Фэнтези

Я выучила наизусть уже пять учебников физики, которые мне порекомендовали как самые лучшие. И все они оказались мимо цели. Но я упорная. Куплю шестой учебник. Я своего добьюсь! - Пен! - это меня зовет лучшая подруга Минта. - Опять закопалась в науках? Да пошли их подальше. Мисс Хиггс с самого начала тебя предупреждала, что это гиблое дело. Идем лучше в парк, пока кегельбаны не закрылись. Минта - самый разумный человек в моем квартале. А мисс Хиггс, наша физичка, действительно предупреждала.…

Иногда на Гарри накатывала такая волна отчаяния, что хотелось умереть. Он всё время спрашивал себя: «А зачем мне жить?» И тут же получал ответ на свой вопрос. «Конечно, мне нельзя умирать, кто же тогда уничтожит Волан-де-Морта?» Юноша до сих пор не мог отойти от того, что недавно узнал. Пророчество… «И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…» Только из-за него Гарри был обязан остаться здесь, в этой жизни. Никто ему этого не говорил,…

   - Я вижу, - начала я замогильным голосом, как можно сильнее выпучив глаза, так, что они чуть не начали слезиться. Я водила вокруг сверкающего шара пальцами, увешанными массивными кольцами с разноцветными драгоценными камнями. - Я вижу...Я вижу! Я его вижу! Я вижу твою судьбу! Не волнуйся. На тебе нет венца безбрачия. У тебя все будет хорошо. Я это вижу.    Уже немолодая женщина вся подалась вперед, своим грузным телом опрокинув одну из моих многочисленных свечей, к счастью, уже погасшую. …

- Ммм… ну… ммм… передай Луне спасибо и скажи, что я буду иметь это в виду. После нескольких порций Огневиски, приличного количества пива и многочисленных прерываний, чтобы дать автограф, чтобы сфотографироваться с Гарри, шести предложений руки и сердца от совершенно незнакомых Гарри людей, трех предложений выносить для Гарри детей, удивленный Дин наконец спросил то, на что никто не смог получить ответа за последний год: - Гарри, скажи, почему ты бросил? В течение семи лет ты вел Кэннонс к победе,…

«Пятьсот тридцатая» Вермута несла в своем железном чреве гораздо более таинственный и ценный груз, тем не менее, совершенно невозможный к похищению и перепродаже. Их было пятеро — людей в обтягивающих трико. Все в них выглядело странно: безносые лица, скрытые черными масками, одинаковые формы затылков и покатые лбы, танцующая походка и форменные, напоминающие эсэсовские, пиджаки без знаков различия поверх псевдоцирковых костюмов. Их глаза защищали круглые очки на ремешках, руки прикрывали кожаные…

В дальнейшем вулкан доказал людям, что вполне достоин своего грозного прозвания. Располагаясь на пересечении разломов земной коры, он по этой причине является одним из активнейших вулканов планеты, уступая в том разве что Везувию. Из разломов периодически происходят мощные выбросы глубинных газов, в том числе водорода и метана, которые, достигая стратосферы, разрушают озон. Минимальная толщина озонового слоя, а, значит, и самая беспощадная на земном шаре солнечная радиация наблюдаются именно над…

— Но ты же не захочешь рассказывать при слугах! Не увёртывайся, дед, сегодня это у тебя не пройдёт. Полнолуние, да ещё накануне Дня Побеждающего Солнца… — Ну разумеется. Самая лучшая ночь для посвящения в семейные тайны. К сожалению, все они имеют смысл для первенцев мужеского полу, а ты у твоих родителей единственная дочь. Ладно, не думаю, чтобы с того случился большой вред. Слушай. Мы — род не так чтобы известный, но славный и старинный. И вот с моим, если правильно помню, собственным прапрадедом…

Чёрный единорог    Вообще-то, полное название произведения: Дело о "Чёрном единороге".    Оно входит в цикл "Фэнтезийный детектив" выложенный у меня под названием: "Приключение Гаты, сыскных дел мастера". Пишется в соавторстве со Станиславом Кочановым и Дмитрием Полупановым.    У Чёрного единорога будет два отличия от остальных рассказов цикла "Фэнтезийный детектив". Во-первых, планируется не рассказ, хотя и не роман. Небольшая или средняя повесть. А во-вторых,…

Он жадно глотнул воздуха и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг, а потом еще пропустили через мясорубку. Он лежал на спине, и у него болело все тело, но, слава богу, это была не острая боль, а тупая и постепенно затихающая. Откуда-то снизу послышались знакомые голоса: - Куда он делся? - Снова сбежал в кусты... - Глязный Поттел! В следующий лаз мы тебя достанем! - голосок Дадлика отчетливо выделялся на фоне окружающих…

Расслабленность мальчика смяли, как листок бумаги, и отправили в корзину для мусора. Но негодование и злость не успели угнездиться в нем из-за того, что его сердце захлестнуло паникой. В голове синхронно с участившимся пульсом билась мысль: "Что делать?!" Побледневший школьник, проглотив комок в горле, шепотом выругался и начал бормотать себе под нос: - Подставила... Как мне объясняться с Грейнджер? И, похоже, не только с ней... "Не волнуйся, Гарри! У меня есть план, все под контролем..." - передразнил…

