Аниме

— М-м-м… — невнятно мычу, в первый момент не зная, что и ответить. — Ну, если следовать традициям, то нам с тобой надо? — Мелкий, а мы с тобой до сего момента сильно следовали каким-либо традициям? Особенно в той их части, что касается интимных отношений? — теперь смеётся Лена, в один момент ставшая какой-то необычно мудрой. — Да, как бы, не особо… — неожиданно задумываюсь над её словами. — Нас что-то не устраивает? — продолжает опрос Лена, держа голову склонённой к плечу. — Меня устраивает…

Меня не интересовали поцелуи, обнимашки и прочие нежности. Даже думать об этом было невыносимо. Скорее всего, родительские срачи, которые я наблюдала с детства, напрочь отбили охоту связывать жизнь с другим человеком. Если отношения между отцом и матерью назывались любовью, то я в таком участвовать не хотела. Лучше буду одна. Тряхнув головой, чтобы отогнать разрушительные мысли, пока они не достигли точки невозврата и не утянули меня в депрессуху, я вновь уставилась на свое отражение в зеркале…

Через какое-то время мозг немного развился, и жить стало поинтереснее. Непонятные пятна постепенно стали складываться в очертания предметов, приобретая цвет и объем. Кровать, грудь, какая-то мягкая игрушка (заяц? енот?), рука, которая, несомненно, была моей, хотя таковой почти не ощущалась. Вообще надо заметить, что мускулы у меня, казалось, жили собственной жизнью. Было практически невозможно просто взять игрушку — рука дёргалась почти непроизвольно. Можно было только улучить момент и вцепиться.…

Болевые ощущения не исчезли полностью, но уже позволяли действовать. Так что я уселся прямо на полу и потянулся к пространству. Задача, в принципе была простой — создать воздушную подушку под транспортом. Ту же самую, которую я использовал для самостоятельного плавного спуска по воздуху. Только теперь в куда больших масштабах. Самолёт тряхнуло — попал в ток горячего воздуха, неожиданно здесь оказавшийся. Я же окружил его плотным слоем спрессованного воздуха и при помощи Сандала, принялся изучать…

Тетка за дверью продолжала материться, но мне это не мешало — как не мешал шум из коридора на переменах. Даже успокаивало немного. Итак, я умерла, но не совсем. По крайней мере, сейчас я чувствовала себя подозрительно живой, у покойников голова определенно не раскалывается. Я соскочила с кровати, подбежав к окну, дернула заклеенную обрывками ткани форточку. Стало еще холоднее — кажется, печку вечером топили только для проформы — но в голове просветлело. А еще лучше будет, когда умоюсь. На табуретке…

— Да твою мать! — Потапов не удивился, но выражение лица говорило само за себя. Мы знали, что так будет. Работа у нас такая, родину защищать. Правда, какая взаимосвязь между родиной и этой чертовой арабской пустыней за тысячу километров от дома, было неясно. Как я ни старался объяснить это своим парням, получалось плохо. Да что там, я и сам иногда задавал себе этот вопрос, хотя в армии уже больше двадцати пяти лет. А вообще, где я только не побывал за эти годы — обе Чеченские кампании, затем…

Послышалось громкое жужжание. Для Романа ничего не происходило, мне же проигрывали презентацию, как крохотные жгутики подключались к нервам на ногах и налаживали связь. Ох, выглядело это жутко болезненно, но спрей сработал как часы, Роман даже бровью не повёл. Установив вторую ногу, я сел в кресло и следил за процессом настройки и активации. Наконец система заверила, что всё прошло в штатном режиме и подтвердила десятилетнюю гарантию, а мужчина внезапно закричал: — Больно, мля! Я чувствую боль…

Книга 1. ПРОЕКТ «Оборотень». С самого начала я хотел бы извиниться перед теми, кто не найдет своего имени в этом списке. Но если бы я написал его полностью, то места для книги не осталось бы. Но я помню вас. Всех кто читал мои первые пробы, критиковал и помогал сделать текст лучше. Но ничего не было бы без моего папы. Земляного Бориса Яковлевича и мамы Каримовой Рении Камаевны. Самые лучшие Папа и Мама на земле, они научили меня всему в жизни. Я помню вас. Во вторую очередь…

Санёчек потёр шею и добавил: — Обычно обходится без трупов. Но всякое случается. — Саня! Дуй на зачистку, пока сюда твари со всей округи не сбежались! — рявкнул Барс, явно недовольный случившимся. Кудрявый кивнул и торопливо побежал к клеткам. Для острастки ударил по прутьям ногой, пару раз злым тоном шикнул на пленников, будто и правда считал их обычными животными, а после велел подтащить клетки к разлому и открыть их. — Ты видал? — изумлённо спросил Прохоров. — Вервольф лапой располосовал…

Через минуту няня и Марк снова шли по площади. В сумочке у девушки лежал флакончин духов, а малыш крепко сжимал в руке пистолет. Они уносили с собой "любовь и "смелость", подаренные щедрой Ягг. Однако эти приятные сами по себе дары не гарантировали (к нашему огромному сожалению) им счатья до конца дней. Народ все прибывал и прибывал на ярмарочную площадь. Один за другим Грета внимала с полок свои подарки. Денег с покупателей она, как любая уважающая себя волшебница, не брала, чем вызывала у одних…

Я же сразу активировал «защиту от ядов» с тусклой руной. Давай, детка! Работая на полную, я начал вливать в дар энергию, чтобы скорость фильтрации крови ускорилась. Одного светло-зелёного сияния от дара «большого лечения» хватило, чтобы полностью вылечить рану. Жаль, что и от яда подобный дар не спасал. Зато, «регенерация», которую я подрубил, не давала яду навредить организму. Так что какое-то время я точно смогу держаться. Огненный шар взорвался около меня, расплескав огненные брызги в том числе…

Фигура у окна развернулась. Так быстро, что длинные полы темно-коричневый шерстяной кофты взметнулись, как крылья у ворона. — Ты! — рявкнул отец. И вдруг заговорил втрое тише, будто устыдившись собственной злости. — Ты меня прости, Гриша… Осерчал. — Да ладно. — Григорий Григорьевич осторожно покосился на початую бутылку водки на столе. — Ничего… Старший Распутин пил нечасто. Точнее даже сказать — вообще почти не пил, разве что в самых исключительных случаях. И если уж дело дошло до стакана,…

Название: Феномен. Серия: Уникум 2. Аннотация: Ростиславу Барду всегда везло. Вот и тут краешком его задела Фортуна, подарив то, о чём он и мечеть не мог. А пока тот подполковник-танкист, кинут волей советского генерала в тыл немцев. Задача помочь пробить коридор для голодающего Ленинграда. Итак, лето 42-го во всей красе. *** Купол парашюта белел над головой, меня чуть раскачивало на лёгком ветерке, ремни, что пересекали торс, больно сдавливали, сзади вещмешок, спереди…

— Карвин, ты фер огромного клана оборотней! — небрежно отмахнулась от его слов матушка. — Давай не будем сравнивать. Я мгновенно навострила уши. Мне редко удавалось побывать в обществе родителей. Они постоянно были заняты. Завтраки, обеды и ужины не в счет. Там говорили только о погоде и прочих скучных темах. Так что я вся обратилась в слух. Любопытство перло вперед, и, повинуясь ему, я втянула голову в плечи и затаила дыхание, боясь напомнить о своем присутствии. Что мама слишком уж холодна…