Детская проза

В послеобеденное время старик, наконец-то раскидал излишки снега, вычистив небольшие тропинки во дворе. Поставил лопату у дерева, тяжело вздохнул и сел на скамейку. Последний день в году, а люди продолжают трудиться. Дети же, у которых наступила зимние каникулы, выпорхнули на улицу из своих квартир. Трое мальчиков и три девочки. Они шумно у дома обсуждали последние события из какой-то сетевой игры. Старик их слушал и мрачно кивал головой. Внезапно он соскочил со скамейки и принялся скатывать снег…

Старушка мышку приметит, за метелку схватится, кулаком кошке погрозит: “Ленивица!”, да и примется по дому за грызуном гоняться. Машке – развлечение, бабе – зарядка, деду – смех. Всем хорошо! Подсобить бабе с дедом и в этот раз кошка придумала. Вышла она в поле, на границе его с лесом под осиной нору нашла. Постучалась Машка в крохотную дверцу, да и вошла. “С чем пожаловала?” – поинтересовался хозяин норы, обернувшись в своём уютном креслице. Длинные его уши были аккуратно подвязаны на подбородке.…

Тридцать первое декабря клонилось к завершению, готовясь превратиться не только в новый месяц, но и год. Лёгкий снежок, беспечно паривший в морозном воздухе, ложился белым невесомым одеялом. Редкие прохожие быстро проходили по своим делам: кто-то докупал продукты и подарки, кто-то спешил в гости или домой с работы. Но Славка, лёжа в сугробе, словно в кровати, не замечал ни этих прохожих, ни снега, ни того, что мороз уже не просто покусывал щёки и нос, а буквально щипал, и щипал больно. Мальчик…

На своем самом любимом моменте, когда леший бесстрашно бродил по деревне, распугивая выбежавших с факелами и вилами людей, Дядюшка Ау подбегал к старенькому магнитофону и перематывал эту сцену снова и снова. Так, что даже пленка в этом месте изрядно подтерлась. Зато как поднаторел в искусстве пугания Господин Ау! Он поднимал руки, хмурил брови и топал ногами, расхаживая по своей маленькой избушке, как леший по деревеньке. Получалось, ну совсем точь-в-точь! Только вот ростом Дядюшка Ау был поменьше.…

Матрена была баба знатная, да сильная. Дочь известного купца, что при дворе стал известным благодаря своим диковинкам. Коса до пояса, плечи широкие, грудь пышная, глаза огнем горят, да на язык остра. Могла одна дрова наколоть и даже не запыхаться.

Тут из-за травы донесся кряхтящий голос: – Девочка, прошу, помоги старику. Талли опрометью кинулась на зов, и трава отступила. На корне старого дуба сидел старик в серой мантии. Казалось, лет ему не меньше чем самому маститому дубу, и кожа на лице старика точь-в-точь ожившая кора. Подле лежала пустая корзинка, а далеко вниз по склону катились яблоки, отбрасывая яркие блики. Талли бросилась за яблоками, но куда там. Они уже катились по камням, набирая скорость. Когда яблоки врезались в древние…

В небольшом городке жил искусный мастер столярного ремесла. Его звали Фёдор Степанович или просто дядя Федя. Это был обычный старый крестьянин с лысой головой и густой тёмной бородой. Дядя Федя очень любил детей и радовался, когда они улыбались. Его жена скончалась при родах дочки, а дочка в возрасте десяти лет сильно заболела и умерла. Бедный мастер не знал куда себя деть. Каждую неделю он приносил свои самодельные деревянные игрушки на могилки жены и дочери. Так он отточил свои навыки резьбы…

Но радость от того, что он может теперь никого не слушаться придала ему уверенности и заставила думать о хорошем. И забыть о Мамочке. Волшебник еще крепче взял руку Пети и вдруг всё вокруг закрутилось, и завертелось!  Все превратилось в серую тучу, и Петя вдруг понял, что он летит вместе с волшебником. Летит высоко и далеко. Внизу он увидел свой детский сад, свою любимую детскую площадку, куда все время ходил с Мамой и Папой. Даже где-то вдалеке промелькнул дом его Бабушки…  Петя зажмурил глаза…

