Звездная роль Владика Козьмичева

– Еще шею сломает...

Но мысль эта, едва мелькнув, уступила место пронзившей все ее существо волне счастья. Ощущение это было таким сильным, что, едва успев почувствовать себя в его объятиях, она банально потеряла ощущение реальности происходящего и, как с серьезным и озабоченным видом утверждал Владик, даже сознание. Потом, когда они вспоминали момент встречи, Лена обижалась и утверждала, что ничего подобного с ней не было и что все это его выдумки.

Домой вместе со свободными членами команды они добирались на портовом "Пазике". Ехал он с таким надрывом, немилосердно дергаясь от каждого переключения скорости, что Владик не удержался и съязвил.

– Точно! Это нам американцы напоследок нервы мотают. В море не сумели, так тут дотя-нулись.

Водитель остроумно отреагировал.

– Мы с ПАЗИКОМ и без Америки кое-что можем...

Народ рассмеялся.

– Ты, Влад, дальше своих компрессоров ничего не видишь. А здесь мудрость нужна...

Выходные и отгулы, накопленные за время плавания во Вьетнам, можно было компенси-ровать либо деньгами, либо дополнительными днями к отпуску. Они прислушались к Николаю Семеновичу и решили, что второе лучше. Хотя соблазн попросить не дни, а денежную компенсацию был. Тем не менее, к выходным он взял еще три дня. Надо было побыть вдвоем, хоть ненадолго забыться от столь долгого пребывания в мире металла, от изнуряющей качки и заново привыкнуть к ходьбе по земле.

У Лены, к его великой радости, все было нормально. И со здоровьем, и с беременностью, и с работой в школе. Плохо было лишь то, что она в эти дни, кроме воскресенья, не могла быть все время с ним. При работе в школе это было просто невозможно. Им остались лишь вечера и ночи. Она рассказывала ему о школе. Он о своем первом плавании, о своих выступлениях перед командой, об увиденном во Вьетнаме. Делился своими мыслями и переживаниями. Естественно, что между ними возникал разговор о будущем их семьи. Как быть после рожде-ния ребенка? Рассчитывать на постоянное присутствие Владика было опрометчиво. В любой момент он мог оказаться в плавании. Галина Кирилловна, несмотря на доброе к ним отноше-ние, была не в счет. Ведь слово и дело так часто расходятся.

Оставалось только одно - вызывать Анну Семеновну. Но возможно ли это? Ведь она еще работала. К тому же, как быть с квартирой в Касинске? И здесь, в Находке, где с жильем проблем было еще больше, чем в Сибири. Сошлись на том, что без ее поддержки им будет крайне трудно. По меньшей мере, в первый год. Ничего другого не оставалось, как написать маме обо всех проблемах и попросить о помощи. Лена взяла это на себя.

Под утро третьего дня после возвращения Владика она, непонятно почему, проснувшись очень рано, увидела его сидящим за столом и при бледном свете едва обозначавшегося восхода что-то пишущим Лена не стала его окликать, моментально поняв, что пишется стихотворение. Когда проснулась окончательно, Владик спал, а на одеяле перед ней лежал тетрадный лист.

Посвящается моей любимой жене

Романс

Я Вами снова очарован!

В душе, как прежде - благодать.

И вновь ищу такое слово,

Чтоб Вам его в полон отдать.

Во мне живут воспоминанья

О так давно минувшем дне.

И наше первое прощанье,

И силуэт Ваш в том окне.

Я Вами снова очарован!

В душе, как прежде - благодать.

И вновь ищу такое слово,

Чтоб Вам его в полон отдать.

И буду знать, что Ваше сердце,

Как и тогда, услышит вновь

Рожденное струною скерцо.

Мою поющее любовь.

Я Вами снова очарован!

В душе, как прежде - благодать.

И вновь ищу такое слово,

Чтоб Вам его в полон отдать.

Если бы тогда, в первые дни знакомства с Владиком, кто-то сказал, что ей уготована счастливая судьба, она позволила бы себе усомниться в этом. Но сейчас, когда за плечами уже было не только полгода их совместной жизни, когда в ней уже жил его ребенок, когда даже его ожидание явилось не мукой, а каждодневным предвкушением встречи, когда она прочитала эти строки, места сомнениям быть не могло.

Ко всему прочему она была филологом, с профессиональным пониманием и чувством русского языка. Ей моментально стало ясно, что строки эти никак не могли быть результатом эксплуатации холодного разума и способности к рифмованию. Тем более, что это было первое стихотворение, посвященное лично ей.

Наверное, большинство женщин, получивших такое признание от любимого человека, бросились бы ему на шею, одарили бы сонмом нежных объятий, поцелуев и слов. Но Владик продолжал безмятежно спать, а она, так и не решившись его будить, читала и перечитывала стихотворение. Потом, заметив в нем несколько синтаксических ошибок, по своей учитель-ской привычке, исправила их и стала собираться в школу.

Она и не заметила, что Владик лишь делает вид, что спит. А он ждал ее реакции. Но так и не дождавшись, обиделся. Оказалось, зря. Она и сама уже пожалела, что не разбудила его и не сказала то, что надо было в такой момент. Все время, пока шли занятия, думала только об этом. Но Лена не была бы сама собой, если бы первое, что она сказала, когда увидела его в вестибюле первого этажа, было.

– Владичка! Я тебя люблю!

Нет, она произнесла другое.

– Сейчас мы пойдем покупать гитару...

Владик немного оторопел.

– Ты лучше скажи, тебе понравилось?

И тогда, забыв о том, что они в школе, что их могут увидеть, она обняла его и стала цело-вать в глаза и в губы. Он стоял, нисколько не сопротивляясь такому бурному проявлению чувств, а в душе его уже зазвучала мелодия марша тореадора из оперы "Кармен". Слава богу, никто эту сцену ни из коллег, ни из учеников не увидел.

Уже на улице он спросил.

– Так ты действительно считаешь, что надо купить гитару?

– Так ты же сам написал про гитарную струну. За свои слова отвечать надо, дорогой!

И они пошли в центр, надеясь, что в местных магазинах может отыскаться гитара. Однако их ждало разочарование. Продавщицы только удивлялись, и лишь одна едва вспомнила, что последний раз продавала гитару год назад. Гитара, хотя старенькая и с истертыми струнами, все же нашлась у коллеги Лены. Владик подобрал, а, может быть, даже сочинил к романсу мелодию. И владея лишь четырьмя освоенными еще в театральном училище аккордами, прекрасно сам себе аккомпанировал, вызывая восторги Лены, Галины Кирилловны и всех их знакомых.

Глава 5

Сын

Однако пару недель спустя "Циклон" начали готовить к выходу в море. Не во Вьетнам, а в Охотское море для доставки на рыбокомбинат улова с промышлявших там сейнеров. Идти в рейс со старой гитарой Владику не хотелось. Решили съездить во Владивосток. Но не успели, так как совершенно неожиданно в Находке объявился Серега Голубев. Это было здорово! Приехал с твердым намерением устроиться на сейнера и очень удивился, что Владик плавает не на сейнере, а на рефрижераторе. И не простым матросом, а специалистом по холодильным установкам.