Фантастика

Он и есть моя натура. И вот я дошёл до края Предо мною адский котёл Но я шаг, не замедляя Падаю как подбитый орёл. На дне стоит тварей аллея Я иду сквозь неё не спеша К чёрной двери со знаком зверя За ней хранится моя гнилая душа. От чего я погрустнел От чего я погрустнел Может быть от того Что палач петлю одел И близких рядом никого. От чего я погрустнел Наверное, причина в том Что пуля в моём виске И меня не вспомнит никто. От чего я погрустнел…

– Она сама меня заметила, – попытался оправдаться Гай. – Заметила раз – не беда. Чего ж ты к ней на другую ночь пошёл? А-а-а, то-то же… – старик замолчал, положил в рот кусочек сахара и шумно прихлебнул из блюдца. – Вот ты всё книжки людские читаешь, всё знать про них хочешь. Больше пользы было бы, если бы ты разобрал свитки в моей библиотеке, да Правила домоведения повторил. – Знаю я эти Правила… Гай надеялся, что Митрофан смирился с его тягой к людским книгам, но наставник был старой закалки…

Идя по тёмному коридору он замер, прямо перед ним открылась дверь. На пороге стоял незнакомец. Сквозь плотно прилегающую маску он не видел лица мужчины, а чёрная одежда в темноте коридора скрывала черты фигуры. За окном в комнате блеснула молния. Она подобно вспышке фотоаппарата осветила мужчину сзади, сделав его контур угольно чёрным, стоящим на фоне открытой двери, позади него, в расползавшейся луже крови, лежала обезглавленная женщина. Мальчик узнал её сразу, но в его глазах проскользнуло лишь…

Ну а если семья дает в войско крепкого парня, так и вовсе освобождается на год от любых поборов. Естественно, он может вернуться по истечении срока домой, если уцелел, однако тогда участок остается без льгот. Больше ничего не потребовалось для взрыва. Платить вместо сорока – пятидесяти всего десять процентов?! Деревенские общины наперегонки побежали преклонять колени и требовать (!) прислать им магида [2] , чтоб обучил правильным молитвам. Конечно, можно не сомневаться, большинство продолжит…

– – Кэти! Привела мне кого то на оценку? – голос Джо был низким но излучал доброту – да. Но он здесь в первый раз, так что прошу с ним помягче – ха, хорошо дорогая. Малец как тебя звать то? – Ричард – а я Джо, будем знакомы. Ну, в общем, хватай, что привычней и нападай, да не сдерживайся, мою шкурку не пробить Я много тренировался на ферме и хорошо владею одноручным мечом. Хотя Джо и выглядит опасно, но готов поспорить, что из-за его размеров он вряд ли быстрый – хорошо! Я начинаю!…

И всё нужно будет начинать сначала. Вот черт! *** Но за час до этого мы еще были полны оптимизма. Наш вездеход, подпитываемый неиссякаемой энергией реактора, настойчиво преодолевал покрытую ржавой пылью равнину, с каждой минутой сокращая дистанцию до заветной цели – мерцающей точки на карте, выведенной проекцией прямо на лобовое стекло. Метр за метром, километр за километром. Обширные пустоши сменялись вытянутыми долинами с пологими склонами, взобравшись на которые мы вновь обнаруживали долину…

Бах! Бах! Бах!.. Топорик сам собой лег в руку, и Петр со всей силы ударил им по магнитоле. Передняя стеклянная панелька лопнула, разлетевшись по кабине на мелкие прозрачные осколки. Один раз он промазал, и в крышке бардачка образовалась глубокая щель. – Ты думаешь одном, братец, тебе плохо? – повернул в сторону Петра свое усталое, бесстрастное лицо водитель. – А как мне, ты представляешь? Вот так изо дня в день, изо дня в день… Пассажиры – подонки! Каждый так и норовит на халяву прокатиться, заберется…

Морда страшного зверя рыщет по земле. Принюхивается тварь. Носом шевелит. Из окровавленной пасти течет слюна и кровь. Кого же ты съел тварь. Вот он надо мной. Ну, все. Прощайте мои друзья, прощай отец, прощай Елена. Может без меня и будет лучше. Я же никто так крестьянин в глуши. Так и закончиться моя жизнь. Звук, натягивающийся тетивы, его я не с чем не спутаю. Полет стрелы и она врезается в морду еноту. Оглушительный крик зверя. Но его так просто не убить. Он рвет землю, задел и меня. Большие…