Стоит в поле Теремок не низок, не высок и живут в нём звери, добрые соседи: и мышка норушка и лягушка квакушка и заяц-побегаец и лисичка-сестричка, и волк- зубами щелк. Живут живут они поживают да и переживают: –Вот сейчас медведь придет, совсем грустно будет, негде будет развернуться… вот что нам делать? Тут лисичка-сестричка говорит : -А не пойти ли нам поискать Деда Мороза? И не попросить ли у него теремок побольше? И медведю место будет. Согласились звери , надо…

Он как-то и не обращал на это внимание, но на сей раз внутренне вознегодовал. Как так? И почему же она – такая? Как бы выразиться поприличней? Такая вредина! – И как? О чем там говорится? – снова вопрошал Эдуард, хотя на деле его это ничуть не интересовало (или он старался себя в этом убедить). Но уж таков он – учтивый, вежливый, заботливый. Он – друг. Да, и для Долли тоже, хоть его таковым, скорее всего, не считали. – Как тебе сказать… – Под этим она подразумевала: “Ах, Эдуард, какой же ты дурашка!…

Она умолкла, а букашка продолжала всхлипывать где-то совсем рядом.

В тот день гулянья постепенно утихли поздно ночью. Однако на следующий, с петухами, начались с новой силой и продолжались до полудня, пока небо не затянуло тучами. Вместе с громом и грозами высоко над стенами городской крепости в воздухе появилась фигура. Все на площади как будто замерли и не могли оторваться от своих мест. Никто не мог и рта открыть. Быстро приближаясь, фигура стала напоминать горбатую старушку в большой ступе. На голове ее был повязан бордовый платок, одета она была в теплую кофту…

Больше совсем не стыдясь и не опасаясь, что я услышу, а скорее и вовсе забыв обо мне, папа и мама снова громко о чем-то спорили, переходя на крик от бессилия что-либо доказать друг другу. То и дело звенела разбивающаяся посуда, и, точно бы умоляя их замолчать, пытался привлечь к себе внимание громким пронзительным свистом забытый на плите чайник. Не желая больше слушать, я спрятался в своей комнате под пледом и, уткнувшись лицом в подушку, пытался не плакать. Но как бы я ни прятался, мои тряпичные…

Все необыкновенные вещи, придумывает главный инженер, он же – Мастер! В учениках у него уже пятеро новых смышлёных мышат. Они много и упорно трудятся, и у каждого есть свои обязанности. Мастер, расположился на последнем этаже здания, там, у него своя, большущая мастерская с окном. На другой части крыши есть еще одно окно, это смотровая комната. На праздник семьи отправляются на поезде до конечной станции наверх и любуются на мир за пределами городка. У каждой семьи свой день. Так удобно, и получается…

Обрадовался старик, головой кивает, слезы с лица утирает, не знает, как и благодарить великана. А тот продолжает: – Погоди благодарить, сперва выслушай. Не просто так отпущу тебя, а с условием. Глянь-ка, старик, сколько желудей на ветвях моих. Считать возьмешься – жизни не хватит. Но лишь один из них особенный: хранится в нем жизнь моего наследника, Ярослава-царевича. Возьми же тот желудь, посади его у себя в саду, поливай, да не простой водой, не колодезной. Сыну моему надобна водица особая: та,…

Жили-были не тужили в одной хижине: мельник, жена его, хитрая кошка да маленькая мышка, что повадилась в отсутствие хозяев хозяйскую снедь воровать. Как-то раз выбралась мышка из своего укрытия за печкой, встала на задние лапки, повела носом и воскликнула: «До чего же вкусно пахнет!» Мельничиха, перед уходом своим на рынок, испекла ароматных блинов да оставила на кухонном столе до своего возвращения. Ах, что за замечательные это были блины: тесто, словно тончайшее кружево, румяное как солнышко,…

Самарик очень необычным способом заливал каток. Под лед он раскладывал шишки, игрушки, рисунки, улыбки, ягоды и даже просил радугу поделиться своими семью цветами. Лед получался до того красивым, что потом посмотреть на него приезжали даже дети и взрослые из других городов. В день соревнований Самарик привязывал лезвия к своим расписным валеночкам и приглашал участников на лед. Белки выступали как хотели: по одиночке, парами, по трое, по десять или двадцать пять зверьков за раз. Ограничений не…