Фэнтези

Шёл долго краем балки. Восточный ветер дул слева, нёс запахи трав из прохладного оврага и лугов за ним. Далеко-далеко я мог различить край неба со странными, синими, как лепестки колокольчиков, облаками. В те дни я уже почти не видел, брёл осторожно, опасаясь рытвин, кочек или колючих кустов. Солнце жгло, но и ветер летел сильный и ровный. Земли я не различал и, попав однажды в яркую, тугую волну запахов, словно перестал чувствовать твердь под ногами... Я вздрогнул — как будто очутился на краю…

Кому-то могло показаться странным, что находясь в одной хижине с опаснейшим хищником, человек чувствовал себя гораздо умиротвореннее. Но Валер за много лет в ордене хорошо узнал грифонов. Он понимал как сильно отличаются они от человека, несмотря на то что могут разговаривать. Но рыцарь не зря привык доверять крылатым больше чем людям. Был разожжен огонь в очаге. Незадолго до сумерек в жилище ловко запрыгнул молодой серый грифон. Человек окинул его взглядом, понимая, что это подросший сын его…

Но больше всего механического духа в котельной, потому как она есть горячее неутомимое сердце города. Ровно с восходом солнца котельная свистнет весело и радостно, будто приветствуя: 'Здравствуй, Гибург! О, великий город Севера!'. С крыш выпорхнут испуганные стаи птиц, глубже в мусорную кучу зароется облезлый помойный кот, настороженно вращая ушами. Котельная объявляет начало утреннего часа. Кочегары принимаются смачно ругать творца по матушке, зябко потирают руки и спешно закидывают лопаты топлива…

Что сказать о Саре? М-м-м-м-м. Как бы ее описать. Доброта, знание, красота и стервозность — все в одном. Правда, она старше нас на два года по факультетам. Если, я, Карин, Ева и Кит только поступили на первый факультет «Искусство магии». То Сара уже на третьем курсе «Искушение магических волн». Мы часто пытаемся, у нее выпытать новые заклинания. Но она молчит, как партизан. Карин ее поддерживает. Бурча: «Что незачем, этим двум знать больше чем надо. А то учудят, что-то. Так потом разгребай!» …

Большинство правящих домов царств и королевств постоянно воевали: люди отстаивали свою независимость после стольких столетий рабства, гномы старались завоевать всё больше сокровищ и досаждали тёмным эльфам, ведьмы пытались подчинить себе оборотней, а оборотни ещё вели войну с вампирами, так как вампиры считали себя аристократами и единственными достойными трона. А некоторые великие народы просто скрывались от остальных. Королевство эльфов же после распада империи раскололось на тёмных и светлых…

   А, не, это привет из аниме. Это Аянами Рей. То-ли ее проекция, то-ли ее дух, то-ли мой глюк-предвиденье. Пофиг, в общем. Другое дело, что этот момент опорная точка, в аниме после этого полетели ракеты...    ГРРРАРРРХ!!!    О. Вот и ракеты. Но нахераж так громко?    Хе. Да начнется битва!    Глава 1.    Третий Ангел выглядел... мерзостно. Дело даже не в цвете шкуры болотного оттенка, не в слизи, стекающей по телу этой твари,…

Покончив с окрестностями, ученик перешёл к самому холму. Ничем примечательным, кроме росшего на нём дуба, земляная гора не выделялась из ряда подобных зловещих мест. Трава на ней не росла, звери обходили стороной. Безлунными ночами сюда слеталась нечисть выбирать себе новых предводителей. Дуб вырос здесь, скорее всего, по прихоти какого-нибудь великого духа. Неохватный выгоревший изнутри ствол торчал, будто обломок грубого копья, из мёртвого тела холма. Куски дерева валялись поблизости, ни щепки…

— Ты прав. — Ребекка даже не стала отрицать моих слов. Рассмеявшись, она поправила волосы. — Мне нужно внимание в отличие от тебя. — Но твои поступки влияют на меня в первую очередь. — Если ты продолжишь этот бессмысленный разговор, то я доберусь туда одна. — Шантаж — это единственное, чем сестра могла останавливать. Если бы она могла использовать другой способ или просто убить меня, то, не задумываясь, сделала бы это. Только мы оба знали, что я был последней гранью,…

Они начали петь. Собор, наполнившись гармоничным переливом мужских голосов, казалось, распахнулся перед моим взором. В высоких окнах засияло солнце, мраморный пол расцвел золотым и алым. Музыка подняла мое крошечное тельце, наполнила и окружила, сделала меня больше, чем я была до того. Она стала ответом на мой незаданный вопрос, заполнила кошмарную пустоту, в которую я родилась. Во мне поднялась надежда — нет, уверенность — что я могу преодолеть это огромное пространство и коснуться рукой сводчатого…

Поднявшись по скрипящей лестнице, я ввалился в свой неуютный, полуразвалившийся домик. В воздухе все еще витал прогорклый запах жира для светильников; несмотря на мерзость, он хотя бы забивал неизбывный смрад сырости и плесени. Сбросив мокрый плащ, поднялся на чердак и, поплотнее завернувшись в одеяло, завалился на продавленную кровать. "Может, завтра повезет?" О том, чтобы разжиться в трущобах работой, не приходилось даже мечтать. Выходца из Халиты на постоянную службу мог взять…

