Биографии и мемуары

Сколько бессонных ночей пошло на зубрежку слов неведомого языка, лишенного всяких ассоциаций с известными нам европейскими!.. Сколько изощренных средств мнемоники приходилось применять! «Сенака» – спина. Как запомнить? «Сенака» – Сенека. Назавтра проверяю себя по тетрадочке, прикрывая ладонью японский столбец и читая русский: Спина? Спина?! Спина… Спина – «Спиноза»!!! и т. д. и т. д. и т. д. Язык необычайно труден. И не только потому, что лишен звуковых ассоциаций с языками,…

И улыбка скользнула по заплаканному девичьему лицу при этих блаженных воспоминаниях. Петр Борисович Шереметев, старший сын знаменитого фельдмаршала Бориса Петровича, посмотрел на свою сводную сестрицу с печальным раздражением. Тоже мне, сестрица… Да у него меньшие детки старше этой сестрицы! Конечно, ее матушка, вторая жена фельдмаршала, Анна Петровна Нарышкина, баловала Наталью и нежила, как не всякая мать дитя свое ласкает да балует. Однако Анна Петровна была гораздо младше и своего пасынка,…

Глава 1. "Не правда ли, прекрасный вид?" Моника Контер - юная армейская медсестра и младший лейтенант Барни Беннинг - артиллерийский офицер береговой батареи, стоя на террасе офицерского клуба Перл-Харбора, наблюдали, как снующие по гавани катера развозили моряков с берега на стоящие на якорях боевые корабли. Моника и Барни были помолвлены, окружающая обстановка, казалось, полностью соответствовала их превосходному настроению. Вся прозаическая действительность - огромные эллинги, доки, башенные…

Пограничник повертел необычные документы, прочел вслух заголовок заметки: - "Подвиг Константина Горденко - мичмана с эсминца "Сильный", - и спросил насмешливо: - И куда же вы следуете? - В кронштадтский экипаж. На действующий флот. - На действующий? Чудак человек. Война же кончилась. - Как кончилась? - Алеша настолько огорчился, что все вокруг рассмеялись. - Так и кончилась. Сегодня в двенадцать ноль-ноль. А ты - школу бросил и на войну опоздал. Как тебя мать отпустила? - Мать…

Андрея Герасимовича Рытова хорошо помнят и ветераны, закладывавшие основы Советских Военно-Воздушных Сил, и наследники их боевой славы, принявшие в молодые, крепкие руки эстафету мужества рыцарей пятого океана. Он участвовал добровольцем в освободительной борьбе Китая против японских милитаристов, в боях за безопасность северо-западных границ страны, в грандиозной четырехлетней битве нашей армии и народа с немецко-фашистскими захватчиками. Фронтовые дороги сводили его и с рядовыми воинами, и…

Один из таких дней стал началом конца всей истории, а владелец альбома, Сергей Бондарь, свидетелем последних событий. Он вел дневник, помогший рассеять туман, окутавший судьбу человека. Собственно, назвать "дневником" альбом Сергея нельзя. В нем не было ни последовательных календарных дат, ни записей проведенного дня. Рядом с газетными вырезками и оттисками фотоснимков вклеивались рисунки, сделанные на улицах, в парках, на площадях. В свободные места Сергей вписывал оценки виденного. Получилось…

Проходили столетия. Грозные ветры проносились над Русской землей. Мхом порастали творения великих зодчих Руси... Блекла и уходила от глаз под слоями вековой каменной пыли живая роспись древних строений. Новая известь ложилась на своды... Слой за слоем. Временщики-завоеватели, попы-униаты, грабители безжалостно уничтожали и расхищали плоды долголетних трудов художников-патриотов, посвятивших всю свою жизнь украшению Родины, ее величию и славе. И не смогли уничтожить. Прошли века, и люди вернули…

Ротный командир запомнился нам как честный, умный, располагающий к себе человек. К нему можно было запросто подойти и задать вопрос без положенного: "Разрешите обратиться?" Помнится, как он, раскрыв пачку "Беломора", предложил окружившим его курсантам: "Закуривайте!" Как, помолчав немного, подтвердил достоверность с утра ходивших слухов: - Да, ребята, началась война... После этого - не поверите - как-то определеннее стало. Последние месяцы мы жили в напряженном предчувствии близости войны.…

Естественно, что поток чинов, наград и званий сопровождался щедрыми пожалованиями землями и крестьянами, в результате чего Иван Павлович сделался не только одним из самых знатных, но и самых богатых людей Российской Империи. Однако корыстолюбие его было безгранично. Г.Р. Державин рассказывал как Кутайсов различными путями стремился подешевле выкупить у С.Г. Зорича его белорусское имение Шклов, приносившее около 8000 рублей ежегодного дохода, с великолепным дворцом и театром. А граф А. Г. Орлов-Чесменский…

Шарф щекотал мне лицо. Казалось, от него исходил нежный, чуть уловимый аромат, - и воображение мое заработало. От шарфа тянуло юностью, тонкими девическими плечами, и показалось несомненным, что амулет этот дан летчику девушкой, полюбившей мужество и отвагу, врезанные в спокойных чертах его лица, как в мраморе. Я приподнялся на локте. Майор дремал. Спокойное, усталое его лицо никак не лезло в придуманный мной сюжет. Это было нехитрое лицо воина, честного труженика авиации, вернувшегося из запаса…

