Фэнтези

– Оно точно не хищное? – Девочки смеялись переговаривались друг с другом. – Текна, ты все припоминаешь мне тот раз с лианами? – Подумаешь посидела пол дня в шкафу, с кем не бывает! Подруги еще долго что-то обсуждали, прежде чем почувствовалась прохлада и шум людских голосов стих. – В этом году у нас поистине выдающиеся конкурсанты! – Директриса Фарагонда уже начала открытие конкурса, когда девочки водружали растение Флоры на свое место. – Снова опоздали. – Фыркнула Гризельда, на что девочки…

– Эй девка стой, – окликнул её грубый голос у самого портала, и девушка подчинилась. – Чем могу услужить Милорд? – поклонилась она вампиру что, пошатываясь вышел из-за угла. – Я голоден, так что тащи свою задницу сюда. Внутри у Мины всё похолодело и сердце застучало сильнее. Явно подвыпивший хозяин мог вполне не сдержаться и осушить её полностью. Портал был прямо за ней, всего шаг отделял её от библиотеки, но если она сейчас убежит, то уже к вечеру вполне может оказаться обескровленной и болтающейся…

– Мэдс, как же я без тебя буду… – Чуть не плача обнимаю ее. – Чай был отравлен да? – Скептическим голосом. – Нет, слабительное. – ЧТО-О-О??? – Рычит она, пытаясь меня прибить. – Да шучу я, – отпуская подругу. – Просто… вот как я буду без тебя? Вдруг нас распределят в разные уголки страны? – А метла на что? – Ну, это все не то, а вдруг я просплю первый рабочий день, и меня уволят? Ты же знаешь, я раньше обеда не встаю. – И что ты предлагаешь? – Скрестив руки на груди. – Давай что-нибудь…

– Вы договариваетесь о чем–то за нашей спиной? – скрестила руки на груди Текна. – Не начинай, – замахала ладошками Стелла, – ты же знаешь, Музе тяжело дается зельелогия. – Это что, ирония? – вскипела Муза. – Нет, я искренне, – Стелла показала язык и спряталась за спиной Флоры. – Видишь, вот о чем мы говорим, Флора, – тяжело вздохнула Текна. – В каждом слове слышится злоба и отчуждение. Неужели ты не чувствуешь, как в воздухе витает злость? Флора неуверенно покачала головой. – А ты…

Моя восточная любовь, Ты снова вспенил мою кровь, Мои глаза опять горят, О, нет, любовь туманит взгляд! А сердце бешено стучит, Хотя твой взгляд опять молчит. Шепчу я имя вновь и вновь, А голос твой волнует кровь! Ты что-то тихо говоришь, Потом опять как ночь молчишь. Ночные звуки и цветы, Лишь для меня создал их ты?! Я слышу даже страсти стон! И запах… Впрочем, где же он? Я глажу волосы твои, Их свет осветит мои дни! Но запах, боже… Что за бред?…

Теперь феи Винкс жили в небольших домиках, расположенных полукругом недалеко от школы. Блум толкнула кованую калитку с изображением дракона. Даже не взглянув на сад, полный красных и огненно-рыжих цветов, специально подобранных Флорой, она вбежала в дом и захлопнула за собой дверь. Наконец она осталась одна. Как раз вовремя. Фея упала кровать, обхватив голову руками. Морозная волна сковала тело, не давая вздохнуть. Перед глазами поплыли темные пятна, ледяные тиски давили на виски, сознание путалось.…

И снова, из эфемерности проваливаюсь во вполне ощутимую, раскалённую добела топку купе. Сижу, скованный злостной социофобией, не в силах пошевелиться, совсем потерявшись, не вполне понимая, куда я еду и зачем. А за окном пустыри и потемки, моя спутница – приземистая костогрудая женщина, ест сыр, она наверняка знает куда едет, я бы спросил её, но мне страшно, ух как мне страшно, такое сыроедение – это ритуал, таинственный и непостижимый, и я знаю, спроси я у неё сейчас что-нибудь – будет худо. Сырный…

Все вдруг стало каким-то перевернутым вверх дном. Но Ларго был этому рад. Пару часов назад маме прислали билеты на дирижабль. Ларго с мамой и луковым леденцом (так он называл младшую сестру) должны были переехать на Рондокорт. Наконец, спустя столько месяцев затворничества в этой глуши после скандального развода родителей, они вернутся к нормальной жизни. Ларго обернулся на здание бюро, где драгоценный комод описали и отправили в багаж на отходящий вечером дирижабль, а вместо него выдали столик.…

Мальчик кивнул головой. Прежде чем встать с кровати, мама крепко прижала мальчика к себе и поцеловала в макушку. Освободившись из объятий и спрыгнув с колен мамы, Артём первым выскочил из комнаты. Мама немного посидела и ещё раз оглядела комнату. На полу, возле двери, она заметила фигурку пирата. Встав с кровати, она, первым делом, подняла фигурку с пола и положила её в коробку, а затем задвинула коробку под стол. Выходя из комнаты, выключила свет и закрыла дверь. ***** Повинуясь внутреннему…

– Ой, Рокси, не просто так все это, запомни мои слова! – Хорошо, поняла, буду бдительна! Спасибо. Давай уже посмотрим, чем все закончится, и я пойду ужин готовить своим. Только с одной колоды достань уже и хватит. – Так… Хорошо, ответьте карты, чем все закончится… – И Эндже стала доставать по две карты, из каждой колоды. – Рокси, это невероятно, чтобы столько колод давало нам один ответ… Таких совпадений не бывает, милая. Ну все будет хорошо, и это прекрасно. В итоге главное будет счастье!…

