Фэнтези

Другим, не менее важным минусом, была его любовь к свежему воздуху, которая в особенной мере проявлялась после выпитого накануне. Не редко в студеную зимнюю пору я просыпался от того, что переставал чувствовать пальцы на ногах. Тогда мне приходилось, собрав в кулак всю силу воли, выпрыгивать из-под одеяла, бежать бегом в крохотную прихожую, надевать пуховик и ботинки и только тогда можно было идти в комнату Славки, который храпел, как медведь, чтобы закрыть окно, оставленное с вечера открытым. Не…

Девушки оказались одновременно правы и неправы. Похитившая их тварь не была драконом, однако приходилась мудрым огненным змеям дальним родственником. Злым, свирепым и охочим до крови девственниц родственником. Спешно объяснив девушкам сложившееся положение, Димитр извлёк из недр своего плаща мешок, набил землёй и окропил кровью бедняжек. Следопыт изо всех сил старался не причинять им излишних страданий, но малое количество крови не привлекло бы внимания монстра. Заткнув голос совести, Димитр…

Однажды, когда я уже свыкся со своим положением, она достала меня на свет. Но только на мгновенье, всего лишь для того, чтобы обернуть в крафтовую бумагу и перетянуть бечевкой. Вообще я не понимаю моды на упаковку из крафтовой бумаги. Раньше в такую заворачивали колбасу или масло в продуктовых магазинах. Я – ценное издание! Мои создатели придали мне неповторимый вид не для того, чтобы она упрятала меня в дешевую упаковку. Бррр… Было не сложно догадаться, что я был ей абсолютно не нужен, и она собирается…

– Совсем охренел?! А если бы я не был бессмертным?! Но реакция на его слова оказалась совсем не такой, как он ожидал. Андрей деловито похлопал его по плечу: – Две минуты. Очень хорошо. Молодец. Поехали, тебя ждут. – Кто? – Увидишь. Недавний покойник насупился. Неожиданно он схватил какую-то статуэтку с тумбочки и попытался ударить ей Андрея по голове. Видимо, это означало отрицательный ответ. Андрей увернулся от удара, но тут же был сбит с ног мощным толчком. Артем, сбив с ног гостя,…

– Завтрак в постель не заказывали? - спросил он. – Сколько мне будет это стоить? – Твоей развалюхи, которая заняла почти весь мой гараж. Выражение лица девушки явно дало понять, что об этом не может быть и речи. Машина досталась ей от деда и была дорога как память. – Тогда зарплаты за месяц, - произнес парень. - Конечно, когда появится работа. Кстати, как продвигаются поиски? Он окинул встревоженным взглядом ворохи газет. Выражение лица друга явно дало понять, что такого бардака в его квартире…

Даже внешне они нисколько не походили друг на друга. Настя была хрупкой, миниатюрной брюнеткой с большими, вдумчивыми, темно-зелеными глазами, а Вика – высокой, статной блондинкой с глазами цвета послеполуденного неба. Первая – спокойная, тихая, мягкая, вторая – напористая, властная, шумная. Никогда Настя не хотела этой вражды. Но, несмотря на свой миролюбивый, покладистый нрав, трусливой она не была и, видя неправоту Вики, твердо и невозмутимо противостояла ей уже много лет подряд. Она была удивительно…

Как бы звезды не сияли в небе, но они не могли коснуться крыш домов, пройтись по брусчатке и заглянуть в мутные стекла окон. Город словно скрыла дымчатая пелена. Он казался призраком. Огни и те боялись светить и дрожали на ветру, словно маленькие дети перед тем, что скрывается в темном углу комнаты. Одиночество просачивалось сквозь стены домов сквозняком и запахом гнили. Зловонья окружили городок и впитались в каждый кирпичик. Реки дерьма заполонили окраины дорог, каждый раз измазывая прохожих липкой…

Юноша, двадцати двух лет, прямой нос, тонкие губы, простое открытое лицо, светловолосый, голубоглазый, среднего роста, отвернулся от дневного владыки Пустоши, который уже полностью вступил в свои права, наливаясь ослепительной желтизной над горизонтом и повернулся всем телом к говорившему. Внимательно, неспешно осмотрел его – Ворон, так называли его наемники из числа охраны каравана, которыми тот руководил. На вид ему было под сорок, но жизнь наемника полна опасностей и быстро его старит, возможно,…

– Кажется, вы искали это, – сказал Никус и достал шкатулку. Он тут же выругался про себя, что не поприветствовал заказчика, но решил, что оно ни к чему. Какое дело до формальностей человеку, который прячет свое лицо во тьме? – Подойди и положи шкатулку на стол. Никус облизнул сухие губы и сделал два неловких шага. Глаза уже привыкли к темноте, и он различал силуэт стола посреди комнаты, но все же фигура собеседника словно скрывалась совсем в других тенях. Его очертания размывались, сколько бы…

Ветер сильно бил его в лицо, но Карлош, всё так же посвистывая и пугая голубей, подлетел к дому одного из мальчиков, за жизнью которого он наблюдал в последнее время (видимо, так было нужно, ведь любой уважающий себя волшебник всегда выступает покровителем детей). По пути он снизился, чтобы подобрать с земли кленовый лист, и чуть не сбил с ног напыщенного мужчину, разинувшего рот при его появлении. – Вы сейчас забавно выглядите, – заметил Карлош, описывая в воздухе живописный пируэт. Пролетев…