Первые же страницы "Капитального ремонта" поражают резкими контрастами. Действие развертывается на линкоре царского флота в самый канун первой мировой войны. Перед нами чудовищный образ боевого корабля, превращенного в "остров плавающей стали". Самое страшное качество этого мира - его бесчеловечность. Здесь нет людей. Здесь несут службу матросы и офицеры - две касты, между которыми пролегла вековая пропасть ненависти и вражды. Внешняя налаженность, сияние безукоризненно выскобленной палубы и надраенной…

Но скоро кто-то дернул его за правый валенок: Ситин, "разведчик-невидимка", как прозвали его в отряде, оказался уже сзади. Колобанов отполз назад в ельник и прилег к другу. Жаркое дыхание того грело ему щеки, и можно было угадать, что он улыбается озорной возбужденной улыбкой охотника, напавшего на дичь. Без шепота, одним горячим дыханием, Ситин сказал: "Полно "кукушек"... давай по ельнику... пощупаем, что справа..." И тотчас гибкое его тело скользнуло в чащу. Колобанов пропустил его вперед и пополз,…

Лена вдруг запахнула жакетку, словно ей стало холодно. Конечно, когда после освобождения Крыма партизаны спустились с гор и Виктор, сменив шапку с красной лентой на красноармейскую стальную каску, ушел на фронт, она предвидела и такую возможность - на войне не без этого. Но чтобы он был ранен... это слишком внезапно, это даже не вязалось с ним, таким жизнерадостным и веселым. Лена отчетливо представила лицо Виктора: серые глаза с веселыми искорками, прямой нос, добрые, чуть вывернутые губы, в уголках…

В один из первых дней июля 1941 года напротив дома, где жила Сима Березина, остановились две грузовые машины. В кузовах на соломе лежали раненые красноармейцы. Измученные люди просили пить, требовали, чтобы сменили на их ранах заскорузлые, причинявшие нестерпимую боль повязки. Кроме шоферов, никого с ранеными не было. Сима, увидев, как шофер неумелыми, грубыми руками пытался поудобнее уложить раненного в грудь сержанта, предложила свою помощь. Вместе с Симой взялась за дело ее школьная подружка…

А на заводах и фабриках, даже на тех, где раньше делали игрушки, стали выпускать гранаты и миномёты. Над заводскими проходными огромными буквами было написано: «Всё для фронта!» Многие рабочие ушли в армию. Но встали к станкам ребята-подростки, их матери, вернулись в цеха пенсионеры. И фронт получал всё необходимое. Нужнее всего бойцам были патроны, гранаты, снаряды и мины — те, что кладут на пути вражеских танков, да ещё бутылки с горючей смесью, которые в танки кидают, чтобы их зажечь. …

Пусть читателя не удивит, что воспоминаниям о боях на Курской дуге предшествуют, занимая в начале книги довольно много места, эпизоды, в которых отобразился личный, хотя и небольшой, опыт автора и личные наблюдения его, относящиеся к более раннему времени. Эти эпизоды позволяют, конечно, не в широком масштабе, но в каких-то конкретных, характерных чертах представить обстоятельства жизни нашего тыла в канун битвы, увидеть на отдельных примерах и то, как шла подготовка к ней после победы под Сталинградом,…

Штангистка Метростроевцы в боях Наследница Отцовский подарок "Сам погибай, а товарища выручай!" Женихи Назаркина - стрелок отличный! Гибель командира Два Ивана Войско Польское Пани Юзефа Пир в имении князя Желтовского "Уходи на свою сторону!" Погибла смертью храбрых Солидарность Русский доктор "Сестрица, помоги!" Вперед на Берлин! Сквозь Дантов ад концлагерей "Смерш" Верная гадалка Сватовство полковника "Где…

Несмотря на то что ему было всего двадцать пять лет, он хорошо знал жизнь. Мы охотно шли к нему со своими радостями и невзгодами и всегда получали дружеский совет или помощь. Назвав Ситу хатой, Батычко улыбнулся и развел руки в стороны, словно приглашая нас войти. Но входить было некуда. Аэродром представлял собой большую поляну, окруженную хмурой тайгой. Ни одного домика, ни одной землянки. Лишь на опушке леса кое-где чернели шалаши, которые сейчас, осенью, никого не интересовали. - Все…

Уже накануне кончины Иван Федорович вспоминал о периоде господства Наполеона как о "времени величайшего унижения Германии", подчеркивая, что "поэтому было не удивительно то радостное волнение, которое всколыхнуло всю Германию, когда молниеносно разнеслась весть об уничтожении великой армии Французской империи на ледяных полях России. Удивлялись, сначала не верили и жили как вновь родившиеся на свет"{*3}. Ему довелось видеть и русские войска, следовавшие на Запад, чтобы довершить разгром Наполеона.…

"Охотник" дал самый полный ход. За кормой бешено билась белая струя. Море было пустынно, видимость хорошая, словом, обыкновенный пейзаж. Не было никаких разговоров. Взгляд - только на самолеты и секунду-две на компас. "Юнкерсы" были видны отчетливо. Казалось на мгновение, что это опять июнь 1941 года, Таллинский рейд, аэродром и веселый потный Антоненко, сняв старый рыжий шлем, рассказывает, как он из облачка прихватил "юнкерса", когда тот шел на Гельсингфорс. …