Боевая фантастика

Выбравшись из шлюза, мы вышли в просторное овальной формы помещение. Сияя медицинской чистотой, всюду виднелись различные генераторы Тау-полей и всевозможные нейтрализаторы нелинейной гравитации. Глядя на это нагромождение дорогостоящей аппаратуры, трудно было поверить, что это оборудование принадлежит контрабандистам. Людям, объявленным вне закона на большей части планет Федерации и, конечно же, Терами. Да, Теры их особенно не любили. Не любили и уничтожали на месте. При любом удобном случае. А…

И все-таки даже в этой вселенной, на первый взгляд совершенно пустынной, попадались огни. Живой разум зажег их в то далекое время, когда к нему уже подступали вселенские сумерки. Огромные двигатели закачивали газ в черные дыры, получая оттуда колоссальную энергию. Многоэтажные конструкции, опоясывающие черные дыры, буквально кишели живыми существами. Разделитель сразу почуял их присутствие, так же как и беспредельное отчаяние, давящее эту сверхразвитую расу. Вселенная медленно, но верно двигалась…

Из стены на восемь футов выдвинулся ящик. Под полупрозрачной крышкой просматривались контуры человеческого тела. — Джефферсон Найтхаук, — промурлыкал мужчина в сером. — Тот самый Найтхаук. — Он помолчал. — Я ожидал увидеть совсем другое. — Правда? — Я думал, что он облеплен проводами и шлангами. — Вы принимаете нас за варваров, — хмыкнул мужчина в белом. — В тело имплантированы три контролирующих блока. Этого вполне достаточно. — А он дышит? — Конечно. Мужчина в сером прищурился, стараясь…

— Но меня излечили! — воскликнул он. — Кожа чистая, гладкая. — Вас не излечили, — мягко ответил Эган. — На самом деле у вас ранняя стадия заболевания. Эплазия еще год никак не проявит себя. — Что вы такое говорите? Посмотрите на меня! От болезни не осталось и следа! — Может, вам пора взглянуть на себя? — Эган протянул ему зеркало. Найтхаук всмотрелся в свое симпатичное, без единой язвы лицо. — Что происходит? Я выгляжу на тридцать пять. — По нашим оценкам, вам тридцать восемь, — уточнил Эган.…

Сам хатт будет встревожен, он уже встревожен — и уже готовится, без сомнения, возложить вину на ближайших врагов; на невероятно бесчисленных врагов, плетущих заговоры против него более часто и регулярно, чем дышит гуманоид. Но ни одной вины нет на Даннике Джерри-ко. Пока нет. Пока я этого не захочу. А я захочу. Я должен. Чтобы он узнал. Джабба. Знай и бойся. К тому времени, как тела будут обнаружены и о ник сообщат, к тому времени, как их. наконец исследуют, чтобы выяснить правду, и правда превратится…

В маленьком открытом кафе-автомате они с Валерием остались хоть и не совсем одни, но можно считать, что вдвоем. Ян Никольский – ее любимый и, как Кэт до сего дня надеялась, любящий человек – ушел, не оборачиваясь... похоже, что навсегда. Еще двоих посетителей, являвшихся на самом деле сотрудниками Специального Отдела Контролирующей Службы, сморило сном, подозрительно внезапным и необъяснимо могучим. А впрочем, объяснимо: по утверждению Валерия, им влепили по заряду снотворного, как и третьему соглядатаю,…

Они — сильные существа. Опасные существа. Не знающие жалости и агрессивные. А вот генерал Гривус… Гривус — чудовище. Главнокомандующий Сепаратистов — извращение природы, сплав плоти и дроида, но в его металлических частях больше сострадания, чем в останках чужеродного тела. Это полуживая тварь — убийца миллиардов живых существ. Планеты сгорали по его приказу. Он — злой гений Конфедерации. Архитектор ее побед. Автор их злодеяний. И теперь его дюрастиловая рука сомкнулась на горле Палпатина.…

После окончания учебы Джоанна, единственная из всей сиб-группы успешно сдавшая последнее испытание, подошла к Барнаку с вызывающим видом, усвоенным от него же. — Что ты хочешь сказать мне, птенчик? — спросил Барнак. — Признайся, наставник Барнак, что ты был не прав. — Не прав? — удивился он. — И в чем же? — Ты называл меня неспособным курсантом? — Да, называл. — Так признай, что ты был не прав, или дерись со мной в круге равных. Он засмеялся: — Нет, сейчас я не буду с тобой драться. А то,…

Впрочем, вполне возможно, что так оно и получилось — с её помощью. После того как новый Хан возглавил Стальных Гадюк, Клан отвоевал несколько обитаемых миров у Нефритовых Соколов. Натали вздрогнула при одной мысли о том, что могло бы случиться с Гадюками, не отдай она в самый критический момент бойни на Токкайдо своим войскам приказ отступать. Она сохранила ядро Клана, но ей понадобились все силы, чтобы найти мужество и уйти в отставку. Вместо того чтобы с честью погибнуть на поле брани, Натали…

Гог боролся с желанием вытянуть бластер и выстрелить Вейдеру в спину. Темный Лорд почувствовал бы это, даже не оборачиваясь, а Гог даже не успел бы достать свое оружие. У Вейдера была Сила. Сила. Если его план удастся, то скоро Гог сможет бороться с этим. Он лишь холодно улыбнулся. Шиидо не сказал Вейдеру, почему его так заинтересовали племянники Хула, особенно племянница. И почему пятая фаза эксперимента была столь важна. Она имела отношение к Силе. Гог знал, что теперь он должен действовать…

