Детская фантастика

— Можно задать пустяковый вопрос? — Аркаша оторвался от микроскопа. — А где у тебя корабль? Ты его за месяц построишь? — Чему нас учат в школе? Нас учат дерзать. Почему вы не хотите дерзать? Мы можем взять списанный планетарный катер и привести его в порядок. — Чепуха! — воскликнул Аркаша. — Слишком просто. Наверняка другие уже полгода готовятся. — Я провидеофонил в Кутаиси. Резо Церетели сказал мне, что они взяли посадочный катер и полностью его перестраивают. — А у тебя есть идея? — Конечно,…

— Наверное, кто-то пошутил, — сказал отец. — Странные шутки. — А может, козлику нужна твоя помощь? Ты же зоолог и умеешь лечить зверей. — Алиса, тебе уже восемь лет, — сказал отец. — Не говори глупостей. Я работаю в космическом зоопарке, изучаю животных с других планет, а это был самый обыкновенный козел… к тому же козлы не звонят по видеофону. Кстати, почему ты не учишь марсианский язык? — Пальцы устали, — сказала Алиса. Надо было возвращаться к себе в комнату. Алиса вздохнула, отец снова…

Потом — люди изменились. Начались войны, те немногие, кто мог мысленно разговаривать с коотами, были убиты, их храмы и города разграблены. И кооты, которые жили с людьми, тоже изменились. Им пришлось измениться, иначе они все погибли бы. Они научились охотиться, чтобы добывать пищу, они все более походили на людей и все меньше — на коотов. Кооты, продолжавшие летать в космосе, сочли Землю ловушкой, злым местом, где всегда войны и с людьми и животными происходят страшные вещи. Скоро среди коотов…

Он затушил сигарету и сунул окурок за ухо. — Я думал, вы должны охранять ее, — сказал полицейский. — Да болтались тут с утра какие-то двое, наложили в штаны и смылись, — усмехнулся солдат. — И вообще, кому взбредет в голову красть невзорвавшуюся бомбу? — Да, но… — сержант посмотрел туда, где еще вчера была Парадайз-стрит. Оттуда доносилось похрустывание битого кирпича. — Кому-то, похоже, все-таки взбрело; — закончил он. — Что?! — всполошился солдат. — Да мы там повсюду развесили предупреждения!…

Шел мелкий дождик, в лужах плавали желтые листья. Домроботник укладывал в открытую дверь флаера термос и пакет с бутербродами. Он ничего не понял и спросил: – На какую планету собралась? – За грибами, – ответила Алиса. Домроботник был сплетником и путаником. Если сказать ему о кладе, через час Алису начнут искать в Париже или на острове Святой Елены, где Наполеон, как известно, умер. – Не срывай мухоморов, – сказал домроботник на прощание. – Они ядовитые. Алиса поблагодарила его и подняла…

И с этими словами Пашка испарился. На следующий день он не смог прийти, через день он сразу после уроков улетел на Гавайи участвовать в соревнованиях по серфингу – кататься на доске в волнах прибоя, а потом на неделю совсем пропал. Он всем рассказывал, что отыскал клад капитана Кидда. Но из проверенных источников стало известно, что Пашка попал под домашний арест – учительница Галина Сергеевна пожаловалась его отцу, что Гераскин страшно отстал по русскому языку. Вот отец и изолировал Пашку. …

На самом деле я слегка преувеличил, сказав, что ответ на столь волнующий всех вопрос знаю один лишь я. Кроме меня, он известен папе, маме, дедушке и Нюсяке, хотя она в пять лет еще мало что может связно изложить. Сейчас Москва стала похожа на скалистую, с каменистыми каньонами долину юрского периода. Динозавры остановили движение на многих улицах города, а некоторые дома пострадали от толчков многотонных ящеров. Правда, динозавры не нападают на людей, но кто знает, что будет завтра, ведь среди…

Здешние жители называют их «смолокурами» (потому что пароходики давно уже работают не на угле, а на мазуте). «Смолокурам» не меньше чем по полсотни лет. Но они еще бодро шлепают гребными досками и громко, хотя и сипловато, гудят у сельских пристаней. Уж они-то в отличие от «комет» и «метеоров» не пропускают ни одного деревенского дебаркадера. С дебаркадеров спешат на пароход неразговорчивые бабки с гогочущими гусями в корзинах, гладко выбритые районные уполномоченные, которых командировали в «глубинку»,…

Фея вздохнула, но велела остановиться, чтобы, как полагается, встретить знаменитого и почтенного князя. Крис и Друль поспешили покинуть фею и поехали в лагерь, где находились братья Криса. Навстречу мимо них проехал отряд всадников во главе с красивым седовласым мужчиной. Все, кто сопровождал его, были одеты в зеленые костюмы, и Крис догадался, что это и есть князь Аринако, о котором он знал из Катиных рассказов. Рядом с князем на великолепном скакуне ехал мальчик десяти лет, и юный рыцарь…

Саня двинулся сквозь заросли сухого колючника, дебри которого со скрипом расступались под давлением монополя. Вслушиваясь в ворчащие скрипы, Санька представлял себе, что колючник - это множество старых космических гномов, которые собрались около замка, чтобы охранять его от всяких недобрых пришельцев. Его же, Саньку, гномы пропускали. Что нехорошего может нести в себе Александр Лебедев, которому послезавтра исполнится уже десять лет? Старые потрескавшиеся стены, горячие от лучей почти скрывшегося…

