Боевики

Те самые, долгожданные, которых следовало отучить сюда лезть раз и навсегда самыми решительными методами. Как и подобает орлу-командиру, Мазур взмыл над дном первым, подавая условленный сигнал, и его ребята, числом пятеро, не более чем с секундным отставанием воспарили над камнями и колыхавшимися рощицами водорослей, над ползавшими по дну морскими звездами и кораллами. Пестрые рыбьи стайки молниеносно брызнули во все стороны, справедливо заключив, что тут вот-вот возникнут нешуточные жизненные…

Волчонок с Черномором прямо-таки поползли по дну, погружая в песок ножи, поднялись струйки взбаламученных песчинок из тех, что полегче, брызнули в стороны пестрые рыбешки. Кирилл, покосившись вправо, отплыл на пару метров левее – совсем недалеко, в разрыве ближайшего кораллового лабиринта, на песке распластался большой серый блин с плавниками-треугольниками и тонким хвостом. Скат-хвостокол, чтоб ему, твари такой, утонуть спьяну на неглубоком месте. Если приложит ядовитым шипом, мало не покажется.…

Несколько дней Сержант подбирал нужный ему дом, и его выбор пал на невысокое трехэтажное здание с просторным чердаком и высокой крышей. Именно чердак и крыша устраивали его больше всего: на чердаке можно было спрятать оружие и под утро явиться с пустыми руками, а крыша смыкалась с соседним домом, двор которого был проходным. Он уводил на соседнюю улицу, где Сержант поставит мотоцикл. Винтовку он заберет с собой и уложит в портфель, а когда будет проезжать по мосту, то бросит его в воду. Когда все…

— Меня, Шаман, между прочим, Лютый на отвал пригласил. Я как все, не чифирку хапнуть, так хоть купчику испить с грохотушками, да за жизнь нашу каторжанскую с мужичками потереть. Все ж приятсвенность для души босяцкой… — Ладно, босяк, торчи, — сказал Шаман, закуривая. — Хочу слово сказать по поводу конца срока нашего кента и товарища по лагерю. — Давай, Шаман, говори… — загомонили зеки, подчиняясь желанию пахана. — Сегодня, бродяги, Серега Лютый от нас домой отваливает. От звонка до звонка…

Надо было подождать – не утра, так слова старших. А он… а он скинул стынущего мальца на руки меньшим – «Деду расскажете!» – и вскочил в седло. «Я – разведать!». Разведчик сыскался… И обиднее всего, что все поймут – и дед, и дядья… что там, меньшие, женщины – и те догадаются, что взметнуло его в седло и погнало сквозь ночной лес к погибавшему, если не погибшему еще Селу. Верней сказать – женщины-то и догадаются. Первыми. И это,…

У Рубена посетителей почти не было: за угловым столиком трое местных мужиков пили вино, да два залетных парня с хищными лицами и приклеенными к углам ртов «беломоринами» шушукались над тарелкой остывших чебуреков. Лапин несколько минут подождал хозяина, потом боком прошел в подсобку. Здесь пахло раскаленными чебуреками и жареным мясом... За замызганной занавеской слышался веселый разговор: Рубен принимал друзей. Лапин кашлянул. – Кэто там? – Занавеска откинулась. Круглолицый армянин с усиками-стрелочками…

Совесть была чиста, ни у кого не имелось к ним никаких претензий, вернулись живыми и неубитыми, относительно целыми и невредимыми — что еще нужно человеку для счастья? Разве что получить зарплату, которую и в «Аквариуме» задержали на два месяца. А на недлинный загул хватило скудных сбережений. Словом, оба пребывали в блаженном расслаблении, и Мазур, во всю длину вытянувшись на казенной койке, лениво внимал Кацубе, а тот под собственный аккомпанемент на баяне исполнял на мотив бессмертного детского…

Они плыли вверх по реке. Не отрывался от наушников погруженный в нирвану радист, бдительно держал руки на своей бандуре пулеметчик, да и остальные готовы были в любую секунду по приказу командира, а то и по обстоятельствам огрызнуться огнем на триста шестьдесят градусов. Или уйти на полной скорости. Всевозможные нелегалы беспокоили меньше всего – они в любой момент могли получить по рогам так, что мало не покажется, и при этом ни за что не побежали бы жаловаться в полицию. Гораздо хуже обстояло…

— Как ещё? Так и есть. Но мы их сняли, а кое-кто из его команды успел задуматься в последний момент, — он хитро усмехнулся, но снова стал серьёзным. — Но наш общий знакомый — генерал, влияния у него ещё много. У него и с братвой связи есть. Особо не волнуйся, вопрос с ним будет закрыт, — Ремезов огляделся, — очень скоро. Держи всё на контроле, как умеешь. Сам понимаешь, если он приказал что-то, всё будет действовать по инерции ещё какое-то время, отменить может не успеть. — Расслабляться не буду,…

— Итак… — сказал он, постаравшись, чтобы голос звучал мягко, по-домашнему. — Майор Безруких… из староверов. Из старинной староверской фамилии. — Товарищ Сталин… — Торопитесь заверить товарища Сталина, что вы неверующий? Может, это и правильно, что вы неверующий. А может, и нет… Товарищ Сталин когда-то сам был семинаристом… — он чуть заметно улыбнулся. — С тех пор многое переменилось и в стране, и в товарище Сталине, но товарищ Сталин, скажу вам откровенно, не забывает и о чисто разведывательном…

