Исторические приключения

74-пушечный линейный корабль (1805) 1 – бушприт; 2 – фок-мачта; 3 – грот-мачта; 4 – бизань-мачта; 5 – кливера; 6 – фок; 7 – фор-марсель; 8 – фор-брамсель; 9 – грот; 10 – грот-марсель; 11 – грот-брамсель; 12 – контр-бизань; 13 –нижний крюйсель; 14 –верхний крюйсель; 15 – 1-я батарея; 16 – 2-я батарея; 17 – ахтердек; 18 – шканцы; 19 – бак; 20 –палуба Палуба 74-пушечного линейного корабля (вид сверху) Первая и вторая орудийные палубы 74-пушечного линейного корабля …

Гарри взглянул на меня. Он был ужасно бледен, глаза налились кровью. Встречаться со мной взглядом он избегал. — Ради бога, Пол, оставь меня в покое, — промолвил он почти шепотом. — Я проиграл девяносто тысяч. Я вздрогнул. Тут немудрено побледнеть! И все же… — Ничего страшного, — шепнул я ему. — Но ты глупо выглядишь. Ты сейчас ругался как боцман. Смотри, как дрожит твоя рука! Ты не создан для этого, Гарри; игра заставляет тебя забыть, что ты — джентльмен. Они смеются над тобой. Пойдем отсюда.…

КЛУБ САМОУБИЙЦ ПОВЕСТЬ О МОЛОДОМ ЧЕЛОВЕКЕ С ПИРОЖНЫМИ Блистательный Флоризель, принц Богемский, во время своего пребывания в Лондоне успел снискать всеобщую любовь благодаря своим обворожительным манерам и щедрой руке, всегда готовой наградить достойного. Это был человек замечательный, даже если судить на основании того немногого, что было известно всем; известна же была только ничтожная часть его подвигов. Спокойный до флегматичности, принимающий мир таким, каков он есть, с философским…

– Что ты говоришь! – испуганно всплеснула руками Козочка. – Зерно – это жизнь племени, его сила! Так говорит старшая мать. – Старшая мать, старшая мать! – досадливо поморщился Пардус. – Только и слышишь: «старшая мать». А что она понимает в охоте? Он вошел в сумрак хижины. Внутри она была разделена глиняными перегородками, не доходящими до потолка. Входы из одного помещения в другое были завешены камышовыми циновками, которые при необходимости можно было забросить на поперечные балки, вмазанные…

Спартанские юноши, которым поручено было убить мессенских царей и старейшин, все до одного полегли возле храма на зеленой сырой траве. Вместе с ними пал и молодой спартанский царь Телекл. С плачем, с жалобами и проклятиями ушли спартанцы и мессенцы с этого праздника, унеся своих раненых и убитых. Мрачно хмурилась темнолицая богиня над угасшим алтарем, глядя на забрызганные кровью стены своего храма, на истоптанную, окровавленную траву у ступеней. Такой жертвы она не просила. ЭВЕФН И ПОЛИХАР…

Однако за моей спиной началось что-то новенькое. Веревка подергалась, натянулась и упала. Послышался лязг. Я обернулся… Святой Майкл, они дрались на шпагах! Было самое время дать дёру. А я стою. Мне, дураку, интересно, кто кого. В уме я поставил целую крону на первого пирата. И зря — я бы ее проиграл. Долговязый уверенно гнал моего приятеля в море. Не удивительно: рука у него была длиной с сигнальную мачту. Оба они уже вошли в воду по колена. И тут, гляжу я, первый мой пират опустил шпагу, свесил…

Жак ловко спешился, хотя ноги занемели от холода. - Скоро все узнаете, - сказал он, - но сначала позаботьтесь о моей лошади. Бросив поводья поверх головы коня, он вошел в таверну. На лоснящемся от жира сосновом столе, коптила тусклая масляная лампа, от нее по всей комнате плясали тени; в огромном камине потрескивал огонь. Жак Диэль придвинул стул к камину, сел и вытянул ноги, едва не подставив пламени подошвы сапог. Он расстегнул ремень, шпага выпала, но ему было не до этого. Хозяин…

И вот, сидя под парусом, развевавшимся над моей головой, наблюдая зеленоватые волны с мирным шумом ударявшиеся о бока судна, я стал припоминать все, некогда слышанное мною об этом неведомом для меня дяде Бернаке. Мой отец, гордившийся своим происхождением от одной из наиболее старых фамилий Франции, женился на девушке, обладавшей редкой красотой и душевными качествами, но более низкого происхождения. Правда, она никогда не давала ему повода раскаиваться в совершенном поступке; но зато ее брат,…

Белокурая красавица, неохотно склонившаяся к земле, чтобы подобрать несколько мараведи, [1] была Аврора де Невер! Как попала она сюда, почему оказалась вместе с доньей Крус на этой площади, отчего обе они едва ли не вынуждены просить милостыню? Впрочем, разве можно ответить на вопрос, откуда на свете столько несчастных и сирых? …Очутившись, наконец, в скромной гостинице, где девушки сняли комнату, Флор презрительно швырнула в угол свой тамбурин. Он перестал быть для нее источником волшебной…

Ганнон-карфагенянин Человек в море Волны бежали бесконечной чередой. На них покачивалась человеческая голова. Иногда пловец выбрасывал тело из воды, так что показывались его загорелые плечи, и быстро, жадным взглядом смотрел вдаль. И делал он это всё чаще и чаще. В полдень он увидел парус, но на корабле его не заметили. Судьба и боги отвернулись от него. В его глазах ещё плясало пламя горящих кораблей, в ушах звенел последний крик на берегу: «Ганнон, вернись!» Хорошо,…

