Фэнтези

- И кто же на этот раз: червяк, богомол или землеройка? - приподняв бровь, решила внести ясность подруга. - Я тебе удивляюсь, Итари, тебе по праву рождения положено из насекомых интересоваться разве что бабочками - и то только тогда, когда они нанизаны на иглы и находятся под стеклом - Чтоб ты знала: за живыми организмами наблюдать гораздо увлекательнее, чем за их пришпиленными к картону труппами, - ответила Итарина, поднимаясь и отряхивая одежду от сухих комочков земли, маленьких камушков и засохших…

Орхидея томилась в тюремной камере, наблюдая за девушкой по другую сторону решетки. Та сидела скрестив ноги, отрешенно закрыв глаза и не издавая ни звука. Даже дыхания не было слышно. «Сколько же дней прошло? – тревожилась Ланьхуа, подперев рукой подбородок. – Этот парень снаружи не забыл, как дышать? Если он задохнется, что будет со мной?» Девичье тело напротив принадлежало Орхидее, сама же она оказалась внутри… Ланьхуа потрогала серебристые волосы, свисавшие ниже талии, в сотый раз ощупала…

… Иньдуан благоразумно не стал хвататься за трезубец, а быстрым ударом Ледяной ноги попытался его от себя отбросить в сторону, одновременно с помощью Скользящей походки смещаясь к Тиан. Как только его нога соприкоснулась с трезубцем — оружие высвободило три Вихревых огненных шквала, которые с разных сторон направились в ту сторону, где мгновение назад находился Иньдуан. Теряя энергию, они стали преследовать его тень, в то время как трезубец по круговой траектории завертелся в сторону его обладательницы,…

- Что за, - начала она и смолкла. Что-что, а его настроение она улавливала отлично. И в сообразительности ей не откажешь – даром, что лощеная леди из семьи аристократов-нэси. А он буквально кожей ощутил, как в воздухе разливается тревожное ожидание. Вот снаружи послышалось гудение лифта, шаги по бетонному полу площадки. Негромкие голоса – незваные пришельцы никуда не спешили. Охранники, похоже, ничего не поняли – он обострившимся слухом уловил два тихих щелчка. Все, на них можно не рассчитывать.…

В тот же миг комната наполнилась грохотом и звоном, а я, не помня себя от страха, бросилась к жениху: — Марк! Марк! Стучала ему по спине, но этого явно было мало. Он стал совсем синим и не мог нормально вдохнуть. — Марк! — завизжала я, а потом бросилась к дверям и, распахнув их, завопила во весь голос, — скорее лекаря! Пожалуйста! На мои вопли сбежался народ. Я и опомниться не успела, как чьи-то руки подхватили меня и оттащили в сторону. — Сима! Симелла! Что стряслось?! Я даже…

Но, в то же время, с такими древними останками всегда нужно обращаться предельно бережно. Старинные кости и предметы, пролежавшие в земле много веков, можно легко повредить. Они зачастую вообще могут буквально рассыпаться в прах при малейшем неловком прикосновении. В таком случае, они будут утеряны для науки навсегда. Разумеется, мы по ходу «очистительных работ» всё тщательно фотографировали и зарисовывали. Но и фотографии и рисунки - это, конечно, хорошо, но они не заменят настоящего артефакта.…

Оборотни встречались редко, даже такие, легальные, полностью контролирующие звериную сторону своей натуры, подчинившие её человеческой разумной воле. И хотя все понимали, что Вартайт Мортенгейн никогда не обернётся в стенах Храма Наук, что он безопасен, как спящий младенец, проверять на собственной шкуре границы его известной в нашей части Виснеи вспыльчивости никому не хотелось. Мы, конечно, в шутку называли себя самоубийцами и безумцами, поскольку покинули семьи на целых семь долгих лет, чтобы…

— Играем на вылет! Кто не выполняет задание — вылетает! А теперь объясняю правила! Слушайте внимательно, повторять не буду! Все фанты сдвоенные: если у одного задание налить — у другого задание выпить! И никак иначе! Отказывается один — вылетают оба! Толпа радостно заулюлюкала, предвкушая веселье. — А что получают победители? — спросил блондин рядом с Китти. — Всеобщее уважение или позор. Смысл не в выигрыше, а в участии и веселье. — Парировала рыжеволосая и показала ему язык. — Материальные…

Браслет из ракушек напоминал мне о счастливейшем лете в жизни. Я росла, окруженная заботой, и на судьбу никогда не жаловалась: она баловала меня. По крайней мере, до тех пор, пока не наступил день моего совершеннолетия. Чудовищный, жуткий день. Да только в тот момент, когда брат протянул мне массивный золотой браслет, я знать не знала, что скоро моя жизнь встанет с ног на голову. – Ух ты! – восхитилась я, принимая из рук Патрика невероятное украшение. Таких редких вещиц в мою коллекцию…

*** Приёмная комиссия уже который день подряд продолжала разбор и анализ работы абитуриентов. — На повестке дня Мико Горогору, — сообщил директор Незу, заглядывая в её файл. На фото была голубоглазая девушка с тёмно-серыми волосами и кошачьими ушами. — На письменном экзамене она набрала 98 баллов из ста, а на практическом — 51 балл, заняв пятнадцатое место. Многие из нас обратили внимание, что она напала на другого абитуриента во время экзамена, хотя и неточно: так получилось, что сам гипотетический…

