Зябрики в собственном соку, или Бесконечная история
Шрифт:
И что я сделал? Поперся сдаваться, задрав лапки.
Ну и кто я после этого?
Вот сейчас я, например, стою у здания милиции. В котором есть паспортный стол. Это я знаю совершенно точно, потому что именно в очереди в паспортный стол я торчал, когда решил разыграть Бергена. Так как я — человек предусмотрительный (не всегда, как вы уже поняли, но…), то я прихватил с собой книжку почитать. И рассматривать информационный стенды и прочие интересности, развешанные по стенам, мне было недосуг. Но там определенно что-то такое было, какая-то инструкция…
— Гражданин, с вами все в порядке?
Я
— Простите… — тихо сказал я заплетающимся языком, и заплетался он у меня совершенно натурально — Кажется, давление упало… Не подскажете, где здесь паспортный стол?
— Прямо и налево. Вам помочь?
— Нет, спасибо…
Милиционер задумчиво посмотрел на меня, но, кажется, решил, что каждый — сам кузнец своего несчастья. Я, на подгибающихся ногах шагнул к крыльцу…
Споткнулся о ступеньку, конечно, и чуть не убился, но эта маленькая авария привела меня в чувство. Итак, где там паспортный?
Вот они, мои хорошие…
На сбитом из тонких реечек стенде висят прибитые черными кнопками листочки инструкции. «Инструкции о порядке прописки, регистрации и выписки граждан», если быть совсем уж точным, утвержденной приказом МВД от 21 октября 1089 года номер… вот номера мне не видно, его кнопкой закрыло.
Итак, что у нас тут интересного написано? «Общие положения»: «В соответствии с Постановлением Совета Министров…» бла-бла-ла, пропускаем. Так, «Прописка, регистрация и выписка», вот оно.
«Граждане подлежат прописке…» — это я и так знаю, дальше… «Прописка производится: граждан, имеющим паспорта — по паспортам…», а граждан, паспортов не имеющих — без них! Дальше!
Вот!
«Гражданами предоставляются для прописки — заявление по установленной форме, со справкой управляющего домом, коменданта дома (общежития), домовладельца о наличии жилой площади и количестве прописанных на ней лиц, а также о согласии лица, предоставившего жилплощадь на прописку, паспорт, или документ, предусмотренный пунктом 6 настоящей Инструкции».
Точка. Всё. Больше ничего граждане не предоставляют.
Так. А справки о выписке и тому подобное? Дальше!
«Документы для оформления прописки предоставляются гражданами лицам, ответственным за прописку…»
Так, я — гражданин, лицо, ответственное за прописку — комендант. Ага, понятно. Дальше!
«…которые заносят сведения о прописываемых в карточки прописки, поквартирные карточки или домовые книги, составляют адресные листки прибытия (см. Приложение…»
Вот они! Не справки — адресные листки! Так-так-так, что с ними происходит?
«…При оформлении документов на выписку в карточках прописки или домовых книгах указывается только куда выбывают данные лица, составляют адресные листки убытия…»
Дальше, дальше!
«Адресные листки при прописке и выписке составляются в двух экземплярах…».
Вот оно, самое опасное. Куда все эти экземпляры деваются?
«Адресные листки заполняются разборчивым почерком…». Дальше!
Ага. Вот!
«Один экземпляр адресного листка убытия направляется в подразделение адресно-справочной службы, второй остается в паспортном столе
отделения милиции, отрывной талон листка убытия направляет для статистического учета в органы ЦСУ»[1].И — всё. Всё! Один листок — в милиции, для учета, другой — в адресный стол, чтобы там отметили, что такого и сякого гражданина не нужно больше искать по данному адресу… И всё! Никто не дает этот листок мне, чтобы я тащил его в общежитие, никто не пересылает его обратно, никто, НИКТО, не узнает, что Ершан, выписавшийся из своего поселка, окажется прописанным сразу в двух местах. Ну, если, конечно, этот самый Никто не напишет запрос по адресу предыдущей прописки, чтобы узнать, куда именно выбыл гражданин Ершанов, одна тысяча затертого года выпуска.
Могу поспорить, где-нибудь на Южном полюсе сейчас тревожно поднял голову белый медведь[2]. Это до него донесся грохот огромадного камня, только что упавшего с моей души.
Конечно, вызывает опасение внезапно всплывший отрывной талон и не таинственная организация с сокращением ЦСУ… Что это вообще такое[3]? ЦСУ? Очень на ЦРУ похоже, Центральное С… Управление? Центральное какое? Сельскохозяйственное? Структурное? Самоходное?
Гражданин Ершанов, может, хватит уже тормозить? Талон направляется для СТАТИСТИЧЕСКОГО учета, значит, управление какое? Правильно — статистическое! Нет, пирожок с полки не бери, не заслужил.
Я могу жить дальше! Я могу жить! Институт, мы не прощаемся!
Как говорил товарищ Маяковский: «И жить хорошо, и жизнь хороша!»[4]
Я подпрыгнул от счастья, и выскочившая из дверей паспортного стола девушка тут же сделала мне замечание:
— Гражданин, тут вам не цирк! Что это вы распрыгались?
— Девушка, милая, как вас зовут? — в этот момент я любил весь мир.
— Тома… что вы мне голову морочите?! Паспортный стол прием прекратил, что вы тут делаете?
— Да вот, — искрящееся счастье выплескивалось наружу и требовало веселиться — не могу понять, что это за надпись на листке «ДСП»?
На титульном листе прочитанной мною инструкции действительно было написано синим карандашом в углу «ДСП»[5]. Не знаю, что это должно означать: навряд ли кто-то хотел заказать пару листов ДСП и записал свою мысль, где придется. Как в сказке Вадима Шефнера «Когда я был русалкой», где приятель главного героя составил для него список опасных графоманов (герой должен был на время заменить приятеля на должности литературного консультанта), а внизу огромными красными буквами приписал «ОДЕКОЛОН». Чтобы не забыть купить одеколон в дорогу. А главный герой решил, что это — прозвище, фамилия или псевдоним самого страшного и опасного графомана[6].
— Какое еще… Ремма!!!
Из кабинета выскочила еще одна девчонка, очень похожая на первую, такая же кругленькая, и в завитых блондинистых кудряшках. Побледневшая первая девушка ткнула пальцев в листки на стенде, после чего вторая сравнялась с ней в цвете лица и кинулась срывать инструкцию.
— Проходите, гражданин, нечего тут.
Я не стал спорить, с чего бы. Что хотел я и так узнал.
Ура!!!
— А ты что здесь делаешь?
— Живу я здесь, — обиделся валявшийся на кровати с книжкой Арман.