Сержант тоже остановился. Он догадался, пришелец с другой стороны укрылся за деревом, а что последует за этим, один бог знает. – Выходи на открытое место, иначе открываю огонь. Мальцеву не нравились эти игры в прятки. В конце зимы нарушитель, которого он поймал, не пытался убегать, а сразу поднял руки. Но с зимы многое изменилось. И переходы пошли чаще, и на левом берегу прибавилось немецких войск. Нарушители стали решительнее, наглее и несколько раз вступали в перестрелку с пограничниками. …

Третий, стоявший сбоку от жертвы, чернокожий, с длинными волосами и в армейской куртке, был вооружен двумя огромными крюками, на какие подвешивают на бойне коровьи туши после свежевания. Если бы господину униженному пришло в голову протестовать, громила одним движением мог воткнуть ему крюк в почку, а следующим движением вырвать из его тела солидный кусок мяса. У грабителей-наркоманов не было ни плазмометов, ни разрядников, в отличие от их коллег из Соединенных Миров. Всё же приходилось признать,…

– Еще темно, милый. Давай немножечко еще поспим. Она попыталась отвернуться, но он не пустил ее, ласково прошептав: – Дружочек, у нас есть полчаса... – Почему – полчаса? Я ведь хочу тебя час, два, три. Хочу весь день, до Нового года, – играя, капризно сказала женщина. – Через полчаса ко мне придут, а потом я снова к твоим услугам, нам никто больше не помещает. – Нет. Никаких гостей до вечера, – возразила она. – Ты обещал, что сегодня никаких дел не…

— Да брось, Григорий. Раз вор, то о какой честности тут речь? — махнул рукой Яровой. — Что ты в том смыслишь? Честный вор не убивает, он не фарцовщик, не форточник, не домушник, не майданщик и не карманщик. Не берет на гоп-стоп старух-стариков с авоськами, не вытаскивает в подворотнях из бабьих сисек потные пятерики… Честный вор — это вскрыть пузатый сейф, ювелирный иль меховой магазин взять. Но без грабежа: без насилия, а втихую — чтоб комар носа не подточил. Все другое — пацанам…

Однако в момент набора высоты самолета, совершающего беспосадочный перелет по маршруту Шантарск – Санкт-Петербург, Карташ будущего своего знать не мог. Зато настоящее же представлялось прямо-таки замечательным, хоть и вправду песню запевай. Он с Машей (боевая подруга сидела в соседнем кресле, возле иллюминатора, за которым проплывала сахарная вата облаков) летели в Питер отдыхать. И неважно, что формально они отправились вроде как на задание. По сути, это был самый настоящий, форменный отдых, более…

Данил Корецкий Антикиллер-4. Счастливых бандитов не бывает Мы живем все в псевдомире. Дважды два здесь – не четыре: Может, шесть, а может, восемь – как заплатим иль попросим, Как прикажет нам «бригада», а короче – сколько надо. Здесь пространные отчеты заменяют смысл работы, Из бумаги и из ваты получают результаты, А провалы, пораженья выдают за достиженья! Не взлетела в срок ракета. Но центральная газета Расписала, как на Марсе россияне кружат в вальсе!…

Человек за рулем был в енотовой шапке с длинным свисающим хвостом. Рядом с ним сидела африканская королева с глазами, похожими на глазурованные сливы, и улыбкой, обнаруживающей ослепительно голубые зубы на черном лице. Сердце у парня дрогнуло. Что-то поразительно знакомое было в этом лице. Однако невозможно и представить, чтобы его собственная верная Сассафрас разъезжала бы по ночам в новеньком «кадиллаке» с двумя странными личностями. Поэтому его взгляд перескочил на третьего, похожего на какого-то…

Поджав губы, Евдокия наблюдала за происходящим через бинокль. Из-за ее спины вышли трое мужчин. Один по-военному подтянутый. На вид лет пятьдесят, с маленькими усиками, одетый в кожанку и кожаную фуражку, какие носили комиссары, галифе и хромовые сапоги, начищенные до блеска. В недавнем прошлом Влас Пакин был офицером царской армии. Командный голос, решительность и манеры – все выдавало в нем вояку старой закалки. Лишь в последние годы ему удалось избавиться от привычки прижимать к бедру саблю при…

Растаявший снег, смятый, искореженный металл, крошево стекла, едкий запах взрывчатки... А главное – бесформенные обугленные куски человеческой плоти в тлеющих лоскутах измазанной кровью одежды – посмотришь, сердце проваливается в желудок, а содержимое желудка наоборот – рвется наружу. Черный мусор кругом, островки огня, обрывки, осколки, обломки – или поди угадай, что там такое. – Мама родная, – побледнев, выдохнула женщина с хозяйственной сумкой, – так это же чья-то рука... – А ты чего…

После очередного удара мужик упал. Парень в джинсах медленно шагал к Комсомольскому проспекту и этого не видел. – Чердак смажь, Карзубый, да погладь по кумполу! – восторженно взвизгнул длинный. В отличие от десятка опасливо переминающихся с ноги на ногу зевак, он явно ничего не боялся. И светловолосому это не понравилось. Он поморщился еще раз и развернулся. Движения его стали быстрыми и целеустремленными. Оттолкнув крупного дядьку с полиэтиленовым пакетом в руках, парень рассек круг любопытных…