Звёздный патент (Сборник)

– Пилот Филеас. Нормально.

– Принято, пилот Филеас.

Та-ак… Значит, Филеас решил остаться под своим собственным именем. Может быть, гадал Джокарт, и мне стоит? После первых пяти минут полёта на максимальной скорости его мозг исторг из себя все эти «вихри», «ястребы» и прочих «тигровых акул». И детство и юношество остались где-то позади, за тонкими иглами струй разгонного движка. Джокарт знал, что по команде инструктора курсанты должны назвать себя так, как будет именовать их теперь любой другой пилот. Традиция… Никто никого не неволит. И нет никаких противоречий – это на курсах они известны как Моджо и Кавадо. В истребительном флоте их представят уже как Гавайца и Курсу. Новые люди, новое окружение. Только и всего-то – новые имена. Выбранные добровольно.

На самом деле традиции этой насчитывалось множество лет. Обмануть смерть – так считали когда-то люди, шепча секретное имя на ухо ребёнку. Пусть она ищет, но не найдёт – человека, сменившего имя.

Единственное, о чем не думал Джокарт, что это действо – предложение о смене имени – произойдёт именно сейчас, когда новизны ощущений и так хоть отбавляй. (Действительно – рог изобилия!) А главное – взят барьер Скорости. Быстрее истребителей Вселенная позволяет летать только фотонам и другим частицам. Забудем пока про Прилив, а торпеды – не в счёт. Ими можно уверенно работать только до половины световой. Дальше – дело личного везения самой торпеды.

Думая сразу о многом и волнуясь, как девственник перед обнаженной красавицей, Джокарт чуть было не стал обладателем очередного курьезного имени.

Уже случились Курса, Пилот, Почему, Пилот-второй, и, как уловил краем уха Джокарт – Мама и Ужас. Теперь настала его очередь…

Нет, потом он понял, что случилось не самое худшее из того, что могло случиться с его будущим именем. Но горло сдавил какой-то мелкий спазм, или просто не хватило воздуха, или…

Решив последовать примеру Филеаса, он не захотел мудрить и выпендриваться, но когда его вызвал инструктор, Джокарт всё равно оказался не готов. И чуть было не стал Пилотом-три или ещё какой-то Чебурашкой.

– Двадцать второй!

– Пилот Джок… – вот он, спазм! – «т»! – успела протиснуться ещё только одна буква его имени.

– Пилот Джокт! Принято. Комментарии по поводу ощущений?

Это было как два бокала шампанского сразу. И новое слово «пилот», и скорость…

– Это… это… – а спазм всё не отпускал, – это что-то, ком! Так я готов летать до самой смерти!

Комментарий вышел зловеще-двусмысленным, и Джокарт, теперь уже – Джокт, сам понял это. Почему же именно сейчас не произошло никакого спазма? На его счастье, инструктор уже перешёл к следующему.

– Двадцать третий!

– Барон! Люксотно, того стоит. – Густав, ну, конечно же!

Джокарт, уже примерял к себе новое имя, повторяя два волшебных слова: «пилот Джокт. Я – пилот Джокт!». Он жалел сейчас только об одном, что в их отделении, после всех переукомплектаций сейчас всего тридцать человек, а не тысяча, чтобы можно было продлить этот первый световой полёт.

Но их оказалось даже меньше – двадцать девять. Потому что у кого-то случилось «короткое замыкание»… Не выдержал скорости, скажут потом, навсегда вычеркивая имя курсанта из реестра 7-го, теперь уже учебно-боевого отделения.

А затем каждый день держал в руках по рогу изобилия. И сменялись вводные. Полётные коридоры обрастали изгибами, петлями, узкими лазами. Когда первая контактная торпеда, выпущенная Джоктом (Джоктом. Все забыли о Джокарте), поразила условную цель, он узнал и новое ощущение: страсть к победе. Потом торпеды сменялись излучателями, излучатели – плазменными резаками, плазма – гравитацией…

Где-то шли настоящие бои. Спенсер, когда им доводилось встречаться, всё реже и реже мог похвастать нулевыми вылетами.

Какое счастье, тем не менее радовался Джокт, Спенсер жив!

– Как учёба? – постоянно спрашивал действительный пилот.

– Да так. Нормально. Каждый день вылеты. Вчера вышли за «радиус безопасности», несколько часов маневрировали на максимальной, – трое теперь лежат в лазарете…

– Было тяжело?