3 Самая большая скорость на свете — это скорость света. — Именно с такой скоростью надо вращаться, чтобы получался Свет, — решило Существо. Оставалось научиться проникать туда, где Свет существует сам по себе. Для этого вращающаяся мысль должна была стать плоской и тонкой-тонкой, чтобы прорезать узкую щель в Пространстве и Времени. А потом, оказавшись среди Времени и Пространства, можно было снова стать потолще, примерно как тарелка, с выпуклостью в центре. Научившись проникать в Свет,…

А. Афанасьев 1. Из дневника учительницы Варвары Петровны Кузьмищевой, любимой учениками за то, что она Не Умеет Повышать Голос «…Итак, я написала о первых своих мальчиках и девочках. Когда они вырастут, то, возможно, придут ко мне, своей учительнице, и мы будем вместе вспоминать, какими они были в школе… Впрочем, я далеко не Ушинский, поэтому, наверное, многие из них остались для меня загадкой. Мне стыдно оглядываться на ту самоуверенную дурочку, какой я была всего лишь год назад… Казалось,…

Тамея откинула тонкое одеяло и спустила ноги на деревянный пол. Солнце заливало комнату. Лав безмятежно спала на соседней кровати. Внезапно порыв ветра забросил в окно волнующий аромат пупырышника, на мгновение перекрывший запах хлеба. Тамея улыбнулась: говорят, если утром первым запахом, который учует девушка, будет аромат пупырышника, то в этот день ей обязательно повезет в любви. Она натянула короткие коричневые штаны, державшиеся на талии при помощи тесемочек, влезла в темно-зеленую тунику…

Я взглянула на змея и прислонилась головой к папиному плечу. — Смотри-ка! — сказала я. — Кажется, теперь он не собирается спускаться обратно. — Ничего, я с ним справлюсь, — улыбнулся папа. Вдруг со стороны парковых ворот раздался голос, выкрикивавший наши имена. Это была мама. — Что такое? — спросил папа. Мама уже была на полпути к вершине холма, и даже на таком расстоянии по ее лицу можно было определить, что случилась какая-то неприятность. — Дядя…

Хочешь, – гарцуй на буйном панаке, на которого надето настоящее седло, хочешь, – крутись в резной тележке, запряженной тройкой веселых перевертышей, а хочешь, – покрасуйся на королевском птеригоплихте, пусть не таком большом, как настоящий, но почти таком же красивом. Монетки только и уплывали из рук ребятни в обмен на карусельную забаву. Друзья прокатились раз, потом другой, потом третий, потом… Потом поняли, что в карманах у них пусто, даже на качели не осталось. – Так, а теперь пойдем…

И без переводчика посланница уловила в голосе фермера сомнения. Она протянула ему официальное уведомление о надвигающемся урагане. Предостережение было написано и на языке людей, и на языке динозавров. Белый, уже читавший его, не стал отводить взгляда от моря: только люди испытывают потребность перечитывать одни и те же слова, убеждая самих себя в их достоверности, динозавры все-таки исходят из очевидного. Предостережение не оставляло повода для сомнений, все было предельно просто и ясно. В послании…

— Осторожнее! — крикнула из камбуза Полина. — Я суп пролью. Слова эти относились к автопилоту, и тот их, конечно, не услышал. Зато услышал их Посейдон, который сидел в кают-компании, положив металлические ноги на низкий столик, и читал видеокнигу. Кают-компания на разведботе — это маленькое помещение, в котором умещается лишь обеденный стол, три или четыре кресла, к тому же один угол ее отгорожен полукругом перегородки, за которой умещается плита и мойка — камбуз. — Нет смысла…

Ну и наконец – сила. Однажды у себя во дворе Уля Ляпина приподняла за заднее колесо мотоцикл крутого байкера Фредди Крюгера, когда он отъезжал от своей парадной. На самом деле фамилия у Крюгера была Крюков, и звали Крюкова не Фредди, а Федор, но на мотоцикле он гонял лихо, наводя страх и ужас на мирных окрестных жителей, включая стариков и старушек. Словом, к началу второй своей школьной осени, Уля уже много чего умела и не только по части спорта. Она, например, знала, что Пушкина убил диатез,…

Через хвилину, захекавшись, друзі повернулися. Ранкова прохолода освіжила їх і остаточно відігнала сон. Знову завели мову про морський похід, що так і не відбувся минулого разу. — Правду каже Альошка, — мовив довготелесий русявий Володя Рижков, — скрізь порядки одні й ті ж. Був я торік в таборі в Бердянську, на березі Азовського. Й нам обіцяли; підете в море. Все на завтра відкладали. Так і поїхали з табору, а море тільки з берега бачили. — Хм, теж мені море, — глузливо чмихнув Федя. — Велика…

Тем временем девушка подошла к табурету и села на него, уверенно надев шляпу. Через минуту раздумий шляпа гордо выкрикнула: «Гриффиндор!», и гриффиндорский стол взорвался аплодисментами. Темноволосая девушка изящно положила шляпу на табурет, кивнула кому-то из дурмстрангцев и легкой походкой направилась к столу своего факультета. Тем временем распределение продолжалось. Ричард Вуд и Сэм Дерил отправились в Когтевран, а Эмма Кинг — в Слизерин. Наступила очередь высокого темноволосого юноши. …