Альтернативная история

Всего несколькими часами раньше он вошел в город. Тот город, который он в 1913 году покинул тихо и тайком, теперь он брал его для себя с триумфом. Восторженные толпы, море цветов, лес знамен, бушующее ликование, громкие фанфары, украшенные дома – все это для него, когда-то отвергнутого. Когда немецкие войска вступили в город, австрийский президент дал приказ герметично перекрыть центр Вены и охранять, прежде всего, правительственные здания около дворца Хофбург. Но когда отряды полиции прибыли…

Иоганн был родом из Котбуса. Как он сам мне говорил, среди его родни были славяне — лужичане, которых, правда, сейчас осталось в Бранденбурге совсем немного, да и большинство из них уже подзабыли свой язык. Мы стали переписываться с Иоганном. Заодно я подналег на немецкий. К счастью, моим соседом по лестничной площадке был военный пенсионер, служивший в ГСВГ во Франкфурте-на-Одере. Он то и помог мне освоить немецкую грамматику и произношение. Потом мы еще несколько раз встречались с Иоганном. В…

Улыбнувшись своим мыслям, директор школы магии и колдовства Хогвартс вернулся к своему столу и стал что-то писать. Нет, он не был злым, просто всегда любил справедливость. Когда он пришёл в приют за маленьким Реддлом, он узнал, что тот не раз с помощью магии издевался над своими товарищами. Ну и что, что они сами его задевали, ну и что, что его с раннего детства сделали изгоем, и воспитатели даже не пытались помочь мальчику. Ведь причина не в этом. Просто Тому было от рождения предрешена такая судьба:…

МИССИС СЕПУЛЬХРА УИНТЕРМАРЧ, его супруга. УЭСЛИ, подручный столяра. МИССИС ДЖЕЙН ФИЛДИНГ, овдовевшая тетка мисс Моубрей. КАПИТАН ХОЙ, эксцентричный землевладелец; проживает в коттедже «Пики». ДОКТОР УИЛЬЯМ ХОЛЛ, невозмутимо-спокойный врач с бледным лицом. МИСТЕР ШЕЙКЕР, джентльмен и скиталец небесных сфер, иначе говоря – тераторн. ANTE SCRIPTUM [1] He так давно, в связи с получением солидного наследства от дяди, которого я в глаза не видел, я был вынужден отправиться в пассажирской…

Постыдная для многое прошедшего человека паника только усилилась, когда Александра провели мимо знакомого по многочасовым изнурительным допросам следственного кабинета и втолкнули в другую, точно так же обитую давным-давно покрашенной суриком жестью дверь, украшенную неровно оторванным тетрадным листком со старательно выведенной печатными буквами, размашистой вначале, незаметно съеживающейся к концу надписью: “Трибунал”. В кабинете, столь же неотъемлемой частью интерьера, как стол или стулья, находились…

— Ну и ладушки. Лукиченко, ты начинай обыск, а хозяйку — ко мне, на кухню. ОМОН может быть свободен... В дверях на кухню капитан Александров оборачивается: — Лукиченко, ты все же одень задержанных. Мне эта порнография, лейтенант, уже во где сидит! — Ребро ладони касается горла. Благодарная аудитория снова с готовностью ржет. Жеребцы, мать их... * * * Хозяйка квартиры, Алехина Анна Петровна, если доверять паспорту (а не доверять ему нет оснований), 1980 года рождения, русская, не замужем,…

Но давайте на минутку представим, что случилось бы, не измени он роковое послание. Что, если бы крепкие выражения вынудили Линкольна отвергнуть ультиматум? Если бы британское вторжение в Соединенные Штаты все-таки состоялось? Если бы началась война? 8 ноября 1861 года Корабль морского флота США «Сан-Хасинто» тихонько покачивался на ласковых волнах Южной Атлантики, между голубыми водами моря и голубыми небесами. Огонь в топке был притушен, из высокой трубы поднималась лишь тоненькая струйка…

— Верю, тем более что я сама его слышала. А как ты думал?! Эту беседу я не могла пропустить. Да, явно он ничего такого не сказал, но из контекста следовало…. Ты ведь не ребенок и все понимаешь. — Что понимаешь? Ты, в самом деле, собираешься строить козни России? Сима печально вздохнула. — Вроде пока не собираюсь. Но тут есть один тонкий момент. Довольно часто бывает, что интересы страны могут существенно расходиться с интересами тех, кто эту страну олицетворяет. Такая вот неприятная коллизия….…

Жребий брошен. Пути назад уже не существовало. Десятое декабря 1911 года стало точкой отсчета второй половины его жизни. Станет ли эта половина действительно половиной или окажется жалким огрызком — этого он не знал. Будет ли она лучшей или скоро он поймет, что совершил величайшую глупость и погубил себя? Теперь это было уже не важно. Он, Савва Викторович Каратаев, сам сделал осознанный выбор и стал невозвращенцем. Это была первая командировка Каратаева, старшего научного сотрудника центрального…

Что еще более характерно: и на сей раз чертов гайдзин не попал в расставленные силки. Он, гайдзин Артем, просто обошел деревеньку по лесу, потом вновь вышел на дорогу и продолжил путь к равнине. А расспросы встречных-поперечных про путь к городу Ицудо решил отложить на потом — до следующих обитаемых мест. Сначала дорога была единственной стезей, ответвлений не имела, даже захочешь — не свернешь. С выходом же на равнину все изменилось. Косяком пошли развилки, и вдобавок любое, какое ни выбери, ответвление…

