Боевики

Гремя ведром и шваброй, в умывальник вошел чеченец Ганя – сегодняшний дневальный. Этот тоже борзел, да еще похлеще этих двоих с последнего этапа, только недолго. Лишь до тех пор, пока его через шконку не перегнули да не отпетушили всем хором. Он, падла, еще какое-то время зубами клацал, а как клыки выбили, сразу стал нежным и ласковым. Ганя вынул из ведра тряпку и, нахлобучив ее на швабру, принялся возить по полу. У отрядного петуха было много имен. Переиначивая на женский манер его прежнее имя…

– И почему же? – Да потому, что вся группа Филина, сидя за столом, замерла, слушая голос своего командира! – взорвалась телефонная трубка в руке Андрея многоголосым и таким родным хором. – А ты там, в своей Израиловке, ничего и не понял? – Ну и дуб же ты, командир, совсем нюх потерял! – проорал голос Бандеры. – Растешь, Медведь. Уже и мегафон с громким матюгальником прикупил. – Теплая волна прокатилась по душе Андрея. – А то! – Когда приедешь?! – раздался голос Индейца. – Вали к нам,…

Коснувшись горла, нащупала царапины. У нее был сломан ноготь; странным образом, это заставило ее вспомнить о собственной хрупкости. И наконец она посмотрела на него. Ковер под его грудью был в крови. Брюки спущены ниже колен. Взгляд выхватывал из общей картины то одну, то другую деталь: ноги с гротескно вывернутыми ступнями, голубые носки с разноцветными ромбиками, копна вьющихся рыжих волос, худощавое лицо меловой белизны с грубыми чертами. Один глаз был широко раскрыт – как будто в изумлении…

«Правильное решение!» – одобрил Клим, теперь уже полностью переключаясь на резервную волну – помочь своим людям советом он не мог, а иметь сейчас лишний отвлекающий фактор не следовало. Сейчас приказание ему мог отдать только Антей, который находился очень далеко – в холодной Москве, в штаб-квартире ГРУ. Задержавшись в двух метрах от поверхности воды, Клим видел, как высокие фонтаны взметнулись из-под воды, в десяти метрах от правого борта танкера. «Ребята должны были уйти!» – сам себя успокоил…

Бомж одобрительно заворчал что-то, небрежно перекрестился, а затем поднял на молодого человека воспаленные, красные глаза, а потом... – Морская черепашка-а по имени Наташка-а-а... с очками из Китая... такая вот крутая... – промычал под нос молодой человек слова из какой-то дешевенькой эстрадной песни и вставил ключ в замок дверцы «Ауди». ...Ветер рванул, захрипел, заметался в кронах стонущих зимних деревьев, полоснул тугим, упруго закрученным рукавом своим по ссутуленной спине бомжа, взвихрил лохмотья,…

– Как сказать, вряд ли что-то из того, что здесь выставлено, можно продать. У нас здесь все же провинция. Состоятельных людей не так много. Думаю, из тридцати экспонатов, что привезли сюда из столицы, местные граждане осилят десяток, да и то возьмут что подешевле. – Интересно, значит, вы знаете настоящую цену всему этому? Он с легкостью согласился с ней. – Мне понравилась эта бабочка, она такая большая. – Тысяч сто стоит, самая дорогая здесь вещь. – Долларов? – Посмотрите, на краях…

Поэтому Игорек язык немного прикусил. Но ненадолго. Да я, собственно, на него и не обижалась, только вид делала, что дуюсь на них. Тянула, как говорится, одеяло на себя изо всех сил. Игорек усердствовал больше всех из-за того, что остался теперь единственным старшим лейтенантом в нашей группе спасателей МЧС. Единственным потому, что буквально недели две назад мне, самому младшему – и по возрасту, и по стажу – члену группы, присвоили звание капитана МЧС. Я ни секунды не сомневалась, что Игорек искренне…

– Если русские парни встанут за мной тесными рядами, мы очистим Россию от всякой там еврейской нечисти! – орал телевизор. – Мотайте в свой Израиль! Вы присосались к телу России как пиявки и сосете ее кровь! – Заткнись, сволочь! – вновь сказал ему Иван. – Ты обсирал в штабе свои генеральские галифе, когда мы с ребятами пробивались из Чечни в Россию. И почти все ребята остались там – в Чечне! Волна раздражения подняла его с дивана, на котором он спал и заставила напряженным взглядом уставиться…

— Не отвечай, Ник! — хрипло попросила она, протягивая ко мне руки. — Я сейчас, — виновато промямлил я, теша себя надеждой, что дело не срочное и может подождать хотя бы пару часов. И теперь, уныло созерцая обледенелые вершины, я невольно вспомнил, как продрог, разговаривая со своим шефом по телефону… По своей привычке, Хоук сразу же взял быка за рога. — Сейчас половина четвертого, — скрипучим голосом сказал он. — Так что ты успеешь улететь в Вашингтон шестичасовым рейсом, если поторопишься.…

   металлической упаковки. - Это всего лишь ключи от вашей квартиры. Возьмите.     Он не торопился протянуть ладонь. Пришлось склониться, положить ключи в карман измятого серого пиджака и    успокаивающе похлопать беднягу по плечу. Это помогло.     - Можно вылезать? - спросил он, все еще не решаясь шевельнуться.     - Чем быстрее, тем лучше.     - Слава богу, - вздохнул он, перекрестился и с негромким…

