Исторические детективы

Библиотекарь тем временем прибавил пламени в газовых светильниках и пошел подкормить печку поленьями… ГЛАВА ПЕРВАЯ Четверг, 11 марта 1897 года С течением лет Париж не переставал расти, расползался предместьями, извергая на обочины все, что ему мешало. Там в беспорядке копились меблирашки, притоны, трущобы; там, задушенные железнодорожными узлами и насыпями укреплений, бились в агонии фермерские хозяйства. Улица Шарантон являла собой наглядный пример этих постоянных приступов кашля,…

– Белые – доклад! – рявкнул Атаман в тактический переговорник – рацию Моторола с гарнитурой hand -free, которая была у каждого бойца. – Красному – один трехсотый. Легко. Справляемся. – Принял! Атаман проговорил это, а руки уже привычно легли на пулемет. – Вперед! Группа продвинулась на несколько шагов, перед поворотом Серков выхватил из снаряжения РГД-5, выдернул чеку, отпустил рычаг, досчитал до двух и бросил за угол. Не зря – в замкнутом пространстве оглушительно грохнул взрыв гранаты,…

— Помочь разобраться? Но это значит, мы берем дело? — Вы правильно понимаете. Ситуация, мягко выражаясь, своеобразная, я бы даже сказал, настораживающая. Начальство, не скрою, проявило повышенный интерес, что, как вы понимаете, требует от нас особой оперативности. Словом, выезжайте на место с опергруппой, поглядите, что там и как. Наверняка все окажется значительно проще, чем намалевал этот субчик. Работать будете вместе со следователем горпрокуратуры Гуровым. Постарайтесь поладить с…

1 – Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила. Интересное сооружение – исповедальня. Нечто среднее между платяным шкафом и церковной скамьей, лакированная деревянная конструкция, являющаяся, пожалуй, единственным предметом мебели, который никогда не привлекал интерес коллекционеров. Едва ли, войдя в роскошный современный дом где-нибудь, скажем, в Ислингтоне, вы увидите в прихожей исповедальню, а гордый хозяин небрежно признается: «Вот, купили эту штуку на аукционе… Нам показалось,…

ИЛЬЯ АНДРЕЕВИЧ ТОННЕР, врач АЛЕКСАНДР ВЛАДИМИРОВИЧ ТУЧИН ДЕНИС КОНДРАТОВИЧ УГАРОВ АНДЖЕЙ ШУЛЯВСКИЙ МИХАИЛ ИЛЬИЧ РУХНОВ ПАНТЕЛЕЙ АКИМОВИЧ ХУДЯКОВ, купец Слуги в имении Северских: НИКОДИМ, егерь ГРИГОРИЙ, лакей ЕКАТЕРИНА, горничная САВЕЛИЙ, старший конюх ЛУКЕРЬЯ, его жена ГЛАША, его дочь ДВОРЕЦКИЙ Прочие: СОЧИН, станционный смотритель МАРФА, его жена СТЕПАН и ПОРФИРИЙ, исправники ПАВЕЛ ИГНАТЬЕВИЧ, управляющий имением Елизаветы Петровны Берг …

— Добрый знак, знаменует поворот жизни к лучшему... Мари, вдруг таинственно улыбнувшись, взяла мужа за руку, снизу вверх сквозь густые ресницы заглянула в его лицо, застенчиво и счастливо сказала. — Милый Аполлинарий Николаевич, примета уже сбылась: у нас будет... ребеночек. — Наследник?! — задохнулся Соколов. — Я не ослышался? — Он с любопытством уперся взглядом в чресла супруги, и тогда на его лице явственно прочиталось сомнение. Мари рассмеялась: — Это еще не сегодня, думаю — весной!…

– Любовь моя, рано, рано еще так говорить! – смутился Дмитрий Данилович и, кивнув на детей, добавил: – И непедагогично. – А дети со мной согласны! Да, дети? – Да! – поспешил ответить за всех младший. – А торт когда будет? Мама обещала великий праздник, но ни елки в столовой, ни крашеных яиц на столе Володя не обнаружил. Торт был последней надеждой превратить обычный ужин в торжество. – Скоро, скоро! Доедай курицу, – пообещала толстая Клавдия Степановна, служанка на все руки у Тарусовых. …

Недовольство Эмили можно было понять, и подруги, хоть и не очень охотно, закивали, признавая ее правоту. Каждая из этих четверых леди недавно была вынуждена нанять новую горничную, так как их прежние помощницы одна за другой трагически погибли. Леди Гренвилл, наблюдательная и беспокойная, даже склонна была усмотреть в случившемся злой умысел, но позже выяснилось, что первые три смерти объяснялись злосчастным стечением обстоятельств. А вот Энн, горничная мисс Соммерсвиль, и в самом деле стала жертвой…

Самые отчаянные налетчики, подпираемые снизу руками подельников, уже карабкались наверх. Охранник выхватил баллончик. Двое его подчиненных приободрились и двинулись было к начальнику. Струя газа заставила стоявших внизу отпрянуть. Иллюзорный баланс по обе стороны преграды ненадолго восстановился. Но тут со стороны улицы полетели камни. Некоторые попадали в решетку, крошились и рикошетом били по сами мародерам, но большая часть булыжников все же залетела внутрь. Дэвид опустил фотоаппарат. Старший…

Теперь красные не смогли бы догнать обоз, но и для отряда оставался только один путь — через тайгу. Еще через два дня вышли к Дурновке — небольшой затерянной в лесах деревеньке — но высланный вперед конный разъезд был обстрелян какими-то вооруженными людьми, а ввязываться в бой с весьма сомнительным исходом, рискуя потерять людей и обоз, капитал счел нецелесообразным. Дурновку обогнули по длиной дуге и пошли на юго-восток. На семнадцатый день пути колонна, забравшаяся неторными таежными тропами…

