Боевики

– Скорее, комедия из жизни оленеводов, – хмыкнула женщина. – Хочешь почитать? – Да вы что! – удивился Сергей. – Я же офицер! Я и читать-то не умею… – протянул обладатель красного диплома МГУ, куда поступил на спор и закончил большей частью экстерном. – Ага, – с готовностью кивнула товарищ капитан. – А диплом ты на коленке нарисовал. – Мне его связисты напечатали… – с таинственным видом признался Митрошкин. – За бутылку. Весело перешучиваясь в чреве гремящего вертолета, они летели по направлению…

Сэм осторожно ее пожал. В этот момент с ветки ближайшего дерева свалился Охотник и щелкнул зубцами. Девушки завизжали и с криками «Каруба!» разбежались в разные стороны. – Да не орите вы! Еще кто-то услышит! – крикнул Сэм им вслед, – Да никакая это не Каруба. Это Охотник. Он мой помощник, моя правая рука. Он с другой планеты. Он это…добрый, если так можно сказать. Идите назад. Девушки осторожно вернулись обратно и остановились на безопасном расстоянии от Сэма и Охотника. Сам Охотник, видно…

– Ну не знаю, как ты, а я ни о чём не жалею, реально круто было. – Ну а по поводу коммерции скажу тебе, что в нашей стране заниматься её весьма проблематично: высокие налоги, постоянные проверки, да и бизнес могут в один прекрасный день взять и попросту отжать. Тут лучше заниматься чем-то схожим, например, сетевым маркетингом. – Фэ, какая гадость, а мы в школе как-то в шутку собирались открыть своё дело, помнишь, какое? – Конечно помню, бордель, – рассмеялся Евгений. – Хех, а я вот завтра…

Другую внешнюю особенность эфинов наука пока не смогла объяснить до конца. Пигмент в зрачках наших глаз устроен так, что всегда реагирует на эмоциональное состояние человека и меняется в зависимости него. Так, испуганный эфин будет иметь бледно-голубые глаза с порхающими в них прожилками серебра, а разгневанный – пульсирующие кроваво-красные или даже чёрные, как космос, лишись он всех звёзд разом. Мои глаза от природы светло-зелёные с примесью сочного жёлтого – цвет, который мы называем «грами» (от…

Друзья уже месяц таскались по планете Грязь в самых диких и неизведанных местах, фотографировали всяких уродов, тщательно фиксировали внешние признаки мутаций. Сбылась радужная мечта Марка, он готовил фундаментальный труд под названием: «Планета Грязь и ее обитатели. Основные признаки мутации». Но, чтобы многотомник вышел в свет, требовалось собрать материал, так сказать, фактуру, а сделать это оказалось совсем не просто. Если мутанты из цивилизованной части Грязи давали себя сфотографировать, охотно…

– Как думаешь, ты сможешь убежать от Рыцаря так же, как от Стража? – спросил Макс, всматриваясь в лицо заспанной девочки. – Не знаю… можно попробовать… – протянула Канэраки, выпутав-таки одно из одеял и уставившись в пустоту. – Но ты ведь понимаешь, что второго шанса не будет, если тебя поймают? – О-а-эй, – сладко зевнув, девочка потянулась и с вызовом посмотрела на Макса. – Да, что они мне сделают?! Ха, я маленькая ещё! Из города выгнать не могут, на поля не отправят, разве что надзирателя…

– Мы действительно в Иран полетим? – Что мы там не видели? – Ясно. В Ростов мы прилетели утром. Как и в Москве там было слякотно, пасмурно. Вместо неба грязновато-серый туман. И настроение у меня было подстать погоде, томился: зря клюнул на этого червяка! Но старался держаться бодро, чтобы старлей и Сучков не поняли моего состояния, подхохатывал Никитину, когда он рассказывал анекдоты. Я не понимал его бесшабашного веселья перед таким серьезным делом. А Сучков был, как всегда собран и непроницаем.…

Ха! По крайней мере, цена прохождения этажа в целости и сохранности тоже возрастает. – Что за дерьмо? – пробормотал я, увидев уведомление. Никто не предупреждал о том, что наши сюрпризы будут удваиваться. Мордекай не упоминал об этом, и в кулинарной книге я о таком не читал. Вот же сволочи. Я закашлялся и пожалел о том, что произнёс что-то вслух. Выплюнул изо рта песок. Десятки тысяч обходчиков не добрались до пятого этажа. Я почувствовал, как мой кулак сжимается и разжимается, когда мы,…

– Эй, ты, скоморох, просыпайся, пора платить за проезд! – кто-то сильно пихнул меня в плечо, и сбил с головы шапку. Какого… Передо мной стояла компания подростков лет семнадцати, разряженных в костюмы, видимо позаимствованные из какой-то театральной постановки. Плащи, высокие цилиндры, трости с вычурными набалдашниками. Они что, под кайфом? Не видят, что перед ними сотрудник полиции? Я протёр глаза, недоуменно оглядываясь по сторонам. Что за… Я находился не в троллейбусе. Вместо обычных жёстких сидений,…

Как раз в тот момент, когда Вовка остался без крыши над головой, он и понял, что слово «друг» в наше время лишь формальность. У всех так называемых «друзей» сразу появилась «очень веская» причина, чтоб не приютить товарища. Это время для него стало проверкой не только на прочность, но и на человечность. Как-то он встретился со своим старым знакомым Кешей, с которым раньше хорошо общался, но потом был на долгие годы разведён судьбой. Очень обрадовавшись встрече, он сразу согласился пойти посидеть…