– Леди Элиза, я должен вас предупредить, – прошептал он, – впереди ночные стражи, а за ними – ещё одна камера. Мы должны дождаться их смены. Моя кожа покрылась мурашками, но не от страха — от жуткой, мучительной неопределённости. Нам пришлось спрятаться в одной из пустых, заброшенных камер, ещё более тёмной и сырой, чем моя. Я слышала, как за стеной шуршат крысы. Их тихие скрежетания усиливались, создавая впечатление, что они набрасываются на всё, что окажется у них на пути. В этой тьме крысы были…

Ох ты ж! Неудобно-то как. Я, конечно, от этой лесной «прогулки» не в восторге, но лично Люций-то мне ничего плохого не сделал. Вроде бы… Я и имя-то его знала только потому, что по этому безбашенному типу половина моей группы вздыхала. Схватив горсть снега, я плюхнула «ледяной компресс» на физиономию пострадавшего, чтобы кровь остановить. Потом вспомнила, что я, вообще-то, лекарь, и, всё ещё лёжа на парне, принялась плести простенькое обезболивающее заклинание, но вдруг почувствовала его руку…

Я стояла в центре небольшой площади, куда нас только что привез последний дилижанс. Судя по тому, с какой скоростью возничий стеганул лошадь, сюда он возвращаться не собирался. – Это самый дальний городок Иватрума. Вряд ли отец отправит слуг искать так далеко. – Гхавное, чтобы мух твой не ихкал. У моих ног вертелся бобер, подпрыгивая и пытаясь вырвать объявление, которое я только что сняла со столба. Желтоватая бумага и подтеки от дождя ясно говорили о том, что висит оно здесь давно. Все-таки…

— Что за фигня? — почему-то без мата спросил я, наверное, от шока. — Даже без мата, — проговорило существо, — наверное, от шока. — Мысли читаешь? — Как и положено полноценной шизе, — смешно закивало головой создание, напоминая болванчика. — Логично. — И что за сделка? — в голове вдруг нестройным стадом пронеслись тысячи прочитанных книг про попаданство и тому подобную чепуху. — Я тебе силу настоящую, здоровье и долголетие. — Не бессмертие? — нервно хихикнул…

— Так при деньгах будет! — воскликнула старушка. — Не прозябать в деревне! Не трудиться всю жизнь до мозолей и болей в спине! Не тащить на себе семью, пока этот козёл старый отходит от вчерашней попойки! Ну вот! С дедом ей не повезло, оттого и вредная такая. Я коснулась гладкой поверхности и почувствовала отклик. «Просыпайся давай, хватит дрыхнуть», — направила мысль в артефакт. Пошла рябь, обозначающее примерно следующее: отстань. «Надо. Потом обратно положу», — добавила. Зеркало…

Светлана передернула плечами от сквозняка, скользнувшего по ногам. Громов посмотрел на неё, а потом спешно принялся расстегивать шинель и стаскивать её с себя. Светлана успела даже возмутиться: — Александр Еремеевич, не надо… Он лишь уверенно возразил, укутывая её ноги своей шинелью, знакомо пахнущей бергамотом, оружейным маслом и ваксой: — Надо! Ехать еще далеко, и сколько мы пробудем на болотах никому неизвестно. А я несахарный, не растаю и не замерзну. Не беспокойтесь. Она пошевелилась…

Глаза немного привыкли к темноте, и Сергей начал знакомиться с окружающей обстановкой. Шатёр оказался невелик по размерам. В центре его стоял высокий шест, упирающийся в потолок. На полу лежало потрёпанное прямоугольное покрытие. «Старый ковёр!» — услужливо выдала память, а его нос уловил мгновенно опознанный аромат дыма костра и кислый запах немытого тела. «Яра, я в цивилизацию дикарей, что ли, попал?» «Можно сказать и так. Эти люди живут просто, без изысков. Пасут скот, продают его и покупают…

Прохладный вечерний воздух освежает мысли и дезинфицирует душу. О чём обычно размышляют подростки? Да всё о наболевшем: дешевый алкоголь в кругу друзей. Однокурсницы, которые ведут себя как — “хочу, но стыдно признать, что хочу”. И конечно же о быстром заработке, не требующим абсолютно никаких усилий. Но Тимофей был из другого теста. Когда накатывала грусть, он вспоминал детство… В детских воспоминаниях всегда лето и очень солнечно, словно память выжигает серые дни. Будучи ребенком,…

В общем, когда я надела очки и посмотрела снова, оказалось, что дымка исчезла, а вместе с ней исчез и мужик. Вместо него рядом со мной на полу лежал крупный, наверное, не многим мельче немецкой овчарки, очень меховой кот интересного окраса: на песочного цвета подшерстке — темные тонкие поперечные полосы. У него так же была изранена спина, и шерсть слиплась в окровавленные колтуны. От вида крови я в обморок, как некоторые, не падаю, но кот вместо мужчины… Это оказалось выше моих психических возможностей.…

Этот меч должен был стать его лучшей работой, воплощением мечты и высочайшего искусства, поэтому Изарн своими руками выплавил чистейшую сталь из руды, которую и нашел он сам. Да, он сам искал эту руду, хотя, как мастер-кузнец, мог и не делать этого; но Изарн лучше других знал, как выглядит нужная ему руда, чувствовал ее, ощущал ее горький запах. Руду, которая была ему нужна, он нашел в одной из старых, заброшенных шахт, и добывали ее под его наблюдением. Вернувшись с рудника, Изарн много дней…