За окном автобуса проплывали грязные насыпи обочин, казалось, весь мир окутала серая пелена. Вот показался ярко-красный шлагбаум переезда, словно лента финиша, отсекающая мир живых от мира мёртвых. За тускло блестящими рельсами только слепящая белизна чистилища и последний приют. Ворота кладбища гостеприимно распахнуты, возле них – ряды повязанных платками бабулек с цветами да низкая грязно-белая церковь, в которой отпевают усопших. Лера достала из кармана куртки чёрный платок с яркими серебряными…

– Это мне госпожа подсказала. Она часто по готовке советует! Правда, вкусно? Верис удивленно вздернул бровь. Марита досадливо вздохнула, но все-таки нашла в себе силы вежливо улыбнуться. – Ты можешь идти, Лиска, – сказала она, взмахнув рукой, как полагается делать женщине ее статуса. Увидев, как опустились плечи Лиски, добавила уже теплее: – Спасибо. Служанка почтительно присела и исчезла за дверью. Верис задумчиво зачерпнул суп ложкой, подул, остужая, и поднес ко рту. Какое-то время мужчина…

– Так кто они эти пикаперы? – Издержки эволюции, обозленные на весь мир, – начала Мила: – используют женщин ради парочки презервативов. Новая порода неудачников, ненавидящих женщин. Уверена, ты уже порядковый номер получила, индекс потребительской ценности и коэффициент использованности. Они всегда оценивают экстерьер и пригодность к употреблению и делают первый прощупывающий рывок. Если девушка откликнулась, не раздумывая идут на абордаж. Их цель – секс. Поверь, они никогда не читали эту книгу,…

Сумку оставила в гардеробной, там же в зеркале быстро окинула себя взглядом: черные свободные брюки, черный пиджак, синий топ, распущенные каштановые волосы до плеч и нахмуренные брови. С усилием заставила себя немного улыбнуться и перестать нервничать. Администратор проводила её на третий этаж в комфортную зону ожидания рядом с кабинетом для переговоров директора по персоналу. Рядом на бархатных зеленых диванах и креслах расположились и другие кандидаты разного возраста: от двадцати пяти до сорока…

– Яблочко? – предложила она. Терца замешкала. – Бери-бери, – настояла Кларисса, – ты страсть какая тощая, тебе не помешает. – Потом дашь списать, – подмигнула Мелисса. Терца приняла яблоко и поблагодарила. Кларисса раскрыла рот как можно шире и как следует откусила яблоко, брызнув соком Терце прямо в глаз. – Ай! – Ничего, переживешь, голубка, – усмехнулась она в ответ. – Идут слухи, что наших разбили в пух и прах, – сказала Мелисса и снова полезла в корзину. – Тебе не страшно? …

– Великий Княжич? —громко спросил подполковник, не сдерживая эмоций. – Господа? А кого вы тут хотели застать? Подавальщиц? Вы ошиблись дверь, тут таких не случается, – лениво отмахнулся парень, подставив лицо солнечному зайчику. – Вы арестованы! – громко гаркнул усач. От крика молодой человек дернулся, как от пощечины, но не потерял самообладание. – Вы тут видели захудалого баронета? Или может маркиза? Проспись, служивый. Ты можешь только попросить меня. И если на то будет мое снисхождение,…

– Я умею рисовать на коже, – Варя широким взмахом отодвинула дверцу белой палатки. – У меня не дрожат руки, – она показала врачам раскрытые ладони. – Ты – наше спасение! – обрадовалась Марья Степановна. – Сможешь нарисовать горного орла на спине Шоты из Тимаса? – Смо-гу, – слово, слетевшее с языка девушки, распалось на две части. Варя сомневалась, что ее руки не дрогнут, когда Ангел обнажит перед ней спину. Стыдно было признаться даже самой себе, что ей нравится этот мужчина. Нет… Больше, чем…

и модно экономический Город столицы шумной, как праздник весёлый и яркий. В Ташкенте утром светит солнце золотое, Лепёшки пышные в тандырах пекутся раскаленных. А вкус курта витает в воспоминаниях жизненных Вкус неповторимый, солёный твердо-мягкий. Твоя красота вечная, словно сказка в книге древней. Город яркий, как краски, краски на палитре разной. По улицам гулять так приятно и светло, И вкусно пахнет дома, там где сердце теплое. Любовь и лето Благодарю Тебя, Господь…

– Не убегай. Они найдут тебя, и мы обе поплатимся за твою измену. Я проигнорировала ее слова и напомнила себе, кем она была. Сердце пронзили боль и ужас. Моя судьба была в руках солдат, ждавших меня за трещиной, и я не собиралась оплакивать тех, кого оставлю в этом мире. Прохладный ночной воздух коснулся моей кожи. Он словно ждал, пока я открою дверь и шагну ему навстречу. Оказавшись на мощеной улице, я натянула капюшон пониже, чтобы скрыть лицо – и свое проклятие – и направилась прямиком туда,…

Не успев закончить фразу как перед Максом образовался стол, ящик которого был открыт и внутри него лежал пистолет. Уши "сварачивались в трубочку" от криков и сущность всподвигала подростка на то, чтобы он заткнул рты обидчикам. Макс медленно подошёл к столу но что-то останавливало его и говорило ему, что не стоит этого делать, но гнев был сильнее. Макс потянулся за пистолетом, взяв его в руки. Он передёрнул затвор и улыбнулся. Без каких либо калебаний подросток направил ствол на своих обидчиков…