— Конечно, сынок. Я шевелюсь, шевелюсь. Но я не кожистый. А пою просто так — чтобы составить себе компанию. Чума меня теперь не волнует. Я двигаюсь на север — туда, где есть люди. И если какой-нибудь кожистый услышит мое пение… Ну и что? Я попрошу его не приближаться ко мне. Хотя…что хорошего быть здоровым, если ты одинок? Старик говорил, но Пол слышал, как тот чавкал через канаву и продирался сквозь кустарник. Его охватило сомнение. Возможно, старый чудак действительно не кожистый. Обычно жертвы…

– А потому, что он располагался на Волге, – не выдержав томительного ожидания, Хотябыч повел свою былину дальше, – его потом переименовали. Нельзя же было, чтобы город назывался именем величайшего убийцы, правильно? – Ну и как его тогда искать? – сварливо спросил Толян. – Его назвали… – Хотябыч цедил через час по чайной ложке. – По имени… Волги. Снова настала тишина. Толян вновь трудился. – Волгоград, – сказал он еще через минуту, ткнул пальцем и протяжно вздохнул с чувством глубокого удовлетворения:…

Хотя ему исполнилось всего лишь пятнадцать, он был сильным, высоким и мускулистым мальчиком – говоря «мальчиком», я имею в виду его молодость, а не принадлежность к племени людей, – с нежным румянцем на красивом лице и рыжей, как перья дятла, гривой, которой он очень гордился. – Эвностий! Он быстро сел, хлопнул по земле хвостом с рыжей кисточкой на конце, идеально приспособленным, чтобы отгонять мух, и выронил изо рта перо. Я заметила, что сквозь гриву начинают пробиваться очень складные рожки.…

– Не ошибаешься, – старательно глядя поверх головы Стрикленда, проговорил я. – А мне, честно говоря, больше нравится Беллерофонт [3] . Мы с Расселом напряглись, как по щелчку. Историю о Беллерофонте каждый из нас слышал не одну сотню раз. Мой прапрапрапрапрадед Роберт Монтегю был лейтенантом на фрегате «Беллерофонт», который вывозил из Франции самого Наполеона Бонапарта. И можете мне поверить, это злобное чудовище, доставившее столько бед Англии, было раздавлено, сокрушено, словно брокер,…

Да по одному Августеону [4] можно было бы бродить несколько суток. За Медными воротами открывалось гигантское здание Большого дворца. В самой резиденции императоров, если идти прямо, – Жемчужный зал. Налево захочешь повернуть – Овальный перед глазами откроется, а направо – Зал Орла. Сумеешь все обойти и не устать, тогда следуй во дворец Магнавра, а коль и его осилишь – дальше иди. Там, почти на берегу моря, гордый красавец Буколеон высится. Ох, как же волновала воображение отца Мефодия вся эта…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЯНТАРНОЕ МОРЕ Всякое различие разъединяет, и все стремится к подобию; поэтому то, что стремится к чему-либо другому, по природе своей, очевидно, такое же, как то, к чему оно стремится. Боэций 1 Тот памятный день начала лета тысяча девятьсот восемьдесят третьего года от Рождества Христова, день, в который мятежный крейсер «Дефендер» подверг бомбардировке гавань и нижний город Порт-Элизабета, дав тем самым толчок беспорядкам и смуте вначале на Нью-Айрленде, и затем и на материке…

— А если бы Спартак победил? — Не победил бы. Для победы требуется знать, за что сражаешься. — А что, Спартак не знал? Тогда для чего он начинал войну? — Да кто он вообще был? Да, о тебе спорят, мой Спартак, тебя пытаются понять, разглядеть твою смутную тень сквозь чудовищную толщу прошедших лет. Это трудно, очень трудно, но все же возможно. Поэтому я и решил написать книгу. Она получилась неожиданной, даже странной, но я не жалею и не стану оправдываться. Это не роман, а точнее, это — НЕНАПИСАННЫЙ…

– А что за инструкция. – вскинулся он, ощутив пряный аромат тайны. – Я о такой не слышал… – Ну, раз не слышал, значит, пока и не стоит. Для твоего же душевного спокойствия… – Сергей Васильевич, – почти возопил Игорь,– они там наверняка не понимают! Я просто должен лететь с вами. Мало ли что? Вспомните, на всех войнах обязательно были корреспонденты, и вообще, вы же меня знаете, я во всяких переделках бывал. – Оставим этот разговор. И не вздумай на Земле панику поднимать, насчет войны и прочего.…

– Тут ехать всего пару часов, – пояснил Брюс, – но туристы, они же с проторенной тропы не сходят. А это вроде как сбоку. – Туземные шоу, – добавил Брюс. – Корробори каждый вечер. – Отель получше этой дыры? – с надеждой поинтересовался Джерри. Брюсы рассмеялись и объяснили, что отеля нет. – Это вроде сафари – ну, палатки под открытым небом. Дождя-то нет, – сказал Брюс. – И кормят отлично, – добавил Брюс. – Свежие кенгуровые отбивные. Ежедневная охота на кенгуру. Коктейль перед обедом. Суровая…

Соседняя слева терраса пустовала. На правой под легким тентом сидел в бамбуковом кресле сюцай неизвестно каких наук Елюй – упитанный сын богатых родителей, прибывший из самого Ханбалыка на промежуточные экзамены. Лицо Елюй имел жизнерадостное и открытое, на лице этом произрастали жиденькие усики, но Багу сосед не нравился, ибо имел пристрастие к варварской танцевальной музыке, которое, Баг был просто уверен, справедливо подавляли домашние и которому сюцай тут же воздал должное, вырвавшись из родного…