– Наверное. Не помню. Все очень переживали, что могут появиться «Кнопки». Но обошлось.

– Знаю, что обошлось. Моё звено прикрывало ваш квадрат.

– Правда?

– Абсолютная правда. И «Кнопки» появились, но мы их не пропустили.

– «Нулевой»? – с надеждой в голосе спросил Джокт, но ответа не последовало.

Значит, пока они только учатся пилотированию, кто-то уже успел отдать за это свою жизнь.

– Понимаешь, Джокт. – Спенсер подозрительно быстро привык к его новому имени. Пожалуй, быстрее, чем сам Джокт, иногда ещё представляющийся Джокартом. – Всё очень непросто. Основная цель истребительного флота – нести максимальный урон вражескому космическому корпусу звездолётов. Эскортирование, патрули – это частные задачи. Бессмертные знают. Поэтому грохнуть целое отделение – три девятки истребителей – это, наверное, сладкая мечта противника. Выполнение миссии защиты учебного полигона многие пилоты считают делом чести. Даже если бы всему моему звену – десяти машинам пришлось остаться Там, но это спасло бы ваше отделение – тридцать будущих пилотов, жертва была бы не напрасной. А «Кнопки» сегодня старались. Мы это чувствовали… Старались обойти наш строй защиты, играли с нами на вертикалях и горизонталях, выстраивались полусферой и кидались в одиночные прорывы. Кстати, на этих-то прорывах и погорели. Не повезло им с командором… Делали всё возможное, чтоб только прорваться в ваш квадрат. Они бы тоже с удовольствием обменяли десять своих машин на тридцать наших. Пусть даже с недоученными пилотами. Но ты не переживай, – заметил волнение Джокта Спенсер, – придёт время, – а оно обязательно придёт! – отдадите долг и будете охранять следующее поколение пилотов. Так вот, Джокт…

Затем Спенсер увёл разговор, не доставляющий удовольствия им обоим, в сторону. Наверное, с такой же лёгкостью ему удавалось уводить и вражеские истребители. Он принимался расспрашивать Джокта о методах пилотирования, которым их обучают. Делился некоторыми собственными секретами – «фишками», как он называл, и наблюдениями. Вообще, к этому времени практически каждый курсант нашёл себе друзей в среде действительных пилотов. И тем интенсивнее становился весь процесс обучения, чем больше им доводилось общаться.

– Скутером управлял? Это то же самое! Ну и что, что управление разное? Дело ведь в принципе! Опускаешь заслонки двигателя, при этом не забудь о горизонтальном ориентировании, потом летишь какое-то время задрав нос. Принимаешь на себя торпеды, момент-то подходящий – снижение скорости почти вполовину! Бессмертные всегда ждут такого удобного случая. И когда система оповещения уже споёт по тебе реквием, доводишь мощность почти до полной и сбрасываешь заслонки. Торпеды – тю-тю! – проходят мимо, кстати, при этом маневре полезно иметь по носу какой-нибудь другой вражеский объект, – понимаешь? – а твой истребитель стартует сразу же в другом направлении. И тебе польза, и тому, кто оказался прямо по курсу – приятная неожиданность. Бессмертных сколько ни учи, всё равно на эту уловку попадают. Жалко, в бою этот фокус можно использовать только два-три раза, на большее заслонок не хватает, пробивает струей…

Джокт, закрыв глаза и выводя пассы руками, имитируя подсказанный Спенсером маневр уклонения, вдруг приходил к новым открытиям.

– А что, если уклоняться по вертикальной параболе?

– Уклон по вертикали? Можно сорваться во вращательный полёт. Тоже штука полезная. Чтобы у бессмертных головы закружились, если бы были, конечно. Только они уже не реагируют как раньше. Так, изредка червяк-недоучка торпеду истратит. Нет, тут они поумнели, твари, и на полёт-кувырок уже реагируют по-новому. Стараются гравитацией достать. Знаешь, что может произойти, если при вертикальном – с носа на корму, вращении уткнуться в гравитационный луч «Кнопки»? Лучше тебе никогда этого и не узнать… Что такое кишки на шее и глаза в кармане! Летай. Расправляй крылья, Джокт. Всё у тебя впереди! – Этой высокопарной фразой Спенсер теперь заканчивал каждую познавательную для Джокта лекцию.