Звездная Кровь. Пламени Подобный

— Обращайся ко мне — Подобный Пламени, — велел он. — Это имя долго будет моим на новом пути… Ты первая, кто получил мои Молнии, Морвейн.

— Благодарю, Подобный Пламени, — ответила она с достоинством. — Предписано небесами, что таких будет много, и я вижу, что нити наших судеб сливаются надолго. Я буду служить тебе и умирать за тебя. Чем я могу быть полезна сегодня?

— Просто раздели со мной ужин.

Она с удовольствием это сделала — и общество кель’Талас оказалось куда приятнее беседы с Азимандией. Они ели и говорили, и Один из Тысячи смотрел, как она управляется со столовыми приборами и пьет рубиновое вино из прозрачных бокалов. Он внимательно изучал ее, а она — его, ибо их прежние встречи были мимолетными.

О, кель’Талас была совсем не проста. Сорок циклов в Единстве и сто шесть в Вечности, сорок из которых — в кошмарном услужении Торию. Это время напитало ее мудростью, но оставило неизгладимые шрамы на душе. И даже новое отражение говорило, что Восходящая видела многое. Морвейн была очень красива — но не каждому пришлась бы по вкусу эта ледяная красота, в которой не было даже капли телесной притягательности. Редкий мужчина решился бы предложить ей дары — потому что такой бриллиант обжигает холодом даже на расстоянии. И дело не в пугающей руне, символизирующей третий глаз, что темнела над ее переносицей, а в том, что Морвейн была заклинателем духов, некромантом и провидицей, а общение с мертвыми требует специфических навыков, особого склада характера, железной воли и бесстрашия.

И да, ее холодный взгляд, выражение лица и полный ледяного спокойствия голос могли оттолкнуть и напугать неискушенного — но только не осколок Единого.

Он видел ее в виде живого трупа и принимал ее Клятву. Он дал ей новое тело и вместе с ней познал его. Она была его Руной — и стала первой из его избранных слуг. Их должны соединить прочные узы…

Морвейн получала удовольствие от каждого мгновения, смакуя пищу, питье, разговор и взгляды — а осколок Единого смотрел, как она хотела, и говорил то, что она желала услышать, и улыбался так, как нравилось ей.

Это было нетрудно — мысли людей, как и мысли многих кел всегда текли одними руслами, а язык тела выдавал их желания. Белый Дьявол познал множество женщин и знал их секреты — даже провидиц, сотню циклов проживших в Вечности.

Эта была ему нужна.

— Все ли в твоем Круге такие, как ты? — спросил он, откровенно любуясь стройной шеей и гордым поворотом головы, когда она поправляла волосы. Холодная порода Аммос чувствовалась во всем — удлиненных глазах и высоких скулах, длинных тонких пальцах, жестах и словах, недаром матерая Азимандия мгновенно почуяла соперницу. Морвейн — не Травинка-на-Ветру и даже не Говорящая-с-Травами, ее кровь куда гуще, хоть для обитателей Вечности такие как она все равно навсегда останутся презренными нео, заклейменными печатью низших. Флекс Торий сделал ее мертвой словно в насмешку — смотрите, гости, королева Единства прислуживает в моем доме, забавная игрушка в искаженном отражении… В ней даже есть что-то от кел, не правда ли, моя?

— Нет, Подобный Пламени. Кель’Талас — древний род, и он ценит чистоту крови. Сотни циклов мы храним Курган Янтандера. Мой род, мой господин, один из шести, что правят Кругом Семи Древ. Если я вернусь туда…

Морвейн загадочно улыбнулась, но он все прекрасно понял.

— Расскажи о своем Круге побольше.

— Там растет семь светоносных Древ, посаженных на курганах демонов. Говорят, шесть были Ростками, когда… твоих Братьев сковали. Их посадили над склепами, и теперь Древа образуют большое кольцо великих Курганов, каждый из которых хранит кель-род. Мы перекрещиваем кровь только с ними, а остальные Народы подчиняются нам.

— Ваши рода призваны хранить скованных в курганах. От кого?

