Звезда заводской многотиражки 2

— Я так испугалась, что даже про вежливость забыла, — девушка смущенно улыбнулась.

— А что с ногой? — спросил я.

— Доктор сказал, ничего страшного, просто ушиб и небольшое растяжение, — сказала она.

— Настюш, ты чего стоишь тогда? — напустился на нее Семен. — Садись немедленно, твоей ноге покой нужен!

Он приобнял ее за талию и повел за стол. На место Анны, которая уже ушла.

Так быстро, что я даже не заметил.

Да уж, спасатель... Ладно, приглашение прозвучало, попробую уладить все наедине. А пока можно съесть, наконец, пирожки и допить уже подостывший чай.

Разъезжаться с базы народ не торопился. По крайней мере, его часть. Благо, наша база действительно была неплохим местом для отдыха, а не только для катания на лыжах. На третьем этаже имелись даже гостиничные номера для желающих провести спортивные выходные. Правда, на доске объявлений рядом с прокатом лыж висело объявление, что мест на сегодня там нет. Впрочем, ночевать я здесь и не собирался.

Я сыграл партию в настольный теннис в паре с Дашей против двух парней из планового отдела. Потом выпил еще стакан чая с пирожком. Принял участие в споре про семью. Ну как, принял... Постоял рядом со спорщиками в буфете и поделал важное лицо. Так и не решив, на чьей я стороне — тех, кто топил за домашнюю кухню или сторонников освобождения от кухонного рабства. А потом в холле третьего этажа устроили танцы. И вот тут я уже принимал весьма активное участие.

А потом я вышел из танцующего под катушечный магнитофон холла, чтобы сходить в туалет. Дошел до конца коридора, извинился перед уединившейся в сумраке парочкой, даже не разглядывая, кто это. Сделал свои дела, помыл руки, подошел обратно к двери...

— ...совершенно не то, что ты думаешь! — довольно громко сказал знакомый женский голос. Аня. Она-то что здесь делает?

— Тогда скажи мне, что это такое было! — сказал второй голос. А, теперь понятно. Михась просто позвал ее с собой, как свою девушку.

— Тебе же будет лучше, если ты просто забудешь об этом, правда, — уже тише проговорила она.

— Ах, как удобно! — язвительно проговорил Мишка. — Ты, значит, будешь обжиматься по углам с какими-то проходимцами, а потом, такая: «Ах, это другое!» Ты за кого меня держишь вообще?!

— Да не обжималась я! — воскликнула Аня со слезами в голосе.

— Тогда что это было? — набычился Мишка. Ну, то есть, я его не видел, но легко мог представить себе выражение его лица.

— Это... — Аня всхлипнула. — Миша, миленький, пожалуйста... Я не могу сказать, правда!

— Кто это такой был? Кто?! — почти выкрикнул Мишка, но тут из коридора раздались шаги, и парочка притихла.

Дверь туалета распахнулась, едва не стукнув меня по лбу. Но я успел отскочить и даже сделать вид, что не стоял стоял тут все это время, а только подошел. Я громко и нетрезво рассмеялся, хлопнул по плечу смутно знакомого парня. Явно же видел на заводе, сейчас тут уже только «свои» остались. И вышел, покачнувшись, в коридор.

— О, ребята! — я покачнулся, изображая пьяного. Как бы от избытка чувств обнял Мишку и Аню разом. Не обращая внимания ни на слезы в глазах Ани, ни на подозрительный прищур Мишки. — А что вы тут прячетесь в темноте? Пойдемте же танцевать, там же как раз эта песня... эта!

Из холла хор не то, чтобы очень трезвых голосов подпевал шведскому квартету «Абба». Как умел, в общем.

— Гими-гими-гими эмэн афтер мирнайт

Вонт самбади хелми чазе шедовэвэй!

— Иван, ты нам мешаешь, — почти голосом робота Вертера сказал Мишка.

— Михась, ну чего ты такой серьезный? — я облапил его сильнее и хлопнул по спине. Но попал, кажется, скорее по затылку. — Отличный вечер, ребята... ик... отличные. Кстати, кто принес это вино... как его?

