Любовные романы

Вытянув руку, Лайза молча указала на предмет своих восторгов. Продолжив взглядом линию, прочерченную длинным, вызывающе красным ногтем, Кэти увидела незнакомца, выделявшегося в группе людей, которые, обливаясь потом, громоздили над деревянной аркой гигантскую вывеску «Дом милосердия». Мужчина был очень высок и заметно возвышался над двумя крепкими парнями ростом футов по шесть. Но когда он отступил в сторону, чтобы дать им дорогу, это было сделано с грацией поджарого хищного зверя. Руки он сунул…

Она посмотрела в центр зала, где несколько мужчин поднимались из-за стола. Пока официант убирал посуду, Ева быстро подсчитала, сколько человек осталось в очереди до нее. Пятеро из них явно были вместе. Шестой — мужчина, стоявший непосредственно перед ней, к этой группе, по-видимому, не принадлежал. Он был высокий, широкоплечий, с золотисто-каштановыми волосами, отличный серый костюм сидел на нем как влитой. Он держался непринужденно, засунув руку в карман брюк. По профилю можно было определить,…

Перчатки полностью скрывали ладони, но Линни почему-то все равно обратила на них внимание. Странно, она никогда не считала себя уравновешенной особой, и все же неожиданный трепет при одном лишь взгляде на руки абсолютно незнакомого человека выходил за рамки дозволенного. Ощущение напоминало внезапный страх. Нет, не совсем так. Скорее, неприятную дрожь можно было сравнить с болезненным ознобом. Линни покачала головой и посмотрела вверх. Увидела темно-синий рукав прекрасно сшитого шелкового…

Теперь все, чего она хотела, – это выбраться. Из этого брака, из этой эмоциональной трясины, которая состояла из вины и сожаления. Просто выбраться. А самым простым выходом был развод с Яном. Сидя в коридоре возле зала судебного заседания, Сесилия чувствовала сильную, как никогда, решимость расторгнуть свой брак. Один быстрый удар молотка судьи сможет положить конец кошмару, длящемуся последний год. В конечном счете Сесилия забудет, что вообще когда-то была знакома с Яном Рэндаллом. Алан…

А красавица взирает на нее с портрета в овальной рамке, что примостился на туалетном столике между щеткой для волос и сумочкой с рукоделием. Маргарет нарисовала его сама. Специально брала уроки, потратив на них деньги, которыми тетушка Пруденс вознаграждала ее за чтение душеспасительных книг вслух. Осознав, что из-за зевоты племянница рано или поздно вывихнет челюсть и станет негодной на роль чтицы, мудрая женщина показала ей соверен, и в глазах Маргарет заиграл живейший интерес к религии. Те деньги…

Как бы там ни было, лучше не заглядывать вперед. Возможно, Леон Парадайз даже не захочет слышать о ней, когда узнает все. Особенно когда она расскажет ему о мальчиках, если вообще придется о них рассказать. Ведь до этого дело может и не дойти. «Я не страдаю от своего уединения, – писал Леон в одном из писем. – Хотя, признаюсь, иногда испытываю одиночество, живя здесь один-одинешенек на 20 тысячах акрах земли. Но я ни на что не променяю свою жизнь. Мне здесь очень нравится. Я люблю работать на ранчо.…

— Лучше позовите уборщицу. Это их работа, — спокойно сказал он. — А вам лучше заняться делом. Макфабер не любит бездельников. Мне, по крайней мере, так говорили. Она вздохнула. — Я не думаю, что ему вообще кто-нибудь нравится. Он здесь не показывается, как будто компания существует сама по себе. Все говорят, что он никогда не бывает в офисе. Мужчина удивленно приподнял брови. — В самом деле? Я-то думал, он работает в этом здании. — Мы тоже так думали, — согласилась она, — но потом нас перевели…

—Я ищу Кристину Лиакос, — сказал он. Женщина, моргая, уставилась на него. Он нахмурился. Достаточно ли она трезвая, чтобы понять? —Kyria Liako ? — спросил он на своем родном языке. Она сузила глаза. —Я приехал, чтобы повидать Кристину Лиакос, — медленно заговорил он по-английски. — Пожалуйста, скажите ей, что у нее гость. Она открыла рот, но не произнесла, ни слова. Попыталась что-то сказать, потом закрыла рот и судорожно проглотила слюну. —О боже! — хрипло прошептала она. А…

Реставрация увлекла юную Селину. Подбор же соответствующей дому мебели на разнообразных аукционах по всей стране стал единственным занятием, что сблизило Селину с тетей. Но больше, чем возрастающая привязанность к старому дому, Селине помогли справиться с потерей родителей и превратиться в уравновешенную, уверенную в себе молодую женщину терпение Мартина Кинга, его мягкость и поддержка. Поставив в гараж рядом с запущенным красным «порше» Доминика свой «вольво», она долго сидела, постукивая пальцами,…

– Что плохого в моем фраке? – защищался Стивен. – Мой отец тридцать лет надевал его на все художественные приемы. К тому же сдавать за мужчину вещи в химчистку – не самый эффективный способ его испортить. Есть способы и получше, – он сделал последнюю, отчаянную попытку, – во всяком случае, сейчас мне пришел в голову один из них. – После сегодняшнего награждения, – пообещала Тесс. – Если тебя наградят, конечно. – Знаешь, ставить условия, когда речь идет о сексе, – это основание для развода: необоснованное…