– Вот и славно, уважаемый! Проследуем в мой кабинет? Он более удобен для разговоров, чем кабинеты начальств. – профессор тростью указал на конец коридора, где темнела дверь, обитая кожей. – Ага, значит не Вы начальство? – С чего Вы так подумали, мистер Крит? – старик, опершись на трость, по какой-то причине очень серьезным взглядом посмотрел мне в лицо. – Честно говоря, я посмотрел в интернете историю вашего заведения, и узнал в Вас бывшего директора. Как известно, молодые директора институтов…

Николь на автомате проверила уровень здоровья. Больше половины, но болевые ощущения такие, как будто осталось несколько процентов. И даже болевые фильтры, выставленные в настройках на минимальные ощущения, не спасают. Несмотря на многочисленные и болезненные ранения, ни один жизненно важный орган не задет, ни одного критического удара она не получила. Эль выглядит аналогично, вся в ранах, ссадинах и крови, но живая, работоспособная и уверенно стоящая на ногах. Её не спасало даже Чувство опасности.…

Сама квартира – типичная «трешка», не видавшая ремонта больше двадцати лет. Из помещений тут все было по классике: маленькая кухня, раздельные ванная и туалет, вместимая кладовая, длинный коридор, уютная спальня, просторный зал и дальняя комната. Мебель старенькая, постсоветских времен. В целом, жить можно. ***** Игорь Стужин родился на окраинах Питера в конце девяностых годов. Все ужасы того времени он не помнит, но именно из-за них парень стал сиротой. Будучи архитектурным дизайнером,…

Мужчина освободил проход, в котором он прежде стоял, и кивнул в сторону внутреннего убранства дома, не выдав на лице ни единой новой эмоции, словно он вечно ходил в этой маске, которой его наградила жизнь. Девушка решила, что это приглашение войти, и неловко то ли кивнув, то ли чуть поклонившись, неуклюже впорхнула в дом. Она оказалась в небольшой комнате, в которой располагался старенький журнальный столик со стоящим рядом с ним креслом; довольно старый телевизор, расположенный напротив кресла;…

Когда я полз к воде, то впервые встретил того, в кого не смог вселиться. Это существо подняло моего, усиленно ползущего к воде, черепашонка и перенесло в воду. Попытавшись вселиться в это новое существо я почувствовал боль, и чем я сильнее пытался, тем сильнее была боль. Это создание не обращало внимания на мои попытки, а пыталось сорвать цветок с колючего куста. Ещё больше усилив напор, желая ощутить, что чувствует это странное создание, чем живет, я осознал, что это разумное существо – девочка…

Я наскоро допил кофе, поцеловал маму в щеку, накинул куртку и выбежал на улицу. На улице было прохладно и сумрачно. Загазованные облака мутным полотном накрывали город, и все видимое пространство превращалось в серую массу. Я шел довольно быстрым шагом через насыщенный поток людей и машин, не замечая никого вокруг. Мне хотелось поскорее прийти на завод и начать работать, чтобы быстрее накопить денег. Я больше не мог смотреть на то, как моя мама страдает от своих болезней. Да и что тут говорить,…

«Больше ждать не приходится от этого проклятого города. Руберж, сколько же жизней ты забрал?» – раздумывал двадцатилетний Пэйт, проходя по заснеженным улицам Рубержа – столицы единой огромной страны 2071. Где-то слышны крики, где-то выстрелы, привычная музыка улиц Немезиса, остается только выживать или ловить удовольствие в галлюцинациях во время передозировки концентратом псилоцибина. Хоть где-то Немезис покажется приятным местом. С этими мыслями Пэйт бесцельно разгуливал по Рубержу, все дела были…

Сев в свою машину, он отправился на встречу. Он несся сквозь мосты и улицы. Казалось бы, ты успешный бизнесмен, и в любой момент можешь лежать с какой-нибудь светской красоткой у себя на вилле, трогая ее нежные ножки и прелестную грудь. Что еще нужно, для мечты любого мужчины, как не это. Конечно, и семья важна, здесь можно согласиться, но и такая жизнь вполне неплоха для молодого человека двадцати пяти лет. О нет… Эдварду все это не нужно, не потому что он достиг желаемого и ему это наскучило. Вовсе…

Все во мне кричало дать отпор, наконец-то защититься, но я знала: если ударю Атона, если хотя бы остановлю его нападение, даже жрецы Сол не смогут меня спасти. Их песнопения прольются на мое тело, лежащее на алтаре сожжения рядом с Джобой. Джоба – восьмая жена отца – лежала на спине на плите из блестящего мрамора. Мертвая, как и те семеро, что были до нее. Как и моя мать. Она лежала немного дальше, прямо позади отца. Я достаточно изучила ее за те часы, что прошли с момента ее ухода из этой жизни,…