Некоторое время он молча смотрел на нее. Потом вплотную подошел к ней и, с трудом сдерживая ярость, тихо, чтобы не слышала дочь, приглушенно сказал:

— Если ты не прекратишь разговаривать со мной таким тоном, вылетишь за дверь, — он повернулся и ушел к себе в кабинет.

Дарья, пораженная услышанным, некоторое время удивленно смотрела ему вслед. За долгие годы совместной жизни такое она слышала от него впервые. Из комнаты выглянула Ира и подошла к ней.

— Мама, я все слышала. Пожалуйста, без скандалов. Я устала от них.

На глазах Дарьи появились слезы.

— Как он мог такое сказать? — тихо прошептала она.

Утром, когда родители ушли на работу, Ира позвонила

Елене Владимировне, прислушалась к тоскливым длинным гудкам. «Не приехала», — подумала она и уже хотела положить трубку, как раздался голос:

— Слушаю…

Ира возбужденно крикнула:

— Елена Владимировна, это вы?

— Да, Ирочка, это я.

— А где Олег?

— Он дома. Ира…

Но та, не дослушав, бросила трубку. В считанные секунды оделась и стремительно выскочила на улицу.

Елена Владимировна положила трубку, обеспокоенно посмотрела на дверь комнаты сына. Она понимала, что рано или поздно Ира придет, и страшилась, что станет свидетелем ее трагедии. Она подошла к окну, и спустя немного времени увидела Иру, которая бежала сломя голову. «О Господи!» — тихо прошептала она и пошла открывать дверь. Первое, что она увидела, это сияющие Ирины глаза.

— Где он?

Елена Владимировна с трудом удержала ее.

— Ира, мне надо с тобой поговорить. Пошли на кухню.

Разговор был долгим. Даже не разговор, а монолог Елены Владимировны. Ира молча выслушала ее, поднялась.

— То, что случилось с Олегом, меня не остановит. От него я не откажусь. Я люблю его. Я хочу его видеть.

Она вошла в его комнату. На кровати лежал чужой, изможденный человек, напоминающий скелет. Она хотела улыбнуться ему, но не смогла, губы ее дрожали. Тогда опустилась перед ним на колени и жалобно сказала:

— Родненький ты мой…

Положив голову ему на грудь, она заплакала. Олег неподвижно смотрел в потолок.

Постепенно Ира успокоилась. Она взяла почти высохшую руку Олега, прижала к своей щеке.

— Олег, я люблю тебя! Я буду с тобой. Ты слышишь?

Он закрыл глаза. Она увидела, как по щеке его скатывается крупная слеза,

— Ира, прошу тебя, уходи…

— Нет! Даже не думай. Я никогда от тебя не уйду. Ты слышишь? Никогда! Я люблю тебя!

В комнату зашла Елена Владимировна, она несла на подносе завтрак Олегу. Ира встала, подошла к ней.

— Елена Владимировна, можно я буду вас звать просто мама?

Та поставила поднос на тумбочку, притянула ее к себе.

— Спасибо, доченька, тебе за все! За твою любовь. За твою добрую, щедрую душу. Мы будем тебе очень признательны, если ты для Олега останешься просто другом.

— Мама, для него я буду больше, чем друг! В этом можете не сомневаться.

Ира села на стул и молча стала смотреть, как мать кормила Олега. Тот ел нехотя. Неожиданно Ира сказала:

— Олег, если будешь так есть, на ноги не встанешь.

Сказала таким тоном, что Елена Владимировна вздрогнула.

— Да, мама, вы не ослышались. Я сделаю все, чтобы он встал на ноги!

Вместо ответа Олег грустно улыбнулся.

Ира вернулась домой только поздно вечером. Мать с холодной насмешливостью посмотрела в ее опухшие глаза.

— Можно подумать, что ты была на похоронах, — съязвила она.

— Мама, прошу тебя, не надо. Мне и так плохо. Вчера Елена Владимировна привезла Олега Ивановича. Он парализован. В Афганистане пуля повредила ему позвоночник.