По крайней мере, у Берти Аркрофта. Рьяный спортсмен, любитель скачек, страстный болельщик и азартный игрок, он с не меньшим воодушевлением относился и к женскому полу. Тридцатидвухлетний холостяк, богач с голубой кровью и очаровательный джентльмен. Что еще требовалось, чтобы вскружить голову даже самой стойкой женщине? Победы графа Кентского в любовной сфере далеко превосходили его спортивные достижения. Многие мужья грозились «придушить этого нахала Аркрофта», если он хоть раз попадется им на пути,…

— Возьми же, наконец, ребенка! — прикрикнула мачеха. — Мне пора бежать. — Простите, — пробормотала Оливия, протягивая руки к младенцу. Она обожала брата. И теперь, украдкой поглядывая, как Виржиния надевает жакет, она с удивлением размышляла о том, как быстро та потеряла интерес к малышу, узнав о том, что он не принесет ей ожидаемого богатства. Да и перед Оливией перестала изображать заботливую мамочку... — Простите, простите, — бурчала под нос Виржиния. — Никто и не думает, откуда возьмутся…

Глупо взвизгнув, Джулианн едва удержалась на ногах, но чемодан выскользнул из рук и, ударившись о землю, раскрылся. Вещи вывалились на крыльцо. Прямо к ногам ковбоя. Господи, какое унижение! Забормотав извинения, она опустилась на колени и начала собирать одежду, белье... – Давайте помогу. Он присел рядом, и Джулианн замерла: ее новый французский бюстгальтер, который, как убеждали Кей и Мен, должен поднять ей грудь и боевой дух, придавлен его каблуком. Что делать? Извиниться или просто…

При мысли о кузене презрение исказило прекрасную линию чувственных губ Каридеса. В этот момент со стороны собора появился невысокий, пухлощекий, светловолосый молодой человек. Он с облегчением вздохнул, увидев того, кого искал, и сломя голову, едва не налетая на шарахавшихся гостей, помчался к Кристосу. — Я — Питер, — выдохнул он, остановившись прямо перед внушительной фигурой грека-финансиста. — Да, помню, вы — крестник Карла, да? Питер кивнул: — Ах, как хорошо, что я вас увидел! …

Мальчик наконец закончил с сапогами и принес Филиппу медный таз и полотенце, чтобы тот мог умыться. Ученый сделал это с большой неохотой – сказывался долгий день, полный трудов. Интересно, что бы сказали его ученые соперники, узнав, что врачевание в последнее время занимало его мысли все меньше и меньше? Теперь Филиппа гораздо больше интересовала химия, точнее, алхимия. Работа с минералами, химическими соединениями и изучение их действия на человеческий организм позволяли Филиппу надеяться, что через…

Поднявшись на нужный этаж, девушка выпорхнула из лифта и через секунду раздался негромкий стук в дверь. – Здравствуйте, – поприветствовала она секретаря, привставшего навстречу. – Я к Геннадию Иосифовичу. Мне назначено. На одиннадцать. Через секунду она оказалась в небольшой, светлой, заставленной шкафами и папками комнате. Из-за стола энергично поднялся худощавый мужчина чуть старше среднего возраста, одетый в льняные светло-серые брюки, несмотря на утро понедельника, мятые в гармошку и грязно-белую…

— Нет, мистер Паркер. Она больше не нуждается в тебе. И я тоже. Он решительно скрестил руки на груди и поинтересовался: — А совет директоров согласен с твоим решением? Вообще-то, она должна была сначала получить одобрение совета директоров на то, чтобы уволить Рика. Но у них нет другого выбора, кроме, как согласиться с ней, ведь она владеет двумя третями всех акций. — Да, — ответила девушка. Рик встал, повернулся к ней спиной и подошел к окну, из которого открывался чудесный вид на Нью-Йорк,…

Помимо грязей, доктор предписал ему купания в соленой воде лимана, именуемой рапой. Сердюков, страшно стесняясь своего худого костистого тела, старался приходить, когда на пляже присутствовало как можно меньше купальщиков. Скинув в кабинке одежду, он, вжав голову в плечи, быстрой трусцой устремлялся на мостки и поскорее окунался в жгучую соленую воду. Потом спешил обратно, сотрясаясь всем телом, чувствуя, как на коже выступают мелкие бисеринки соли. Через неделю своего пребывания на курорте, несмотря…

— Ну что, Дарь Васильна, согрешила? И Дашка, собравшаяся было подыграть, сценически вздохнула и принялась каяться, глядя в этот момент почему-то не на Гришку, а дальше, поверх его плеча в окно. Вот почему?! То ли щелкнуло что-то в уме, то ли боковым зрением уловила некое странное, нелогичное движение — бог знает! Она единственная в эти последние четыре секунды смотрела за окно на перекресток, который они проезжали! Все смотрели на них с Гришкой! Даже водитель Михалыч, хоть и не сводил взгляда…

Через серую дымку забытья, окутавшую ее мозг, Мэри услышала: — Девочка, замечательная девочка, с рыжими волосами, чиста и прекрасна, как новый день. Ребенок размахивал окровавленными кулачками и громко пищал. Мэри устало приподняла веки. — Девочка… Ведь я обещала ему сильного сына, чтоб ее… Приведите кормилицу, чтобы ребенок перестал кричать, а потом пошлите за ее отцом, — с трудом произнесла Мэри, даже не взглянув на дочь. Потом попыталась пригладить руками спутанные волосы…