– Вы какой-то не такой. Похожи на филина. Мне не надо было приходить, – сказала она и резко вышла. Актриса. Или участница какого-нибудь тренинга по раскрепощению, выполняющая задание «соверши неожиданный поступок». Такие не думают, когда воруют чужое время. Впрочем, она молода, а в таком возрасте человек всегда прав. Платон Степанович прошел к рабочему месту секретаря, включил электрозамок с домофоном, вернулся на свое место и углубился в изучение документов. Менее чем через час, в 10:01 заиграл…

– Добрались без происшествий? – уточнил полковник Грошев. – Можно сказать и так, – кивнул Тузовский. – Коль живыми и целыми, то, значит, без происшествий. Подлетаем к цели, к этим самым Астаповичам. А видимость – рыдать хочется! Сплошная мгла, серость, туман… Весна, понятное дело. У штурмана в руках фотоаппарат, да разве с такой высоты что-нибудь сфотографируешь? Штурман кричит мне: спускайся ниже! Да я и сам понимаю, что надо ниже… Ладно, спускаюсь. А только толку от того никакого. Ничего не видать!…

Впрочем, Ерема уже третий год в движении, не верил он ни в какие договоры. Потому и прихватил ствол. Не просто за пояс его заткнул, а в кожаный чехол туго засунул, чтобы в драке не выскочил. Под рубашкой, за спиной, за верхним срезом брюк эта самодельная кобура. – Атас, братва! – крикнул он. Только тогда сунул руку под рубашку, с трудом вынул «ТТ», передернул затвор. Пацаны услышали его, стали выходить из боя, Вахлам и Свист уже вытащили стволы, остальные только собирались. А двое, с ружьем и…

К отряду так же был прикреплен и сам Майлз Вой в качестве исследовательской группы. Приближаясь к станции, я почувствовал странное головокружение, но не придал этому значение, списав все на служебное недосыпание. На станции отсутствовало электроснабжение и разворочена стыковочная зона, похоже придется перебираться без стыковки, оставив оператора на шаттле. Приблизившись к станции, отдав приказ к высадке, отряд поспешил к шлюзу сброса, мы были готовы встретиться с твердым грунтом астероида. Высадка…

В ответ Мешалкин рассмеялся и лишь махнул рукой, но тут же и задумался. Конечно, он ничуть не позарился на показное гостеприимство Вазгена и его сомнительные деликатесы. Но в помещении, которым владел Вазген, была одна потаенная комнатка с отдельным входом, так что мало кто обращал внимание и на саму комнатку, и на вход в нее. Очень удобное место для обустройства конспиративной квартиры, в которой Мешалкин мог бы тайно встречаться со своими осведомителями-агентами! – Обидишься, говоришь? – усмехнулся…

Мне пришлось заехать в участок. В тюрьме мне выдали мой когда-то сверкающий значок полицейского. Теперь же его покрывала ржавчина и множество сколов от выстрелов. Был ли я везунчиком, выживая в стольких переделках? Нет. Это было моей кармой. Моей судьбой. Я знал, что не погибну, пока не искуплю свои грехи. Грехи этого города. Грехи каждого, кто причастен ко злу в этом месте. В участке меня встретили голодные взгляды коршунов. Они жаждали полакомиться гниющей мертвечиной. Однако я был слишком жив…

– Хотя бы для того, чтобы доказать что мы готовы, мы исправились и достойны по праву занять свое место в обществе. – Допустим, ты права, а я ошибаюсь. Тогда скажи мне, какую такую ячейку общества мы заполним? Мы малограмотные работяги, что горазды только на такую грязную работу? Нас нужно обучать, искать место, где пригодимся, вникать во все нюансы того мира. Хельга, мы и они сильно, очень сильно, отличаемся. – Научат, – упорству Хельги не было конца. Девушка так мечтала получить те права, что…

Машины остановились перед стеклянными раздвижными дверями одного из высотных зданий, фасад которого украшали жёлтые металлические балки, образующие квадраты. За счёт такой геометрии оно выглядело стильно и солидно. Чёрная табличка с изящными золотыми буквами указывала на то, что в этом здании расположился банк. Из внедорожника вышли двое мужчин спортивного телосложения. Бежевые штаны с накладными карманами были заправлены в высокие ботинки, на чёрных футболках, обтягивающих мощные торсы, красовался…

– Боже, ну почему? Что мы сделали не так? Почему ты нас так наказываешь? Мы ведь никому не причиняли вреда, жили на своей ферме, радовались второму шансу! За что ты так с нами?! Я бежала на перехват Ваньке. Зная характер этого отчаянного мальчишки, я прекрасно понимала, что он бежит прямо в лапы смерти. – Маленький самоубийца! Там уже нет никого! Беги в другую сторону! – злобно посылала я ему мысленные приказы. Он меня не слушал. Я не могла его обмануть. Он тоже чувствовал крики о помощи и бежал……

– Что за шум? – голос описать невозможно, как и ужас, который он внушал своей монотонностью. – Какой ещё шум? Здесь всё тихо. – мне показалось, что Неизвестный улыбался. Серый вытянул шею: – Что ты там прячешь? – Ничего, можешь сам посмотреть, – Неизвестный поднял руку, похожую на клешню, в приглашающем жесте. Серый недоверчиво вошёл внутрь, двигаясь по направлению ко мне… его мерзкая голова выплыла из-за плеча Неизвестного и… Замерла… А тело рухнуло с мерзким хлюпаньем, брызжа во все стороны…