"А ты что, думал, что в сказку попал?" - возникает в голове ехидная мыслишка. Да, думал. Победил Волдеморта, уничтожил хоркруксы, лег спать и надеялся, что дальнейшая жизнь будет сказкой. А очнулся от пинка авроров, которые поволокли меня в зал заседаний. А еще я знаю, что после меня судили Малфоя. Сейчас я сижу и смотрю на жучка, который ползет по серым стенам Азкабана. Моей камеры, точнее. Ее номер - три шестерки. Готичненько. Меня окутывает знакомый холод -…

А незнакомцу, тем временем, надоело ждать. Он прислонил к правому виску маленького мальчика кунай, и с силой провел сверху вниз. Раздался страшный детский визг, от которого у Минато земля ушла из-под ног. Он с болью в сердце смотрел, как его маленький, только что родившийся сын, истекая кровью, мучается в руках врага. - Что ты творишь, гад?- с гневом воскликнул Намикадзе.- Он же маленький ребенок! - Отойди от дженьчурики,- повторил человек в маске,- Иначе твой сын вслед за глазом…

"Лишь раз почуяв свободу, запаха её уже на забудешь", — сказал мне брат, когда мы, сидя на чердаке и жуя бутерброды с сухой колбаской, наблюдали за бешеным быком. Я отвела взгляд. Что-то в голосе брата подсказывало мне, что вечер будет долгим. — С какой стати? — Джеф почесал грудь, зевнув, прошел мимо меня и завалился на диван, аккурат на мой конверт. — Опа, что это? — Он рванул бумагу из-под своей ноги. Я уставилась на Джефа, а тот дерзко подмигнул мне. Бык сломал ограду, теперь он начнет…

Небо стало очень-очень странным — кто смотрел вверх, рассказывали, будто небо загустело и натянулось, висело над головами, как плавательный пузырь громадной рыбы. Всем было страшно — думали, небо прорвётся, и то, что сверху, обрушится на землю. Потом упала Волна. Прибрежные города погибли. За одну секунду их совсем не стало. Города и посёлки, расположенные подальше, в половине дня пути от берега, были тоже разрушены, но в них ещё остались живые люди. Они видели, как со стороны океана, из-за Волны,…

…Я сам не заметил, как оказался у него между колен. Резко запахло пылью. Я сморщил нос и увидел строгие глаза мамы. И не чихнул. Но отвёл взгляд — стал смотреть вверх, на потолок. На чучело огромного альбатроса. Альбатрос почему-то чуть покачивался, блестя злым глазом… …Налетит ветер. Я его призову. Ветер сорвёт тишину этой клетки, и блеклая, мертвечинная пыль развеется, и сперва я убью старика-мастера, расколов его затылок клювом, а затем доберусь и до тебя, нахальный мальчишка, что посмел видеть…

Эти вещи не были ни теми, ни теми. *** Под падубом сидела она и пела. Под падубом сидела она и пела. Под падубом сидела она и пела. *** Под падубом сидела Дама — и то было хорошо. Дама плакала — и то было плохо. *** Дама пела — и то было хорошо. Дама покинула башню — и то было плохо. Башня осталась — и то не было тем или тем. Падуб изменился — и это было и тем и тем. *** Падуб остался. Там был ручей — и был прекрасен. Там был ветер — и был прекрасен. Там были птицы — и были…

Был солнечный летний выходной день. Двинутая на Толкине молодежь активно общалась в городском парке. Большая часть толкинистов, разбившись на пары, весело стучала деревянными мечами, причем выбор противника носил совершенно произвольный характер: кто угодно мог вызвать на дуэль кого угодно, нередко и эльфы сражались друг с другом. Было во всем этом что‑то знакомое. Егор, окинув взглядом азартно галдящую ораву фехтующих, приметил неподалеку свою знакомую по художественному училищу, Юлию Рохлину…

Но слова умерли, насмерть разбившись о смеющийся взгляд Линды. Вот сволочь! — Ладно, мальчики и девочки, хватит лирики. Бронюс, что там у тебя? — Все чисто, — мягкий прибалтийский акцент скрывал интонацию, если она, конечно, была, что весьма сомнительно, — Вас никто не видел. Разъяснительную работу с бомжами я уже провел. Можете возвращаться. — Нет уж. Раз все в порядке, то я иду спать. А также спать идут Никита и Нориэль. Ты, как закончишь, тоже свободен. Кирилл, —…

Альбина с любопытством осмотрела лица присутствующих магистров, пытаясь вычислить среди них того, кто возьмет под свое покровительство этого малолетнего преступника, однако таковых не обнаружилось. Словно по команде почтенные маги преданно уставились в узорчатый потолок, не горя желанием проверять свои педагогические способности. Даже боевые маги, вроде как сочувствующие гордому сыну тьмы отвели глаза. Все три на двоих. — Альбина, ты прекратишь или нет?! — мысли главы опять забарабанили под черепом, —…

Ага, как же! Да что ж они от меня хотят-то? И все же я мужественно проспала до самого вечера. В конце-концов, райские розы — общепризнанные самые прекрасные цветы во всех мирах. И когда-то я в это верила. Встала я голодная как зверь. Ладно, раз уж мой напарничек должен сам меня найти, то надет и в какой-нибудь кафешке. Не сидеть же в номере, его ожидаючи! Я выползла на улицу, залитую яркими электрическими огнями, и отправилась, куда глаза глядят в поисках своего счастья. Уж в Москве-то совершенно…