Его имя Савантир. Одет он был в приятные на ощупь, светлые ткани, украшенные золотыми узорами. На его руках красуются искусно расписанные браслеты, а на ногах юноши сандалии, которые успели натереть ему пальцы от долгого бега. Савантир торопился на важное мероприятие, которое он просто не мог пропустить. Пробегая через людный рынок, юноша заметил, как неприятной внешности мужчина хлыстом бил рабов, двигающихся куда-то к центру рынка. Савантиру стало интересно, куда же ведут этих провинившихся людей.…

– Павел, а что Черный человек просил как плату за ответы? – Самое ценное, что я способен дать. Он не уточнял. – Между подходами парень отжимался сам, и у него получалось куда лучше, чем у меня, даже дыхание не сбивалось. – Вполне в его стиле. И ты согласился? – Нет конечно. Насколько я знаю, никто из работников клуба не решился. Отдать нечто свое в обмен на пустые слова? Нашли дураков. Жаль. Если бы кто-нибудь кроме меня задал вопрос, можно было бы сравнить поведение Черного. Снова тупик.…

– Стало быть, и о грядущем посольстве пока ничего не известно? – спросила мать. – Увы. Но смею заверить Вас, моя леди, вы будете первыми после меня, кто узнает, – с учтивой улыбкой заверил её посланник. – Однако же сегодня я принёс весть, которая, полагаю, порадует гостеприимных хозяев, за чьим столом я имею честь обедать. Келаэлир встрепенулся и бросил взгляд на отца. Глава дома Линнтэ сохранил приличествовавшую его положению выдержку, но в глазах его вспыхнул почти юношеский интерес. …

Слова долетали до меня словно издалека. Я всю жизнь подозревал, что человек, сославший детей в пансион столь далеко от дома, не очень-то их любит, но нежелание видеть их даже на собственных похоронах – настоящее злодейство. Я поглубже вдохнул, чтобы не выдать своих чувств. На людях я никогда не плакал, это портит репутацию. – Но это еще не все, – трагическим голосом продолжил директор. Я мысленно взвыл, затрудняясь даже представить, каким может быть продолжение. – Бену, вашему брату, мистер Смит…

Мужчина выглядел угрожающе. Он был высок и невероятно широк в плечах. Скрещенные на груди руки бугрились мышцами, а круглое обветренное лицо уродовал кривой шрам через всю щеку. Внушительный торс прикрывала только кожаная жилетка, но по-осеннему холодный ветер, казалось, не причинял ее обладателю никакого беспокойства. – Гвоздь, – Бенедикт с сожалением покосился на пекарню, перевел взгляд на еще закрытую корчму, притулившуюся через два дома, и снова посмотрел в лицо собеседника. – Еще восемь… нет,…

– Ты чё так задумался, как шахматист в эндшпиле? – подъебнул Фрейда Пифагор. – Да есть тут у меня одна завиральная идейка. Так вот думаю, поделиться ей с тобой или нет? – Да мне фиолетово, – невозмутимо произнёс Пифагор, и выпустил, как дракон, из ноздрей дым папиросы. Но намётанный глаз психолога, которым являлся на гражданке Иван, заметил мельчайшее изменение в мимике Пифагора и он едва сдержал желание улыбнуться. – Ну, а как на счёт побега? – Ты предлагаешь, как в фильме про Шоушенк,…

– Ещё раз вас тут увижу, сожгу к чубасьей матери, – Василиса зажгла за кончиках пальцев пламя и поднесла его к зелёной мордочке. Бесёнок завизжал. – Всё ясно? – Ясно-ясно, гадюка уродская! Всё ясно! Пусти, больная! – Вот и славненько, – улыбнулась Василиса и бросила анчутку на землю. – Беги. Заклинание спало, и бесёнок тут же дал дёру. Василиса отряхнула руки. Некоторое время нечисти в полях можно не опасаться. *** Утро выдалось ясное, на редкость прохладное, но обещающее привести за…

Водитель, которого он назвал Карлом-Йоханом, тоже выбрался из броневика и зачем-то несколько раз ударил каблуком сапога по гусеницам, заляпанным засохшей глиной и клочьями жухлого сена. Если он и собирался хоть частично приуменьшить количество налипшей на сапоги грязи, особенного успеха это действие не возымело. Гостеприимная фландрийская грязь с благодарным бульканьем едва ли не по колено принимала ногу всякого, кто имел неосторожность выбраться из броневика. – Кисель по-бельгийски, – сокрушенно…

При их появлении на мосту, стражник заставил въезжающую подводу свернуть в сторону. Хельга с интересом наклонилась к корзинам, когда они на Ласке проезжали мимо сдёрнувшего шапку возничего. Рыба сверкала на солнце, как живая ртуть. Девочке всё было интересно. Она рассматривала поднятую в башне решётку ворот, воинов на страже, жителей Капертаума. Селита решила сразу повести её в свою башню. Ей хотелось, чтобы гостья удивилась виду из её окна. Такая высота! Просто захватывает дух. Выше синих верхушек…

Но все равно ничего не вышло: едва узнав о причине его визита, Учительница вмиг растеряла всю свою наигранную веселость и покровительственное панибратство – кожа на дряблой шее, стиснутая слишком тугим воротничком, пошла красными пятнами. Стало ясно: она не станет помогать, не будет и пытаться. Стоило заикнуться о возможном исключении из правил, в ответ он слышал заученное «слава порядку». Если он пытался зайти с другой стороны, в ответ звучали все те же слова о том, как важно каждому заниматься…