Звёздный патент (Сборник)

– Да, ком! – дружно выкрикнуло отделение.

– Если так, то я прошу прекратить этот цирк. Скорость в бою… Вооружение для боя… Надеюсь, никто не ждёт от меня полётно-тактической схемы, где всё будет расписано, как по нотам – когда запускать торпеды? Когда отстреливать Имитатор ложной цели? Каким именно образом использовать гравитационные ловушки?

Это ваш бой! Первый! И последний экзамен курсов, после которого всё станет на свои места, и вы наденете офицерскую форму действительных пилотов. Те, кто выживет в этом бою… Могу обрадовать, для всех, кто не ждёт никаких подсказок и намерен с честью провести бой, кто отличится в этой схватке, – для них допустимо присвоение звания первого лейтенанта. Шагнуть через ступеньку, – поверьте! – такая возможность появляется нечасто. Итак, ещё вопросы?

– Нет вопросов, ком! – выпалил неожиданно для себя Джокт, который, если честно, почти придумал, как спросить инструктора о предстоящем бое, чтоб добиться ответа.

Барон ободряюще улыбнулся Джокту и согласно кивнул. Гаваец показал руку с поднятым большим пальцем. Несогласные с окончанием разговора – такие наверняка ещё оставались – никаких возражений на узурпацию общего мнения Джоктом не высказали.

Инструктор дважды обвел взглядом строй и, убедившись, что вопросов действительно больше не будет, сказал:

– Вот и замечательно. Почти как настоящие пилоты!

Потом он прошёлся вдоль строя, поправил воротник комбинезона одного из курсантов, смахнул несуществующую пылинку с плеча второго… И все поняли – он многое знал, их полётный инструктор, и мог бы сказать, отправляя отделение в первое боевое сражение. Но что-то мешало ему это сделать. И не только ему одному… Прекратив хождение перед строем, инструктор остановился в центре зала.

– Отделению вернуться в кубрик для составления схемы вооружения! В четырнадцать ноль-ноль корабельного времени схема должна быть готова – на все тридцать истребителей. Её вы передадите оружейнику, который зайдёт к вам. А я, – тут инструктор взглянул на нарукавный хронометр, – я вынужден буду вас покинуть. Все офицеры курсов отправляются на Землю – за пополнением. Так что…

Делать выводы из сказанного он предоставил недоумевающим курсантам. Какие могут быть неотложные дела, если завтра их отделение ожидает смертельная схватка, из которой ещё неизвестно – суждено ли вернуться большинству в крепость? И к чему тогда несколько лет подготовки? Неужели самый важный экзамен должен происходить вот так: в вопросах, остающихся без ответов? Кто, в конце концов, направит их всех в неведомый квадрат на свободную охоту, неужели – офицеры технического отдела?

Словно подслушав мысли курсантов, инструктор поспешил подбодрить на прощание:

– Да, вот ещё что! – Он снова раздумывал – говорить или нет? – но потом неожиданно улыбнулся: – Не волнуйтесь вы так! Если бы крепость не была уверена в своих курсантах, никто не допустил бы вас к Первому Боевому. Вот и я советую – верьте в себя. Увидите, всё закончится хорошо. Из боя вы возвратитесь в крепость уже не стажерами, а действительными пилотами.

Наверное, сказанного показалось инструктору мало, и он продолжил:

– В любом случае, что бы ни произошло в квадрате Свободной охоты, я буду рядом…

Ага! Уже кое-что, обрадовался Джокт, теперь можно быть уверенными, что хоть один действительный пилот идёт с нами. Отряд мониторов, готовый принять под свою защиту учебно-боевое отделение… Спенсер, непонятно зачем и куда отправившийся для выполнения загадочной миссии… Нет, о нас не забыли… И на произвол судьбы никто никого не бросает! Просто дали понять, что наша жизнь пилотов начнётся во время Первого Боевого, а не после него. Что ж, так тому и быть!

– Барон! Гаваец! – подозвал своих ведомых Джокт. – Про вооружение когда будем думать? Предлагаю ещё до завтрака подготовить заявку, а всё остальное время освободить для составления схемы боя…

– Нелогично получается, – резонно заметил Барон, – сначала выбираем вооружение, а только потом думаем – что мы станем делать? Атаковать или обороняться? И вообще…

Гаваец пожал плечами, показывая, что ему всё равно и что заранее предвидеть ничего не возможно.