Было бы неверно утверждать, что Клима Пантелеевича все эти годы не просили вернуться обратно. Звали. И в МИД, и в недавно созданный «разведочный отдел» при Главном управлении Генерального штаба. Но адвокат каждый раз был непреклонен: «До тех пор пока моя страна ни с кем не воюет, позвольте, господа, мне вдоволь пожуировать жизнью. Да и сочинительство, знаете ли, отнимает много времени, – говорил он с легкой усмешкой, имея в виду несколько изданных романов и поставленных пьес. И добавлял, между прочим:…

– Почему о том, что происходит в Москве, я должен узнавать из Берлина? Каким образом к немцам попали секретные чертежи нового аэроплана с завода «Дукс»? Кто снял копии и передал их известной вам особе? – Думаю, что сам владелец завода и передал, господин полковник! – гаркнул ротмистр. – Основания? – заинтересовался Ерандаков, не ожидавший получить ответа на этот вопрос. – Фамилия его Меллер, зовут Юлиусом Александровичем, – глядя Ерандакову в глаза, ответил Акулин-Коньков. – И что? …

Теперь же князь Сергей Федорович — рижский генерал-губернатор, мало того — первый рижский генерал-губернатор, потому что лишь решением государя Александра I Лифляндская, Эстляндская и Курляндская губернии сведены в единое генерал-губернаторство с центром в Риге. Должность почтенная, да только княгине в Рижском замке тоскливо — и гостей сюда не назвать, и не развернуться, как сердцу мило. Разве это — гостиная для княгини Голицыной? С Зубриловкой, куда хоть сотню человек назови, и все просторно будет,…

– Это и есть знаменитый маяк [4] ? – Вопрос задал мой раб Гермес. Он влез сюда следом за мной, немного неуверенно. Его еще сильнее, чем меня, донимала морская болезнь, и это вызывало у меня некоторое чувство удовлетворения. – Говорят, вблизи он производит еще более сильное впечатление, – заверил его я. Издалека маяк выглядел как высокая и тонкая колонна, ослепительно-белая в ярком полуденном солнечном свете. Когда мы подошли ближе, я разглядел, что тонкая колонна стоит на более толстой, а та…

— Вы отчасти правы, мастер Альмарик, — возразил Дю-бур. — Я был на балу в «Золотой акуле», но исполнил и долг христианина. — Что вы хотите этим сказать? — спросил столяр. — Только то, что я был и в церкви, — отвечал молодой человек. — В церкви? — переспросил недоверчиво Альмарик. — Вы шутите? — Совсем нет. Я был во францисканской церкви. — И в этом одеянии? — Разумеется. Почему же бы и не так? Разве вы не видите, что я надевал плащ? Столяр неодобрительно покачал головой. — Это…

Однако в конце октября 1895 года случился настоящий обвал государственных праздников. Их оказалось куда больше снега рано пришедшей в этот год зимы. Началось все сегодня, когда с молебнами, торжественными собраниями и речами в клубах народного просвещения отметили чудесное спасение императора Александра III с семьей и наследником в железнодорожной катастрофе в Царском Селе, когда состав рухнул под откос. Искренно радовались не только прямые виновники торжества – машинисты паровозов и путейцы, но…

– Не надо. Пешком пройдусь. Полезно для здоровья, – отвергла серебро Ксения Алексеевна. – А Лешенька где? Гуляет? – уточнил Сергей Осипович опять же для поддержания разговора. – Да вы же знаете, он, словно пташка, встает всегда рано. Они с Феклой давно уже в парке. Хорошего дня, – пожелала супруга и удалилась. Плотно позавтракав, Сергей Осипович отправился в кабинет разбирать почту. Сперва прочел письмо от Шелагурова, в котором, как Разруляев и ожидал, шурин увернулся от прямого ответа, однако…

— В газете прочитаете… — Ай, да полноте! — отмахнулся рукой старик. — Что там у вас будет прописано, чего бы я не знал. Я на картинку вашу глядел — больно ладно вы рисуете. Послушайте, Аркадий Свиридович, во вторник у нас блины, вы уж заходите к нам около шести! Рады будем! Юноша покраснел, будто ему предложили нечто непристойное. — Уместно ли это будет?… — Конечно, уместно! И Варвара Матвеевна рада будет вас видеть, и Дашенька. Расскажете про Харьков, про Москву. Вы ведь там паровозы видели,…

Но то, что прожектор включили, означало: руководство потеряло контроль, и это беда. Прожектор словно искал добычу, словно намеревался поглотить и заживо спалить своим оглушающим светом. Это его искали. К счастью, он точно знал, что сирены были запрещены. Но и без них слепящий прожектор в ночной темноте, исполняющий безумный танец по почти открытому полю, внушал чувство такого ужаса, по сравнению с которым все остальное казалось детским лепетом. Он бросился на землю, быстро скатился в придорожную…

*** — Владимир Сергеевич, батюшка, просыпайтесь, — тряс меня за плечо Кондрат, мой слуга, а по совместительству денщик, лакей, камердинер, и иногда ещё и повар. Я открыл глаза и долго не мог понять, где нахожусь, то ли на полях под Фридландом в Пруссии, где 2 июля 1807 года я участвовал в сражении с Наполеоном, то ли в трактире Дегтярева, расположенном на окраине Москвы, ставшим моим пристанищем чуть больше года назад. Через некоторое время я сообразил, что нахожусь все-таки в трактире, а кавалерийская…