Фантастика

Гена морщится, и задумчиво нос пальцем почесал, словно это ему думать помогает… — Перед всем этим дурдомом с тайным венчанием, бабушка Анина звонила. Полночи они болтали. Что там было в том их разговоре, не скажу, я спал, да и Настя умотала меня. Утром же только к двенадцати проснулся, а они всё в гостиной у нас сидят, беседуют. Я как раз до ветра решил сходить после ночи-то. А они на меня взглядом мазнули и продолжили обсуждение. Я краем уха слышал, типа того, что застолбить очерёдность какую-то,…

Машину знатно качнуло, как и нас, мы увидели через лобовое стекло в свете фар обезьяна подобного монстра, что зарычал огромной клыкастой пастью, начиная заносить четыре огромные лапы над головой для очередного удара по машине. — Дави его на хрен! — Заорал я. Монстр же только хотел обрушить свои кулачищи на капот, как машина с визгом сорвалась с места и влетела в монстра. От удара залетел сначала на капот, а, потом вмяв лобовое стекло своей тушей на скорости, залетел на крышу, а мы, проехав с…

— Значит, так… — Шипко поднял взгляд над нашими головами и посмотрел на стену, где висели охренительных размеров часы с кукушкой. — У вас есть ровно четыре часа до отбоя, чтоб выдраить все учебные помещения, а так же коридоры и столовую. По окончании отведённого срока я лично пройду везде, где побывают ваши щетки… Я в этот момент поднял руку, на которую был надет упомянутый воспитателем предмет, и тяжело вздохнул. Это, конечно, просто мандец. Ладно бы швабрами какими-нибудь. Так нет же. Нам вручили…

— Я знаю, где это! — маман, вновь начав злиться, перебила меня. — … где полюбовно уладили ситуацию с Катей и с ее родителями… Память вернула меня в деревянный павильон ресторана. — Злат… — начала Листьева, повернувшись ко мне лицом и беря кисть моей руки, когда мы зашли в павильон. — Я совершила действительно отвратительный поступок по отношению к тебе, с какой стороны на него ни посмотри. Честно говоря, не понимаю, что на меня тогда нашло, помутнение какое-то, наверное, но… Это меня…

— М-да, — в третий раз пробурчал очкастый обер-лейтенант, оценивая просторный замковый двор, многочисленные окна архивов и Прусского музея, Рыцарскую галерею, центральную круглую клумбу с древним колодцем. — Пустое, дружище, не стоит переживать. Чему быть, того не миновать, — утешил друга жестокосердечный техник. Господа офицеры переговорили с служителем: музей, как и следовало ожидать, был уже закрыт для посещений, но на башню-колокольню подняться разрешалось. Вид с высоты птичьего полета…

Конечно, с личной жизнью не ладилось: мужчины или испытывали ко мне отвращение, или боялись меня. Но даже это меня не особенно волновало. Я была свободна изнутри и продолжала смотреть на жизнь с точки зрения неба. Но однажды, когда мне стукнуло тридцать три года, я встретила старуху, которая остановила меня прямо на улице. Бесцеремонно схватив за руку, она попыталась рассмотреть мою ладонь. Я узнала ее. Это была местная «бабка», ведунья, как говорят. Её боялись, но к ней регулярно стекались люди…

Зато 13 Уделов из пустыни стали зарослями колючек, а на территории самых первых посадок неслабо разрослись папоротники и мхи. Конечно, это было не сплошняком, но эти территории относились к маловетреным и не самым засушливым. Так что это только начало, но оптимизму рано проявляться, ведь всё легко может завять. Колючки стелились по земле, буквально накрывая поверхность сетью. Местные флора и фауна либо приспосабливались, либо погибали. Это растение доминировало, а вместе с ним распространялись…

— К Мише сегодня приезжает друг со своей семьей, они погостят у нас. Их сыну как раз 25, идеальная партия для Настюши, так что всё должно пройти идеально. Спускайся быстрее и займись уборкой! Миша — второй муж тети, а Настя их дочь, моя сверстница. Сейчас мне 23, как и ей. Я познакомилась с ними, когда мои родители погибли в аварии, и тетя Люба приняла меня к себе. Уже десять лет прошло, десять лет одиночества и сплошных «сделай то», «подай это», будь благодарна!». И я была, была благодарна за…

В сундуке на куче старого нестираного белья лежала парадная одежда для свадьбы, которую выделили Нэньке. Я поморщилась: девушка была лишена материнского присмотра и совершенно не понимала, зачем мыться каждый день. И запах от меня шел сейчас не слишком приятный. Схватив вещи, рубаху, сарафан, синюю под цвет сарафана, ленту, старые сапоги, которые раньше принадлежали Азалии, также прихватив до кучи кусок твёрдого серого мыла, завернутого в кусок ткани, я понеслась в мойку. Хорошо, что мне память…

— Ух… ты случайно не заключил духа льда в свою руку? — попытка отшутиться была больше для того, чтобы сбавить напряжение. Заметившие рукопожатие двое стражников хотели вмешаться, а юный лейтенант Ли не хотел их смерти. — И всё же. Что не так с твоей рукой? — Ты хочешь это знать? — без всяких обид спросил человек в маске, хотя это и была его больная мозоль. — Да уже не особо. Ладно, губернатор Укано вместе со своей женой и дочерью в своем кабинете. Пойдем, я провожу тебя, — сняв шлем, он продемонстрировал…