Остальные курсанты тоже собрались по трое, устоявшимися полётными составами. Инструктор ушёл, и теперь стажеры были предоставлены сами себе.

– Есть предложение! – перекрыл общий хаос голосов Нерон – лидер в своей тройке. – Сначала встречаются лидеры и советуются, – как поступить? – потом их решение узнают остальные.

– Ты уверен, что так будет справедливо? – тут же отозвался Филеас.

Джокт догадывался, почему Филеас оспорил чужое, пусть и не лишенное разумности, предложение. Просто он сам мечтал стать лидером, но почему-то инструктор всегда выставлял машину Филеаса в ведомые.

– Да, уверен! – ни секунды не колеблясь, ответил Нерон. Он вообще был человеком весьма и весьма категоричным, не терпящим, когда ему возражают. – Я считаю – сейчас не самое удачное время для оспаривания прав лидера и смены составов полётных трое. Разве что кто-нибудь из лидеров сам, добровольно откажется от своей роли…

– Согласен! – высказался Пилот, так и не сменивший случайное имя на другое, хотя ему, как и другим, предлагалось.

– Согласен! – Ещё один голос, следующего лидера – Монса.

Джокт заметил, как неоднозначно реагируют на предложение Нерона все ведомые – двадцать курсантов, из которых трое к тому же были переведены на курсы «Австралии» с Земли, для доукомплектации учебной группы. А вот на Земле, насколько было известно, двое из них тоже вышли в лидеры…

– Послушайте! – начал Джокт, решивший стать миротворцем в сложившейся ситуации, ведь непонимание и взаимная неприязнь – это самое последнее, что было нужно курсантам при подготовке к полёту. – Менять лидеров в нашем положении – это, конечно, глупость. Но только никто не говорил нам, что лидер учебно-боевой группы обязательно станет лидером среди действительных пилотов Разбивка на тройки происходила принудительно, хотя и не без учёта талантов каждого из нас, по указанию инструктора. Поэтому я считаю, что планы будущего сражения и схему вооружения истребителей должны обсуждать не только лидеры Ни у кого из нас нет боевого опыта. А на практике я убедился, что мои ведомые, – он обернулся к Барону и Гавайцу, успев заметить попытку погасить блеск в глазах – у первого и непрошибаемую невозмутимость второго, – один из них достоин быть лидером даже больше, чем я.

– Правильно, Джокт! – Филеас был доволен, что выскочка-Нерон, его старый недруг, не смог протащить свою идею.

– Пусть каждый лидер сначала посоветуется со своей группой, и только после этого мы вместе сможем детально обдумать вопросы тактики. Ну и схему вооружения, конечно.

Нерон скорчил гримасу, будто пережевывал лимон. Он был самым старшим по возрасту стажером на курсах, ему уже стукнуло двадцать семь. Естественно, всегда и во всём он пытался играть роль командира. Именно так – играть роль. Ведь пока шла подготовка, все вылеты являлись учебными. Неожиданностей, из-за которых отделения курсов могли бы использоваться в каких-нибудь операциях, за время обучения не произошло. Поэтому неизвестно ещё – как проявит себя Нерон, попади он в компанию ещё более взрослых действительных пилотов.

По меткому замечанию Барона, ведомыми Нерона оказались двое самых молодых курсантов в отделении: Кама, – тот, который – Мама! и Умас, чуть было не оставшийся Ужасом. К счастью, руководство курсов оказалось не настолько безжалостным к их ошибкам и позволило заменить неудачные имена, получившиеся из-за волнения при первом старте на околосветовой скорости, с единственным условием – чтоб имена оказались созвучны занесенным в тактический терминал Крепости. Так и получились: Кама – Мама, Ужас – Умас… Вот Курса так и остался Курсой, Пилот – Пилотом. А Пилот– второй стал Аватароем.. Стажер, которого раньше звали Нгой, тот самый, что не к месту попытался задать вопрос, тоже остался под странным прозвищем – «Почему». Без вопросительного знака, как шутили потом остальные. Фантазии всего отделения не хватило, чтоб придумать созвучное слово, походившее к тому же на имя. «Почему» и не унывал, утверждая, что стал самым большим оригиналом.