— От самих демонов и от тех, кто придет дать им свободу, — Морвейн прямо и спокойно смотрела на него. — От таких как ты, мой господин. И от тех, кто служит таким как ты.

— Но ты отринула старые клятвы. Ты больше не боишься демонов?

— Я видела демонов похуже внутри лживой Вечности. Я сама стала демоном, но ты вернул мне свободу. И теперь я здесь, с тобой, Подобный Пламени. Если нужно освободить тысячу демонов Забытого, чтобы повергнуть Небесный Трон, мы должны сделать это поскорее, мой господин. Я хочу, чтобы Вечность горела!

Холодная улыбка Морвейн превратилась в злой оскал. Ее ненависть была сильной и искренней, словно жар близкого костра. Один из Тысячи всецело разделял ее. Он кивнул:

— И ты, моя Восходящая, увидишь это. Сколько моих братьев скованы в Курганах твоего Круга?

— Шесть, мой господин. И каждый курган окружен множеством защитных рубежей. Долг каждого кель-рода — хранить и поддерживать их. В моем Круге не любят гостей. Но я проведу тебя в Курган Янтандера…

— А другие Братья? Как их имена?

— Я знаю еще два. Король Хвори и Моргейн. Говорят, я названа в ее честь. Остальные скрыты.

Каждый из Братьев был славен по-своему, и не всегда Слава была благой. Король Хвори — у него имелось много имен, а еще больше — прозвищ, и главное на языке Кел означало «Великая Эпидемия». Когда-то он стал кошмаром наяву для Вечности. Созданные им Руны выкосили половину Золотого Города, заставляя даже золотых кел разлагаться заживо, спасаясь только в бесконечных воскрешениях. Исцеляющие Руны и артефакты не помогали, и этот кошмар обитатели Вечности запомнили надолго, прежде чем все источники заражения удалось выявить и уничтожить.

— Моргейн… — повторил он старое имя другой Сестры, владычицы Путей и Порталов, великой воительницы небесного ранга. — С ней ли похоронен драконий клинок?

— О том мне неведомо. Мой брат знал ее Курган, но он…

— Что с твоим братом?

— Я привязала его дух к осколку Алтаря. Сначала хотела освободить его, чтобы Талар ушел за грань, но теперь думаю… — она чуть запнулась, и он мягко подтолкнул ее:

— Говори.

— Может, получится вернуть его разум? Если так, он станет моим призрачным хранителем. Может, мой господин сможет поместить его в Руну и вернуть отражение в Вечности, как он сделал это со мной? Пусть Семь Древ будут моими свидетелями, я стократно отработаю все потраченные Руны!

— А что умеет твой брат? Кем он был в Единстве и Вечности?

— Воином и ловцом снов… А в Вечности Талар стал моим серебряным щитом и мастером артефактов. Его дух горячее моего, но он всегда был верен! Подобный Пламени, смиренно прошу, — она молитвенно сложила ладони. — Во имя всех Единых, даже Того-Кто-Забыт… Если ты сможешь вернуть его — он примет твою Молнию и пополнит наше воинство. Если мы вернемся в Янтандер вдвоем, то разбудим всех твоих братьев и сестер…

— Эта дорога для нас не закрыта, — ответил он. — Но пока, моя Восходящая, у меня для тебя иные дары… Открой Скрижаль.

Он передал ей несколько Рун. Первая — Отражающая Чешуя, должна сохранить уязвимое живое тело Морвейн от оружия и рунных ударов. Второй была Связка Защитника и Парящего Щита. Прекрасное сочетание Предметов, особенно после того, как Азимандия придала мечу свойство Стихии Полета — точно такое же, каким обладал Щит. Защитник был клинком, который защищал своего носителя, помогая парировать атаки в ближнем бою, а теперь он мог делать это самостоятельно, летая возле Восходящего, тогда как Парящий Щит перехватывал дальние. Для Морвейн, чьи руки постоянно заняты Воющим Кувшином, а разум — контролем над призраками, отличное подспорье. Чешуя работает всего двенадцать минут, а в Знаке Молний только три заряда, и когда они иссякнут, эти Предметы помогут защитить Восходящую.