Звездная Кровь. Лед-Кузнец

— Не желаешь ли сыграть со мной… брат?

— С искуснейшим игроком Единства? Тем-Кто-Познал все хитрости сфер? — улыбнулся осколок Единого. — Почту за честь, ведь я пришел искать его мудрости. Но, увы, я пока не обзавелся своей собственной сферой…

— Печально. Но, лед видит, это можно исправить.

Перед Белым Дьяволом вспыхнул призрачный шар — огненно-рыжий, как будто покрытый разводами пламени. Среди игроков в сферы было принято помечать свои владения сигной, и Ледяной Кузнец позаботился об этом — его собственная сфера, холодно-голубая, покрытая морозным узором, мягко засияла напротив.

— Огонь и лед, — бледные губы Кузнеца сложились тонкой усмешкой. — Интересная пара… Я обещал выслушать тебя.

Осколок Единого на секунду задумался, с чего начать, ибо известий он принес немало — и каждое казалось важным. Ввести в заблуждение или обмануть небесного Восходящего не получится, но беседу стоило построить так, чтобы Кузнец увидел нужные звенья бытия.

— Я начну с малого. Получено известие, что один из Великих Червей жив и вновь отравляет Единство.

— Вот как? — лениво, без особого интереса проронил Ледяной Кузнец, глядя лишь в свою сферу. — И где же он таится?

— Темные октагоны велики.

Белый Дьявол окутал свои владения туманом, который скрывал выбираемый рельеф и расстановку фигур. И несколькими жестами обозначил свое поле, создав исток, пустоту, точки призыва и очертания земель. Не стоило выдавать противнику тайны до того, как их сферы сомкнутся.

— Вряд ли мой любезный брат сам нашел его во Тьме, ведь туда не ведут серебряные дороги… — продолжил Ледяной Кузнец, с интересом наблюдая за его манипуляциями. — Кто рассказал тебе о Черве?

— Один маленький фригольд прорастил юное Древо. Убить новый свет пришли Черви, а у их вождя была личинка в голове. Один Восходящий, мой ученик, захотел прочесть ее…

Первая фигура из дюжины — и единственная обязательная — владыка. Обычно ее помещали в цитадель, рядом с истоком, защищая стражами и башнями, но играть в классический расклад с небесным Восходящим не имело никакого смысла, и Белый Дьявол решительно поставил владыку на узкий перешеек, ведущий к самой границе сферы.

— Он так могуч или столь глуп?

— Скорее слишком юн и наивен, — уклонился Белый Дьявол. Рядом с владыкой появилось войско: полководец, страж, ловчий и королева молний, — а в тылу он разместил провидца, спрятав его за рощицей и защитив стрелком. — Его разум уцелел лишь потому, что Великий Червь ранен и находится в летаргии. Но Восходящий прочел личинку, увидел великий Улей и коснулся Его… Наблюдатель даровал ему золотую Сагу и небесный Подвиг, что предстоит исполнить.

— Тень той золотой осанны с тобой?

— О нет, брат. Я был далеко и узнал об этом недавно. А теперь знаешь и ты… прежде остальных небесных охотников, что слетятся на эту весть.

— Что ж, — после небольшой паузы произнес Ледяной Кузнец. — Без осанны слова бессмысленны, когда речь идет о небе. Но если представить, что это правда… что же это за Червь? Давай сочтем черных тварей.

— Давай, — после небольшого раздумья рядом с владыкой встала рабыня. Из-за уязвимости многие отвергали эту фигуру, считая ее бесполезной, но особая способность рабыни часто приносила неожиданную награду.

— Известно было девять имен, и новых не называли. Я вырвал сердце у Мерзости. Хозяйка и Ультиматум одолели Пожирателя, а Энзим сгинул в Глубинной Битве. С Тенекрутом покончили небо-стражи Истинных, а алчущую парочку в глубинах добили звезды из Храмов Червебоя. Кто остается?

— Тиран и Шелест. Тело первого разрушило войско Буревестников, вместе с октагоном, — продолжил Белый Дьявол, заполняя противоположный фланг: там встали герой, призрак и корабль. — Та великая битва не обошла стороной и Тысячу… А вот Шелест… я слышал, что с ним покончила Вечность. Говорят, сам Странник снизошел с Небесного Трона, чтобы прервать его шепот.

— Легенды не лгут, хоть и не открывают всей правды, — кивнул Ледяной Кузнец. — Но мы вспомнили восьмерых. Помнишь ли ты девятое имя?

— Гибель. Тот, что угодил в Ловушку. Его изнутри испепелило искусственное Игг-Солнце Наблюдателя.

— Значит, не до конца, — сказал Ледяной Кузнец. — Наблюдатель получил лишь черный пепел…

— Гибель был воплощением смерти и разрушения. Сколько Кругов он погубил, прежде чем попал в Ловушку? Если это он… и если он залечит раны, то Единству придется вспомнить времена Великой Охоты.

— Небесная дичь редка, — равнодушно ответил Ледяной Кузнец, вновь погружая взор в свою затуманенную сферу. — Лед слышит, если золотая Сага не ложь, на нее найдется множество охотников.

— Но среди них не будет Кейнора.

— Оставь в покое мое детское имя. Мы Братья, но я давно отринул пути, избранные Тысячей. Я предупреждал вас, что они ведут во тьму, но вы слышали лишь свою гордыню.

— Да, — сказал Белый Дьявол, склоняя голову. — Наши пути привели во тьму. Поэтому я и пришел просить мудрости у того, кто ведает иные.

Он оставил последнюю фигуру в резерве, решив призвать ее в момент необходимости. Игра порой подобна ветвящемуся древу, и невозможно предвидеть все ее ростки…

— Моя мудрость говорит, что золотая Сага и вести о раненом Черве могут быть хитроумной ловушкой Вечности, что расставлена на Восходящего, возжелавшего небесных Рун… Ты готов соединить сферы?

Осколок Единого кивнул — и призрачные шары, бледно-голубой и темно-алый, с легким хрустом сомкнулись, краями вдвигаясь друг в друга. Будь игроков несколько, их сферы тоже могли бы присоединиться к этой игре — самые интересные партии происходили между тремя-четырьмя Восходящими, испытывая не только остроту их разума, но и силу дипломатии.

— Значит, небо опасается ловушки? Потому врата Эргиаля замкнуты, а ты затворяешь Скрижаль жалкого серебра?

— Ты ведь тоже когда-то коснулся неба, — спокойно ответил Кузнец. — Но Вечность пришла и развеяла тебя в прах… Готов кинуть камень хаоса?

— Ты отдаешь мне первый ход?

— Дар серебру от неба.

Белый Дьявол не стал отвергать предложенное — первый ход давал преимущество, но он также помнил, что Кузнец всегда предпочитал играть от обороны. Над сферами замерцал знак хаоса, похожий на Руну, высеченную на неровной каменной табличке. Он завертелся, будто получив невидимый щелчок, и через несколько мгновений остановился, мерцая темно-багровым знаком.