А в Бьорнсхавене - к тому времени, когда я смог сесть и выпить мясного отвара, - все разговоры крутились вкруг одного: вокруг Орма, убийцы белого медведя. Белый медведь, проклятье Рерика, явился отмстить за своего сына, а может быть, за отца, а храбрый Орм, один на один - всего-навсего мальчишка, только еще станет мужчиной - схватился с ним над обезглавленным телом Фрейдис, колдуньи. Бились они день и ночь, и в конце концов Орм вонзил копье в медвежью голову и меч в сердце. Конечно, все было…

Всего лишь десять лет отдал Николай Григорьевич детской литературе, но успел он сделать очень много. Двадцать книг — повестей, репортажей о больших стройках, пьес — написал он за эти десять лет. Две из них навсегда вошли в историю нашей детской литературы: это «Государство Солнца», вышедшее в свет в 1928 году, и «Джек Восьмёркин», который появился два года спустя. «Джек Восьмёркин» — повесть о русском мальчике, который попал в Америку, стал там искусным механиком и в годы коллективизации вернулся…

С момента своего появления книги Кранца вызвали бурю критики, которая, впрочем, послужила только лишним подтверждением того, что автор попал в точку. Более того: на его жизнь было совершено покушение. Тем не менее, даже угроза жизни не заставила Кранца свернуть с намеченного пути. Одна книга выходила за другой по мере того как отважному исследователю удавалось распутать все новые и новые клубки лжи, обнаруживая в них надежно спрятанную нить истины. На данный момент увидели свет около десятка книг…

«Мы были ударной силой и находились на особом положении… Но главное — когда мы садились на аэродромы фронтовой авиации, они видели, какая у нас спайка и дружба в экипажах, какой у нас коллектив… Мы — головановцы! Будут идти годы, но такие люди, как он, не могут быть забыты, о них всегда будут вспоминать в трудный для Отечества час». В своих мемуарах А. Е. Голованов рассказывает, что было сделано для того, чтобы боевая работа АДД — лидера в применении всех технических и тактических новшеств — стала…

ЭШАФОТ, главарь банды разбойников ЖЮЛЬ ЮБЕР, привратник в замке Мерси АНТУАНЕТТА ЮБЕР, его супруга Декабрь 1642 года В учебниках истории концу царствования Людовика XIII обычно посвящают несколько строк, но на их основании нельзя составить даже приблизительного представления о сложности тогдашней обстановки во Франции. В конце 1642 года умер Ришелье, король пережил его всего на несколько недель, и власть плавно перешла из одних рук в другие, а именно Джулио Мазарини сменил на посту своего…

Тяжело дыша, молодой человек тупо смотрел на безжизненное тело сестры, бледной, неподвижной, но все же стройной и прекрасной. Словно мокрый пес, Эдмунд стряхнул на песок воду со своих спутанных, доходящих до плеч медно-рыжих волос. Он с вялым безразличием поглядывал на сестру, но вдруг заметил, что ее длинные пальцы дрогнули и сжались. Потом она подтянула к себе далеко отброшенную в сторону руку. У Розамунды сочилась кровь из двух ран – слабее на плече и гораздо сильнее на голове. Песок возле головы…

В молодости сердце немилостиво, совесть пряма, а ум неопытен. Юный Мономах тут же, на первом перегоне от Киева, бесповоротно осудил отца и признал себя обязанным искупить его срам. Что делать и как делать, он, разумеется, еще не знал. Поступать во всем не по отцовскому, а по дедовскому обычаю, не искать опасной новизны, к которой склоняли отца корыстные советчики, а воротить добрую старину — таково было первое решение. Оно на всю жизнь осталось для Мономаха путеводным. Избыток сил толкал к дерзким…

Кончился пологий увал, равнина спрямилась. Как-то сразу остались позади холмы и овраги. Стремительная дуга из сотен всадников на добрых конях стала видна Али-султану вся. Она сжималась к центру. Концы ее медленно сходились, чтобы загнать зверей в середину образуемого круга. Волки поняли это и побежали что есть духу. С трехсот шагов нетерпеливый Али-ан-Насир пустил стрелу. Последний в цепочке зверь подпрыгнул, метнулся в сторону, отстал было от своих собратьев, но вновь ступил в след и побежал размашисто…

У всего, что с нами происходит, есть корни. У проблем, недугов, привычек, поступков. Некоторые из них служат нам опорой, другие связывают по рукам и ногам. Отделить зерна от плевел можно. Нужно лишь обернуться назад – в свое прошлое. Прошлого очень много. И с каждым днем его становится все больше. Это огромная ноша, но тяжела она и замедляет наш шаг, путая карты в нашей теперешней жизни, лишь когда мы боимся ее принять. Когда же мы обращаемся к своим воспоминаниям – не чтобы помучить себя или ускользнуть…

– …моего великого дядю, тлатоани Моктекусому… Что-то здесь было не так! Дрожащий свет факелов, запах сосновой смолы и запекшейся крови, жертвенники, жрецы… Все как обычно. Но все же, все же! Жертвенники!!! Ну да… Их здесь – раз, два, три… семь. Три плиты слева, три – справа, ко всем привязаны пленники, около каждого – нетерпеливо переминающиеся с ноги на ногу жрецы с обсидиановыми ножами. Ишь, ждут, сволочи… Не перевелись!!! Так-то мешики выполняли его, великого Асотля, заветы! Жертвенники……