Городское фэнтези

Вторая семья занимала чуть обширную часть. Семья Котиковых –– два сына восьми и пяти лет. Старший Николай отставал в развитии, но от этого казался лишь самым невинным существом в мире. Супружеская чета Анна и Игорь Котиковы казались удивительным сочетанием не сочетаемого как любовь и ненависть. Если он был коренаст, с черными слово уголь волосами. Лицом Игорь походил на хорька и весил не более семидесяти килограмм. То его жена Анна напоминала огромный сгусток жира и весила около двух сот килограммов.…

     Но мои незадачливые соплеменники не учли, что у контрабандистов за плечами по полторы тысячи лет и маленькие бонусы от каждого, нового тела. Закрытые проходы не стали для них преградой, а только облегчили им поиск таких как я в сопредельных слоях. Ведь теперь не было необходимости просеивать горы песка сквозь мелкое сито.      На мой вопрос: «А не проще вас было убить?», Лев с ухмылкой ответил: «Вначале я долго ожидал подобной реакции ваших. Но похоже вы по природе своей пацифисты, и силовые…

* * * Ночной десятичасовой перелет дался нелегко. Мне. Коля как закрыл глаза после ужина, так и открыл их, чтобы позавтракать. Я же маялась. Доставала планшет, убирала, вставала размять ноги, попить водички, сходить в туалет, снова размять ноги… Единственное, что спасало, — мысль о солнце. Жарком островном солнце и волнах Южно-Китайского моря, в которые я плюхнусь с разбега, непременно с разбега! Поэтому, когда я шагнула на площадку трапа, и на меня со всего тропического размаху упали двадцать…

Виднеются двери, ведущие в другие комнаты. Там можно поиграть в карты или в кости, или что-то еще, что только вздумается. Одна из дверей прикрыта колышащейся сверкающей занавесью из стеклянных бус, сквозь нее и сигаретный дым я с трудом различаю величественную женщину, сидящую на софе у кофейного столика и принимающую просителей. Вокруг нее толпятся мужчины в костюмах и женщины, накрашенные, как куклы. Видно плохо, как через травленое стекло. Мадам М хочет поговорить с Джиджи, женщиной, сидящей…

— Да понял я, понял, — присмирел Василёк и вздохнул: — И долго ждать? — Столько, сколько надо… Бывало, днями ждали, а то и неделями. — Днями? — взвился парень. — Да она же тогда сгинет без следа, ни за что не нагоним… — Тихо, — резко приказал Зверобой, резанув напряженным взглядом по стоявшим позади него. Василёк пристыжено замолчал — Зверобоя, немного сутулящего спину, как это обычно делают люди высокого роста, хмуро щурящего темные глаза, опытного ходока, уважали и побаивались все лесничие.…

– Это ты не понимаешь, о чем я говорю, – огрызнулся Майк. – Повторюсь, что вещи обладают памятью, а потому, дом просто мог помнить, что когда-то, по теперешней крыше, бегали детские ноги и стучал молоток. – Ты тоже это слышал, да? – обрадовалась Марьяна. Нина же, никогда не верившая в приведения, была напугана, а потому не участвовала в разговоре. Она теснее прижалась к Дэну. – Все это слышали, – пожал плечами Майк. – А что, если эта история с девчушкой реальна? А? – оживилась Марьяна, всегда…

Выдох: из пасти вырывается облачко пара, рассеиваясь в промерзшем воздухе. Светлячки снежинок опадают на синеватые от теней сугробы. Темнеет, а это значит, что скоро температура упадет ещё сильнее. Кто-то пробегает мимо — смутный запах бьет в ноздри, когда случайный «прохожий» натыкается на преграду. Пушистая белоснежная кошка с ошейником на шее. Домашняя. Ещё не успевшая замерзнуть на лютом морозе, с наступлением ночи торопится домой. Она не сразу понимает, с кем столкнулась, и замирает, в недоумении…

В скалящемся осколками оконном проеме возник круглолицый господин средних лет в сером костюме-тройке и столь же неброском котелке. Он рукоятью трости вышиб из рамы еще одну стекляшку, затем посмотрел на меня, и его физиономия приобрела выражение крайней степени неодобрения. – Где суккуб, Лео? – спросил инспектор Уайт. – Где эта дрянь? Я повернул голову сначала в одну сторону, затем в другую, оглядев таким образом помойку, в которой валялся, и невесело усмехнулся: – Ну… здесь ее точно нет, инспектор.…

–Меня вытолкнули, – сказал я. –А я что, виновата? Ну вы видите, что места нет… –Не виноваты вы, – я вспомнил хорошее и стал улыбаться. Женщина смотрела на меня, как на больного. – Никто, понимаете, не виноват. Никто больше ни в чем не виноват, понимаете? –Вы в своем уме? –Да. Она отвернулась и ехала дальше молча. Мне нравилось говорить непонятно, это было единственное, что я мог себе позволить тут, в автобусе. И тот, к кому я должен был, в конце концов, прийти, тоже довольствовался этим.…

- Степа, ты чего мамочке своей не помогаешь. Она столько для тебя сделала, а ты? А что я? Я сначала пытался ей помогать, разговаривал, доказывал, аргументируя медицинскими справками и документами, которые она собрала, что со здоровьем у нее все в порядке. Только беспокойная она, мнительная, и с этим надо бороться. Но разве мамочку убедишь. Если мамочка настроилась на волну, то ее с верного пути уже не сбить. Всем мамочка говорила: -Степанька мой, на работе очень занят. Так что я сама как-нибудь…