Во второй комнатке, которую я, с вашего позволения, обзову кабинетом, имелся дубовый письменный стол с зеленым сукном, тёмно-красный мягкий стул с гнутой спинкой и миниатюрный диван такого же гарнитура напротив. Лампа с большим зелёным абажуром, тоже кондовый антик, наверное, в её успокаивающем свете хорошо ждать Пегаса или строчить философско-партийные воззвания. Рядом графин с чистой водой. Вот небольшой холодильник, белый ящик паскудного современного вида почему-то стоял встык с благородным деревом…

— Вот от чего грех отказаться. — Указала Миша на дверь. Мирный небольшой городок с населением в семь тысяч человек лежал на окраине Великой империи. К слову, Великой она стала только после победы в той самой битве, которая вошла в историю под названием, кто бы мог подумать, «Великой». Поистине, память о тех днях хранили свято, хотя и прошла уже добрая тысяча лет, отчего история обросла легендами и мифами, как столетний камень мхом. Как и было сказано, Кристар — маленькое поселение, а раз маленькое,…

Ответ на вопрос, что разрушило стены, вскоре обнаружился сам. Повсюду, полускрытые под пеплом, валялись неровные камни — и с кулак, и огромные. Словно кто-то обстреливал городок из требушетов. Но все прочее? Грег нахмурился. Подъезжая к городу, он не ожидал увидеть такое. Рассчитывал найти выживших, порасспрашивать их… Но теперь понял, что сильно недооценил ущерб. Сгорело все, до последнего сарая. Дорога пошла круче вверх, к цитадели. Чем ближе к центру города, тем сильнее становились разрушения.…

Так, всё, хватит себя накручивать. Успокоилась, я спокойна, спокойна я сказала. Вдох- выдох, вдох… Так вроде лучше, кажется даже голове не так больно. Меня зовут… Лилия. Фух. И мне… двадцать лет. Что ещё я помню? Я Живу в России. И сейчас две тысячи сто пятый год. Что помню из последнего? Летела домой из универа на своём новеньком TL 112. Не так давно был мой день рождения, и по совместительству, совершеннолетия. И по такому поводу родители, насобирали дочурке на «летуна», правда, треть суммы пришлось…

— Та-ак, и где это мы очутились? — Хм. Ну, мы, кажется, прилетели сюда на летучих мышах, так ведь?! — вслух озадачился, слегка наклонив голову, Пэйл. Никогда еще им не приходилось не то чтобы бывать, даже слышать об этой местности! Виид тоже ничего не знал об этом месте. «Мы обязаны были очутиться в Тодуме». Торидо дал обещание. Именно он пригласил их всех в Тодум. То самое королевство, в котором обитают аристократы ночи! Страну, где собраны целые горы художественных ценностей и богатств;…

— Саша Плятэр, — и он насмешливо отдал честь тем же жестом, что у Голгофы. — Пренеприятно познакомиться. — Взаимно, — ответил улан. — Куда это Вы идёте? — К Святому Семейству, — заявил Саша. — Можно? Я просто паломник. — Отправляйтесь назад в Россию, — сказал дон Барка. — Барселона не любит таких гостей. — Я не россиянин, а ты не Барселона, — сказал Саша. — Ты просто муха на распятых трупах. — Которые трупами бы не стали, не навяжись ты им в командиры. Гнильё — но я бы оставил их жить.…

Венецейских мастеров работы, глянул на меня голубой призрачный глаз. Отразились в нем стены яшмовые, кресла с гнутыми ножками, пурпурным бархатом крытые. Гобелен на стене — с охотой моего отца, средь зеленых дубрав несущегося. Удвоились витые колонны, дверной проем обрамляющие. Помедлив — чурается уродства прекрасное стекло, — воссоздало и мой образ сумрачный. Глянул пристально, глаза в глаза, ухмыльчато — то ли зверь лесной, то ли чудо морское мерзкое. Руки-крюки, на пальцах когти кинжалами. Ноги…

Дети любили Роберта. Он был посреди них совершенно своим. И, когда он висел вниз головой, зацепившись ногами и руками за перекладины лестницы, сооруженной во дворе школы, рядом с другими спортивными снарядами, они всегда рассматривали его, не скрывая своего восхищения. Они видели его блестящие, насмешливые глаза и презрительную улыбку. Видели угрюмые тени, изредка омрачавшие его лицо. И стремились отвлечь его от тяжких мыслей, привнесенных сюда, на детскую площадку его работой. Тогда только и…

Пастух чинно поклонился. И, как всегда, поделился новостями, по-своему отблагодарил. В балке черемша зазеленела, собирай скорее, пока не зацвела. А на старую просеку не ходи, там медведя видели, с зимы шатается, тощий, злой. Блерте слушала его и радовалась всему — разговору с живым человеком, солнцу, гусиному гоготу, теплу. Кончилась зимняя неволя. Скоро бабушка начнет посылать в лес — за березовым соком, сосновыми почками, бузинными вениками для гусей. — Ты где же зимовал? — спросила она, сочувственно…

— Мама, сказку! — В маленьком, зеленом городе жила-была одна семья… — Мама, ты забыла про «давным-давно»! — Нет, не забыла, просто сказка не про давным — давно, а про сейчас-сейчас… Слушай… В маленьком, зеленом городке жила-была одна семья: мама, папа и два мальчика… — Мишка и Андрюшка? — Хм… ну, хорошо, пусть Мишка и Андрюшка… — Мама, а они были волшебники? А их мама с папой? — Нет, милый, обычные люди. — А волшебники бывают? — Нет, котик, что ты. В прежние времена, может быть,…