Звездные войны. Записки Темнейшего

Только я-то этих мыслей как бы и не вижу. От чего всячески изображаю скуку. Параллельно помаленьку высасываю боль Мола. Легче ему от этого не становится, но зачем добру пропадать.

Напоминаю собравшимся о том, что допрос разумного, проходящего по делу свидетелем, по закону не может продолжаться дольше шести часов. Со мной соглашаются. Джедаи и так уж поняли, что из затеи ничего путного не выйдет. Только Молу после этого дней десять в постели проваляться придется.

* * *

У болезни ученика оказывается еще один не то, чтобы неожиданный или неприятный, но требующий внимания эффект. Оставшийся без тренировок Энакин Скайуокер.

Почти полгода все складывалось практически так, как я и планировал: черновую работу по обучению ребенка вместо Ордена выполняли Мол с Кеноби, бытовые вопросы решала Шми Скайуокер. Я же появлялся по выходным, чтобы похвалить, восхититься достижениями, сводить в кафешку или в кино, сунуть сотню кредитов на карманные расходы. В общем любовно взращиваю образ мудрого, заботливого дедушки. Непыльно и эффективно. Главное, редкий случай, когда я могу позволить себе роскошь быть искренним. С поправкой на возраст моего компаньона, но все же. Странное ощущение.

И вот, излечившийся Кеноби умчался вслед за своим мастером выявлять тайные плантации опиатов на Эндоре, а Мол валяется в постели с нервным истощением и последствиями болевого шока. Осталась одна Шми.

Хатт, как я раньше-то без нее управлялся? Идея предложить ей место экономки в моем доме родилась сама собой. Место всегда было вакантно. Лишние глаза мне ни к чему. Я дроидов и то предпочитаю менять чем чаще, тем лучше. Так что решение изначально показалось спорным. Да и особых надежд я на провинциалку без образования не возлагал. Сможет, что сможет. Главное, снят вопрос с мальчиком: мать работает в доме и сын при ней.

Но результат превзошел все самые смелые ожидания. Сама Великая не иначе как обалдела от получившегося, иначе бы подала мне сигнал заранее. У Шми Скайуокер оказалось редкостное чувство уюта. Необычную атмосферу домашнего тепла я почувствовал в ее хибаре на Татуине. Голый камень, нищета и убогость, а в нее хотелось войти. Это не чувство прекрасного. В искусстве Шми вообще разбирается так себе. Но до нее шикарные антикварные вещи в моих апартаментах делали квартиру похожей на музей. Шми вроде и не меняла ничего в интерьерах, но музей вдруг стал домом. Такое просто на запах вкусностей из кухни не спишешь.

Хотя Мол и Дуку на этот запах летели просто как мотыльки. И если молодого лорда влекли пирожки и чувство защищенности (не буду же я при даме молниями в него кидаться), а сама Шми относилась к нему почти как к племяннику, то мотивы графа, да и душевный отклик женщины оказались куда сложнее. Расшифровать его до конца у меня походя не получилось, а проявлять явный интерес показалось бестактным.

Конечно, Шми Скайуокер крепко держала в руках не только дом, но и сына. Так что несмотря на опасения, проблем в школе у парня практически не возникло.

Школу я для него выбрал правильно. Не слишком элитную, но добротную, где большинство учеников — дети съехавшихся в столицу по служебным делам из всех уголков Республики чиновников, офицеров, инженеров. Сглаживать пробелы в знаниях там умели, а ходить с невыученными уроками Шми сына отучила быстро. Одолжив у Мола ремень.

Впрочем, судя по массово благожелательным отзывам учителей, Энакин пользоваться очаровательной улыбкой с добавлением капельки Силы умеет мастерски. Драк с одноклассниками тоже, вроде, не отмечено. Во всяком случае таких, которые попали бы в поле зрения взрослых.

Только не стоит себя обманывать: неуемной энергии Скайуокера достаточно застояться без дела день-другой, и она закиснет и так в голову ударит — только держись! Не остановят ни мамин авторитет, ни Молов ремень. Чует мое сердце, сама Великая хочет, чтобы я не расслаблялся и лично занялся воспитанием Избранного. Против Силы не попрешь.

— Энакин! Давай-ка на тренировку.

— С вами, канцлер?

В мальчишечьих глазах мелькает огонек юношеской снисходительности к старым и убогим.

— Ты думал я исключительно для Мола спортзал отгрохал?

Энакин кивает и бежит переодеваться. Я просто скидываю домашнюю куртку, демонстрируя приоткрывшему рот юнцу рельеф мышц.

Качественная, так, чтоб пар валил, разминка. Потом сам отправляюсь тягать железо, Энакина отправляю на беговую дорожку. Рано ему еще на силовые тренажеры засматриваться. А вот мной полюбоваться вполне может. Искреннее уважение без скидок на возраст оказываются приятным бонусом к радости активно работающих мышц.

— Ну-с, а теперь фехтование.

— А вы умеете?

— Баловался в молодости. Только, чур, без этой вашей Силы. Просто отрабатываешь четкость связок.

— Хорошо, — с забавной серьезностью обещает «не обижать старенького» Энакин.

Мы беремся за мечи. Вообще-то, учебное оружие — первый шаг к безалкогольному пиву и резиновым женщинам. Не практикую. Но сегодня без вариантов. Что до самого боя, то все ожидаемо. Талант налицо: набор приемов и связок он за несколько месяцев усвоил впечатляющий. И действовать пытается нешаблонно. Только техника хромает на шесть лап и еще крыло подволакивает. Торопливость, небрежность и самонадеянность делают свое дело. Валяю соперника по ковру почти всухую. Тот начинает заводиться и совсем теряет контроль над собой.

— Спокойнее, юный падаван.

— Излишняя горячность на Темную Сторону ведет?

— Вернее всего она ведет в дурдом или на кладбище. Хотя, и иное возможно.

Энакин кивает, берет себя в руки и на злом кураже проводит весьма недурную атаку. У него почти получилось меня достать. Он даже успевает обрадоваться вкусу победы. На этом я его и подловлю. Едва заметное движение на грани возможностей неодаренных, и Избранный сидит на полу, мотая головой, глаза в кучку собирает. Собирает. И задает вопрос, от которого мне самому впору в обморок.

— Канцлер, вы ситх?

— На чем основано столь странное предположение, мой друг?

— Не знаю. Я вдруг сейчас догадался.

Н-да, Сила любит своего Избранного. И хочет для него лучшего. Здесь и сейчас — лучшего наставника. Меня, то есть. Интересно, если я попытаюсь тупо и незатейливо его пришибить, каким именно образом Великая меня остановит? В том, что остановит, я уже не сомневаюсь, а пробовать как — как-то не хочется. Поэтому сразу переходим в конструктивную стадию беседы.