– Ешь! – брезгливо сказала она. Кролик не успел и пискнуть, как Димитрий осушил его до последней капли. Набравшись сил, он встал, облизал собственные тускло-розовые губы и за секунду оказался у двери. Камилла на миг ужаснулась, её глаза расширились, но всё же она не сдвинулась с места. – Страшно? Я полагаю, да. Пойми, я всё же выйду отсюда и тогда вырву твоё сердце и засушу его на память. Или же ты думаешь, что я тут буду вечно? Он взглянул прямо ей в глаза, стремясь прочесть в них хоть…

1 Сирен Вокруг царит тьма. Благословенная ночь. Освобожденные от света и туманных видений, мои мысли находят себе пищу в завывании ветра за окном. Этот звук рисует в моем воображении картины деревьев, шатающихся и гнущихся под яростным натиском стихии. Ивы и орешник раскачиваются, грозя быть вырванными с корнем. Березы и ясени пригибаются к земле под свирепым напором силы, исходящей с небес. Но дуб отказывается преклонить колена. Он стоит неподвижно, упрямый, неколебимый. Он скорее переломится,…

Девушка положила в свою тарелку куриное крылышко и снова попыталась улыбнуться. - Вадим, а когда ты ещё придёшь? Мы редко видимся. Я скучаю. - Хм… Ты же знаешь, что у меня много работы, я же вынужден зарабатывать на наше с тобой совместное будущее. Ведь не здесь же мы с тобой будем жить… - он скептически огляделся, - так что оставь свои капризы и будь хорошей девочкой. Вадим поднялся из-за стола и щёлкнул по носу девушку. - Мне пора, а ты будь умницей и выброси из головы все глупости. …

- Так, ну и кто у нас здесь? Свет ударил по глазам так, что закружилась голова. У меня не было сил злиться или как-то сопротивляться этим унижениям. Грела только одна мысль: через час, после того как, не появлюсь на работе, Юрыч начнёт шерстить город. Я тяжело вздохнул, опустил голову. Разговаривать с ними нет никакого желания. - Имя и фамилия? - громко возвестил толстяк. Судя по тому, как протяжно и, словно с мольбой о помощи, заскрипел бедный столик, понял, что страж порядка присел на его край.…

Алексия налила себе стакан ячменного отвара и взяла с решетки кусочек тоста без масла, стараясь не замечать дымного запаха рыбы. Когда-то завтрак был ее любимой трапезой; теперь же от него у нее неизменно сводило живот. Пока что маленькое неудобство (именно так Алексия привыкла называть это про себя) переносилось гораздо тяжелее, чем можно было представить, учитывая, что до того, как это неудобство научится ходить и говорить, оставалось еще значительно больше года. Миссис Лунтвилл наблюдала за…

Треверберг Весна 1967 года Томас перекинул рюкзак на левое плечо и толкнул дверь в дом. Та скрипнула. Гребанный отчим, уважаемый и серьезный человек, уже год не мог починить петли. И каждый раз, когда четырнадцатилетний пасынок пытался это сделать самостоятельно, пускал в ход кулаки с криками «Щенок, сначала вырасти, а потом делай взрослые дела, я сам». Попытки Томас прекратил, отчим забил на дверь, и та так и скрипела, жалобно и тонко, когда кто-то входил и выходил. Мама Севилия говорила,…

По кораблю прошла команда, и через несколько минут с борта корабля отстрелили очередную капсулу с разведчиками, которые отправлялись в неизвестность. Их маленький челнок, по форме походивший на веретено, несся на огромной скорости к голубой планете. К неизвестной и красивой. Капсула затряслась и раскалилась, докрасна проходя атмосферу. Проскочив атмосферный слой, капсула с силой врезалась в поверхность планеты, угодив в дно реки и погрузившись в него на несколько десятков метров. Река вспенилась…

Примерно на десятом шаге мобильник вжикнул и погас. Потыкавшись в кнопки и экран, Эдик понял, что батарея пасанула перед морозной погодой и окончательно умерла, хотя при включении фонарика индикатор показывал процентов шестьдесят. И теперь надо или идти по темноте, или возвращаться на общую дорогу и терять время. Эдик поморгал, прогоняя из глаз оставшийся от света фонарика «зайчик» и привыкая к почти полному мраку. Здесь было ещё темнее, чем в окрестном лесу, свет луны будто не пробивался сюда, что,…

До служебного помещения оставалась пара десятков шагов, но даже их Саша преодолела, держа спину прямо, словно шла по подиуму, и лишь скрывшись за заветной дверью, смогла выдохнуть, теперь уже буквально выпрыгнув из туфель. Время от времени она задавалась вопросом, что в ее работе труднее: бесстрастно слушать, как орут в лицо, что она мразь криворукая, потому что не может нормальные карты сдать, или двенадцать часов кряду проводить на каблуках? И не могла определиться, что отравляет ей жизнь больше.…

Kindoflight: Слушай, Боярин, остынь. Ты так со своим мнением носишься, как будто оно золотое. Б@ярин: Обойдёмся без сопливых. Ты тоже из этих ущербных, лаптем щи хлебать, ага? Откуда вы в моём городе берётесь? НатусиК: ой, мальчики ссорятся! Где тут смайл попкорна. JJabraham : «Всякий раз, когда встречались между собой люди с противоположными доктринами, с каждой стороны возникало сильнейшее отвращение, каждая сторона была убеждена, что другая погрязла в заблуждении, язычестве, неверии и варварстве,…