Пьян я не был совершенно, разумеется. За вечер разве что глоток коньяка в стакане чая. Часа два назад. У меня и без этого настроение было отличным. Вот только этот разговор Ани с Мишкой слегка напряг. И нужно было что-то с этим делать, вот только лезть с серьезными щами точно было плохой идеей. Мишка мог кинуться в драку, с трезвым мной он может поругаться на вполне законных, так сказать, основаниях. Мол, я же сказал, не лезть, ты что, тупой? А вот с пьяного спроса никакого.

— Какие же вы прекрасные! — я скорчил умильную рожу и расплылся в пьяной улыбке. — вас так люблю... И так за вас рад, вы даже не представляете! Михась, когда уже будем свадьбу гулять, а? О! Так! Мишка, прости! Аня! Я приглашаю вас на танец, сударыня! Как друга и коллегу!

Я ухватил Аню за руку и потащил в сторону холла с грацией бульдозера. Мишка за моей спиной что-то протестующе вякнул, но догонять нас не стал.

— Нюта, прости, — сказал я вполголоса девушке на ухо. — Не знаю, что там у вас случилось, но подумал, что будет лучше тебя увести.

— Да, наверное, — Аня всхлипнула, но сквозь слезы улыбнулась. — Не знаю, он же еще больше разозлится...

— Не переживай, мы по-пионерски потанцуем, — усмехнулся я. — Чтобы даже такому ревнивому черту, как Мишка, придраться было не к чему.

Я вернулся домой, в смысле к Феликсу, уже ближе в девяти вечера. У меня была мысль сразу поехать к Анне, но после лыжной пробежки и танцев хотелось принять душ и переодеться. Как-то некомильфо являться к женщине потным, как козел. А в общаге, чтобы помыться, нужно топать в подвал, кроме того, сегодня же суббота. Женский день, вроде как. Так что я помчал в профессорскую квартиру, мое временное пристанище. Ключ он мне, правда, так и не доверил. Либо он открывал мне дверь сам, а если вдруг его нет дома, то запасной ключ у соседки, Эмилии Робертовны. Нужно ей постучать, она выйдет и меня впустит. А когда буду уходить, надо всего лишь захлопнуть дверь. Один из множества замков срабатывает автоматически. Ну, то есть, это тот самый случай, когда можно выскочить на лестницу голым и в пене и остаться там надолго.

Я нетерпеливо надавил на клавишу звонка. Мелодичная трель раздавалась явно в пустой квартире. Значит Феликс все-таки куда-то ушел. Ну что ж, вот сейчас-то мне и пригодится соседка-хранительница ключей. До этого я ее ни разу не видел, вот и будет повод познакомиться.

Еще разок я надавил на звонок, послушал, как надрывается внутри механический соловей в пластмассовой коробочке и повернулся к соседней двери.

— Кто там? — голос из-за высокой деревянной двери с вычурными латунными цифрами 43 раздался почти в тот же момент, как я надавил на кнопку звонка. Будто бдительная соседка стояла за дверью, подглядывала в глазок и только и ждала момента, когда я позвоню.

— Это Иван Мельников, — дисциплинированно ответил я, глядя прямо в выпуклую стекляшку дверного глазка. — Феликс Борисович сказал, что предупредил вас обо мне.

— Паспорт! — требовательно заявил голос с той стороны двери.

— Что? — опешил я.

— Паспорт покажи, говорю! — сварливо повторила женщина. — Откуда я знаю, что ты настоящий Иван Мельников, а не какой-нибудь проходимец, который назвался этим именем!

Хорошо, что у меня есть привычка носить при себе документ еще из прошлого. В смысле, из будущего. Работа подразумевала, что в любой момент может потребоваться выписать пропуск на режимный объект или, скажем, предъявить паспорт неожиданно решившим проявить бдительность полицейским.

Я вынул из внутреннего кармана куртки краснокожий советский документ и сунул его в развернутом виде практически прямо в глазок.

— Подальше отодвинь, мне не видно! — приказала суровая женщина. Да уж, настоящий цербер. Феликс Борисович может быть совершенно спокоен за свою недвижимость...

Заскрежетали механизмы нескольких замков. Дверь приоткрылась, звякнула цепочка. Из сумрака прихожей на меня уставился внимательный глаз. Разглядеть женщину целиком пока не было возможности, слишком уж темно было у нее в квартире.