Наоки слушает меня внимательно, почти не перебивая. — Быть того не может… — изумлённо выдыхает она. — Кто же ты такой? — её ресницы хлопают часто-часто. — Почему выбрал этот Путь? Я пожимаю плечами. — Обычный парень из лесной деревушки. Янис был прав. Не только в его таверне прибавилось народу, но и в городе. А ведь сегодня даже не базарный день. Проходя по Хукоу, мы видим листовки, развешанные на досках объявлений. Раньше я не обращал на них особого внимания, но когда тебе показывают твоё…

— Один я не решаю подобные вопросы, — ответил он. — Надо будет прописать особые условия в контракте. Я могу вам гарантировать пять процентов от дополнительных доходов, если посещение боёв увеличится. — Неплохо, — я не стал жадничать. Дело ведь не в деньгах и процентах, а в иных категориях. Важно не дать всяким ушлым проходимцам сесть на шею. А то заявился весь такой деловой, начал намекать, что знает мой главный секрет. На таких деятелей есть «Арбалет», стоит только мне пожаловаться господину…

— Ну, вот видишь, ты сам когда-то был чьим-то зятем, а говоришь, что они все плохие! — квестор дружески похлопал Дорса по плечу, поддерживая в принятии факта, что маленькая, светлая, немного наивная Анни выросла. — Так поэтому и говорю. — Усмехнулся Эдгар, чувствуя неимоверное облегчение. Мысль, что он погнался за комфортом и достатком, и потерял в результате самое дорогое, свою светлую девочку, отравляла его существование всё это время и не давала покоя. Ничто не утешало его в этой боли, ни…

Но девушка ничего такого не замышляла. После нескольких секунд пассов перед ней появился светящийся овал в человеческий рост, который еще чуть позже превратился во что-то похожее на призрачное, дрожащее в воздухе зеркало. — Можно идти. — Доложила она. — Отлично. — Влад без лишних слов подхватил взвизгнувшую эльфийку на руки и шагнул вперед. Место, в котором он оказался, мало походило на побережье Итиоса. Если только не предположить, что Эу с борта проходящего мимо корабля могла заглянуть внутрь…

Еще раз укоризненно покачав головой, мужчина двинулся от моей парты к висящей на стене обычной школьной доске, обращаясь уже ко всему классу: — Записываем название новой темы — «болезни копытных животных». Я сел за парту и снова завертел головой. На парте я сидел один, в отличие от моих одноклассниц, так, наверное, правильно будет сказать. На поверхности парты лежала толстая тетрадь самого затрапезного вида, подписанная «Тетрадь по ветеринарии студента четвертого курса группы сорок три бытового…

— Слушай, ты просто поинтересуйся у отца насчёт меня. Я не займу много времени, всего полчасика, не больше. — Наглец, — фыркнула Лида и отключилась. Не понял! Ни «да», ни «нет». Ох, эти женщины. Наплачусь ещё с ними. Ведь не простые барышни маячат на горизонте супружества, а очень амбициозные, да ещё с шилом в одном месте. Я вздохнул и снова покрутил колёсико, читая досье по диагонали. Да и так понятно, что Диковы являются связующим звеном между Куракиными с одной стороны, с Исаевыми и Козулиными…

– «Назад в будущее»? – не поверил Федя. – Что? А. Ага! Обожаю его! – синие глаза быстро обежали собеседника. Фёдор постарался незаметно для девушки расправить свою мятую футболку. В центре на ней был изображён осьминогоподобный монстрик, которого по кругу обрамляла надпись «Mi katonic Univer ity». Аня секунду-две изучала её, потом снова посмотрела на парня. – Я Фёдор, – представился тот. – Очень приятно. Чем занимаешься? – Писатель, – почему-то без прежнего апломба сказал парень. –…

Это все о ней, бесспорно, но в глазах самой Полины, обычная она. Далеко не высокомерная тварь, какой ее считают. То есть отчасти может быть, но все эти вечеринки, громкие сборища и обсуждения проблем чужих семей ей совсем не интересны. Люди в целом не интересны. Жаль Ритка не сдается. Мало того, что тащит ее на любые вечеринки, откровенно манипулируя тем, что скучает, так еще и парней ей подсовывает. Отношения для Полины отдельная история, на которую совсем нет времени. На себя нет времени, есть…

Берег! Мне кажется, я вижу берег! Темная полоска на горизонте, все ближе и ближе. Робкая надежда вспыхивает в груди. Я должен доплыть! Я обязан доплыть! Каждый гребок дается с неимоверным трудом. Руки немеют, мышцы сводит судорогой. Кажется, что я плыву уже целую вечность. И берег становится все ближе. Я различаю уже не просто полоску, а очертания деревьев и скал. Удар. Мое старое тело ощутило сильный удар о песок. Волна выбрасывает меня на берег. Я лежу, не в силах пошевелиться, захлебываясь…

Дорога в столицу Я никуда не торопился, но через какое-то время снова начал ворчать про себя. Ну правильно, когда я первый раз ехал из Марнуна к границе с Астерией, мы были на свежих лошадях, и доехали, кажется, за пять дней. А вот сейчас… лошади гружёные, я пешком, да и двигаться приходится не по дороге, а по степи, со всеми её колдобинами, зарослями, оврагами и всем остальным, что придумала природа. Да ещё и костёр готовь сам, еду готовь сам, за лошадьми ухаживай сам. Но это, конечно, так,…