Звездный поход

–  Проверьте, пожалуйста, девочки, - сказала Саавик.
– Мне совсем не нравится, что я не знаю, где находится Джеймс.

Девочки направились к школе. Саавик покачала головой. Кажется, положение начало выходить из-под контроля…

***

Спустя несколько часов вулканитская семья все еще не нашла и следа ребенка. Новость о том, что Джеймс пропал, разлетелась по кораблю. Капитан Пикар и коммандер Райкер встретились со Споком и Саавик в их каюте.

–  Остается лишь один способ узнать, где мальчик, если он еще на корабле, - сказал им Пикар.

Он хлопнул по своему переговорному устройству.

–  Компьютер, на борту ли Джеймс, сын Спока?

–  Отвечаю утвердительно, - откликнулся компьютер.

–  Определи местонахождение Джеймса, сына Спока, - приказал Пикар.

–  Джеймс, сын Спока находится в голографическом отсеке номер три.

–  В голографический отсек детям запрещено входить без сопровождения взрослых, - сказал Райкер.

–  Это точно, Первый, - согласился Пикар, - вероятно, просто озорство.

–  Прошу прощения за моего сына, капитан Пикар, - сказала Саавик.
– Столь плохое поведение ему не свойственно.

–  Я пошлю кого-нибудь из охраны привести его, - Райкер потянулся к переговорному устройству.

–  Отрицательно, коммандер, - рука Спока остановила Уилла, прежде чем он успел кого-то вызвать.
– Это только испугает мальчика. Позвольте мне самому его вытащить. Капитан, коммандер, примите наши извинения за причиненное беспокойство.

Он быстро вышел.

***

У дверей голографического отсека Спок на секунду замешкался. Он ломал голову: и чем это его блудный сын занимается?

–  Компьютер, - сказал он, - это Спок, отец Джеймса. Разреши мне войти в голографический отсек номер три.

Безмолвно подчинившись, створки дверей раздвинулись. Спок шагнул внутрь - прямо на мостик старой “Дерзости-А”.

Его глаза расширились от изумления, обе его брови забрались под челку, да так оттуда и не вернулись.

–  Спок! Дружище! Как я рад тебя видеть!
– в ушах его зазвучал запавший в память, знакомый, но не слыханный семьдесят лет голос. Спок уперся взглядом прямо в глаза Джеймса Т.Кирка.

–  Джим!
– голос Спока превратился в хриплый шепот. Горло его перехватило, и говорить стало невозможно.

Джим Кирк снял Джеймса с колен, встал и широко шагнул к другу. Протягивая руку, он сказал:

–  Я тут славно поболтал со своим тезкой. А ты стал, скажем так, сентиментальным? в твои-то годы!

Спок ухватился за предложенную руку и крепко ее сжал. Рука Кирка была теплая, живая и такая настоящая…

–  Джим!
– повторил Спок. В глазах у него защипало.

–  Не поверить: Спок, потерявший дар речи!
– Джим сдавленно хохотнул и криво усмехнулся.
– Вот бы Кощея пробрало!

–  Не сомневаюсь, капитан, - Спок все-таки сумел совладать со своим горлом.
– Он всегда хотел вставить последнее слово. Да он и сейчас такой.

Джимми глядел на отца и бывшего капитана; они о нем забыли. Он никогда не видел отца таким… взволнованным…

Кирк сгреб своего невозражавшего давнего друга в медвежьи объятия. Спок не только позволил обнять себя, но и, похоже, не смог удержаться и тоже обнял своего бывшего капитана. Он так скучал по Джиму… Проходившие годы лишь напоминали, что Кирка с ним нет. У него теперь была наука, семья, но внутри все так же пустовало место Кирка. Это было нелогично, но логика никогда, кажется, не годилась для его отношений именно с этим человеком.

Джимми смотрел, изумленный. Отец никогда его не обнимал, а здесь он обнимался с человеком из голографического отсека. Маленькое сердце Джеймса внезапно почувствовало, что его отец, вулканит, - нечто гораздо большее, чем доступно взору. Ему отчего-то захотелось плакать, и он едва сдержал слезы.

Пытаясь овладеть собой, Спок постарался объяснить себе, что это все ненастоящее, что этот человек, который стоит перед ним - всего лишь компьютерный мираж… но он и представить себе не мог, что мираж в голографическом отсеке окажется таким реальным… Не стыдясь, он позволил себе поверить в иллюзию - пусть хоть на время.

–  Прошло много времени, Джим, - сказал Спок своему бывшему капитану.
– Мне тебя недоставало.

–  Могло случиться, Спок, - ответил его друг, - что мне точно так же недоставало бы тебя… да так и было однажды, ты помнишь. Я ненавидел Хана за то, что он отнял тебя у меня.

–  Ну, тогда ты, наверно, догадываешься… каково мне было… все эти годы, - тихо сказал Спок. Каждая черточка в лице Джима была такой, как он помнил. У вулканитов прекрасная память… - Я должен был быть с тобой.

–  Ты не мог быть повсюду сразу, Спок, - Джим посмотрел ему в глаза.
– Тебе надо было делать свое дело. Мне - свое. Ты сберег и “Дерзость”, и команду. Я бы не захотел, чтобы случилось по-другому. Ты знаешь это так же, как и я.

Картины древних битв сами собой плясали перед внутренним взором Спока… Кругом - ромулиане. Включены защитные экраны, повсюду бьют фазеры и фотонные торпеды, и никак не взять на борт высадившихся… Никак не помочь человеку, который так много лет был его другом. Горечь заполнила Спока всего, и опять он боролся с такой знакомой тоской, так часто наведывавшейся к нему все эти годы после того несчастья.

–  Я должен был быть там, - нелогично сказал он.

Джим покачал головой.

–  Но ты же не мог, Спок. Тогда и у меня, и у тебя хватало забот. Мы оба по-своему хорошо справились каждый со своим делом.

–  Но ты, капитан, - тихо сказал Спок, - не выжил.

–  Нет, Спок, я не выжил, - теперь Джим не улыбался.
– Но ты же не думал, что мы с тобой поступим по-другому? Могли ли мы действовать как-то иначе? Врагов было больше почти в десять раз. Тебе, команде, кораблю просто посчастливилось выжить.

Спок знал: Джим говорил правду. “Потемкин” и “Эксетер” показались вовремя, чтобы помешать ромулианам уничтожить “Дерзость”. Но это случилось, когда выручать Джима Кирка было уже поздно. Он погиб, забрав с собой в могилу своих врагов, когда защищал испуганных ученых с тридцать седьмой заставы. И даже тела найти не удалось…

Спок на мгновение прикрыл глаза.

–  И все равно, Джим, жаль, что я там не был. Я не хотел, чтобы ты умирал… один.

Джим тихонько засмеялся, хотя в глазах его стояла печаль.