— Вы считаете это соответствующим поведением, — спросил голос, — вы же всё-таки не ребёнок. — Я рыцарь Джедай, — сказал Куай-Гон. — Правильно! И вся ваша жизнь посвящена службе. Разве не так? Голос не ждал ответа и продолжал. — Только теперь вы будете куда полезнее для галактики, чем если вы носились от одного мира к другому, размахивая вокруг себя световым мечом. Я даю вам своё покровительство. Вы сделаете то, что не делал ни один Джедай до вас. Так что расслабьтесь. Покажите нам свою известную…

— Конечно, — пояснил Оби-Ван. — Я знаю, каково это, когда от тебя отказываются. Куай-Гон в конечном итоге признал меня как своего падавана, но сначала он от меня отказался. Это было больно. — Думаю, бесполезно надеяться, что Таал еще изменит свое решение, — грустно отметила Бэнт. — Есть и другие мастера, — утешил Оби-Ван. — Ты всегда была хорошей ученицей. Ты еще получишь наставника, которого ты достойна. Бэнт невидящим взглядом уставилась в зеленую воду. — Да, знаю. Джедайская мудрость. Но…

«Конечно, работать сразу на двух местах будет тяжело, — думал он, — но не оставлять же бедного питончика без еды. А в этих лабораториях наверняка используют крыс для опытов…» В кабинет вошел маленький человек с загорелым лицом. Он удивленно поднял брови и посмотрел на Марка. Марк поспешил представиться и изложил причины, которые заставили его прийти сюда. Когда он закончил расписывать всеми красками своего голодающего питона, маленький человек рассмеялся. Марк тоже было хихикнул, но увидев холодные…

Хотя о чем это он? Уж чего-чего, а романтики в жизни ему хватало. Даже поделиться с кем-нибудь можно было бы. — Саш, чем ты занимаешься? «Оба-на…» — У Александра отвисла челюсть. Вообще-то, он ждал одного из традиционных женских вопросов типа «ты меня любишь?» Вопросов, которые женщина может задавать бесконечное число раз, интересуясь при этом даже не содержанием ответа, а интонациями, чувствами — тем, что можно разглядеть за сухой оболочкой заезженных слов. — Не понял? — Ты утром уходишь,…

— Нечего кипятиться, — обиженно заметил дядя Вирдж. — Ты же хочешь найти этих пиратов, контрабандистов... или кто они там такие. — Они наемники, — твердо заявил Дрейкос. — На нас напало какое-то воинское соединение. Я вам об этом уже говорил. — И что дальше? — спросил компьютер. — А то, дядя Вирдж, — вмешался Джек, — что не только Дрейкос хочет их найти, но и я тоже. — Тогда давайте обсудим все серьезно, — сдался дядюшка Вирдж. — Посмотри правде в глаза, Джек, дружище. Это похоже на поиски никеля…

Битва для этой части города была окончена. Войска Республики потерпели поражение. Они потерпели очень крупное поражение. Командир Бролис резко избавился от своего тревожного сна, когда зажужжала тревога. Его пальцы нащупали бластерную винтовку ДС-15. Морщась от покалывающей боли в боку, он приподнял свою голову и выглянул в зияющее отверстие в стене разрушенного здания, которое он использовал для укрытия. Пока он дремал, день уже сменился на ранний вечер. Но оставшийся дневной свет, свечение пожаров,…

Держался он с достоинством, но в высшей степени корректно: такие манеры, как подумалось мне, сделали бы честь некоторым аристократам моей несчастной родины. Слушая его журчащее бормотание, я полистал меню и остановился на легком ужине и красном вине, чем немало огорчил юного «метра». Наверное, он рассчитывал на большее. За окнами окончательно стемнело, в небе зажглись первые звездочки. С улицы повеяло прохладой, и я вдруг ощутил огромную усталость: по мостовой простучали копыта чьего-то коня, потом…

– Отстань! – буркнул Драгомир, которого и впрямь знобило от легкой хандры (все еще сказывалась перемена климата), но убеждать в этом Гильермо у него отсутствовало всякое желание. Было лишь одно желание – заехать дешевому хохмачу по зубам. Однако такой справедливый, по мнению Драгомира, но в действительности опрометчивый поступок мог вылиться для него в месяц карцера: не только бить старшего караула, а даже перечить ему запрещал устав. «Может быть, потом, – лениво подумал серб, потерев костяшки. –…

За это время они подробно рассмотрели планету: то, что она могла стать их могилой, не умаляло интереса. Планета представлялась мертвой. Безусловно, это первое впечатление было сугубо эмоциональным: растительность - они открыли степи и леса - уже жизнь! Но люди невольно искали в безмолвных просторах степей намеки на жизнь разумную. Шлюп заканчивал второй и последний виток. Мишин попробовал включить аппаратуру экспресс-анализа, но попытки его не увенчались успехом. Зато он первым обнаружил странную…

– Кто здесь? – повторил он громче. И вдруг ему показалось, что он... падает в бездонный колодец, зыбкие стены которого сложены из страха, боли, тоски и одиночества, – бесконечный колодец, пронизывающий Вселенную человеческих трагедий. Странным образом он увидел, как неведомо где оползень уничтожает несколько зданий на окраине какого-то города, – и получил укол пронзительной боли в сердце; увидел, как волна цунами, подхватив стоящие в бухте корабли, понесла их на берег и разбила о скалы, – обруч жаркой…