Смуглолицый, как бы то ни казалось невероятным для его типа и оттенка кожи, мертвенно побледнел. Лицо его исказилось. В нарождавшихся предрассветных серых сумерках, без теней, оно казалось маской мумии. — Некоторых? Вы говорите, что… — Мы ничего не говорим! — резко перебил его Артист. — Просто тебя уже много раз предупреждали, но ты по-прежнему с упорством, достойным лучшего применения, гнешь прежнюю линию. — Он небрежно почесал дулом пистолета затылок, и при этом простом движении смуглолицего…

От автора Ирак вторгся в Кувейт в тот день, когда я улетал из Англии в Мозамбик собирать материалы для своей следующей книги. В результате мне пришлось следить за ходом событий из самого сердца далеких африканских степей, при любезном содействии «Всемирных новостей» Би-би-си. И, подобно многим другим, гадать, в какой момент и каким образом Саддам Хусейн решит использовать свои ужасающие террористические возможности, страх перед которыми так долго удерживал союзников от решительных действий.…

— Неисповедимы пути Господни! Как, впрочем, и наши с вами, его верных рабов, — не без пафоса отозвался Широши и, перейдя на свой обычный, немного ироничный тон, представил своих спутников Савелию: — Дмитрий — водитель и вообще мастер на все руки, а это Вадим, мой секретарь и доверенное лицо в России. А это, — обратился он к молодым людям, — Серафим Кузьмич Филимонов, о котором вы немного слышали, собственной персоной! После традиционных рукопожатий Савелий сел рядом с Широши. Тот немного серьезным…

Наконец он сумел встать и поплелся в туалет. Там, над раковиной, висело замызганное зеркало. Оно, издеваясь, отразило мятую морду с заплывшими красными глазами и торчащими в разные стороны рыжими вихрами. По поводу своей непослушной шевелюры Седов не раз досадливо говаривал: хоть бы облысеть скорее! – Ё!.. – Этот возглас выразил примерно следующее: «Ну, какие же мы сегодня хорошенькие китайчики!» Полез под душ, подставил опухшую рожу свою под прохладные струи, фыркнул, похлопал себя по плечам.…

Впрочем, добротой и человеколюбием и не должен был отличаться человек, являвшийся вожаком одной из наиболее многочисленных и активных террористических группировок Европы – Фракции Красной Армии, сокращенно РАФ. Правда, ее «золотой век» закончился во второй половине 70-х годов прошлого века вместе со смертью одиозных предводителей Баадера и Майнхоффа, но была и вторая волна, и третья… – Итак, почтенный Карл, – голос хозяина был громким, раскатистым и вполне соответствовал внушительным габаритам…

Я закрыл дверь, подошел к своему столу, сел и улыбнулся: — Чем вы занимаетесь, мисс Шеридан? — Работаю секретарем в юридической фирме «Уоткинс, Оукам и Биль». В Беверли-Хиллз. — Теперь понятно, как вы меня нашли. Время от времени я кое-что делаю для Марти Биля. Ищу пропавших людей или тех, кто пытается уйти от ответственности. Что-то вроде того. — Я заглянула в картотеку мистера Биля. Он очень высокого о вас мнения. — Неужели? — Они не знают, что я…

— Не, товарищ полковник, никто не видел, — помотал головой «унтер-офицер» полиции. И не удержался от скабрезной ухмылки: — А если кто и видел, Павел Макарович, он ведь умрет, но не признается. «Идиоты», — подумал полковник. — Так выгружайте клиента, Сидоркин, — всплеснул он руками. — Чего ждем? На голгофу его! — А куда это? — замешкался не слишком башковитый подчиненный. — На мачту, что ли? — Можно и на мачту, — раздраженно скривился Вровень. — В каюту тащите, идиоты. Настроение у Павла…

– Да, сэр! – Джонсон прошел в рубку и включил бортовую радиостанцию: – Барри! Это Грэм! – Слушаю тебя, Грэм! – раздался голос Барри Адамса, члена команды Джея Дорреса. – Ты контролируешь конвой? – С трудом, но контролирую. Колонна из Джены на данный момент находится в пяти километрах от деревни Аббоди. Учитывая местные условия, это как минимум минут пятнадцать езды до конечного пункта марша. – Я понял тебя. Подожди немного. – Грэм выглянул из рубки: – Босс! Конвой в пятнадцати минутах от…

– В Дагестане? – Не только. В Дагестане ты только познакомишься с отечественными образцами современной техники. Там минометный дивизион взаимодействовал с отрядом твоего сына. Это были полномасштабные испытания, и ты должен будешь собрать все данные, какие удастся. Если повезет, поучаствуешь и в боевых испытаниях. Это, так сказать, начало твоей деятельности, вводная часть операции. Основная часть должна пройти в Афгане. Ты, я знаю, там бывал... – Две ротации, лейтенантом и старшим лейтенантом.…

Местный полковник из антитеррористического комитета защелкал зажигалкой, желая угодить генералу. Огонек сразу загораться не пожелал, но наконец все получилось. Генерал поднял на полковника непонимающие глаза, потом оторвался от своих размышлений, вернулся в действительность – и дунул на пламя зажигалки, показав полковнику напрасность его трудов. – Я бросил… Так, в руках только верчу. По привычке… Кажется, я видел что-то подобное в старом советском фильме. Если память мне не изменяет – а обычно…