Любовные романы

Она хрипло захохотала своей же шутке. Торговки за соседними прилавками понятливо заулыбались. Кто-то сочувственно сунул мне бесплатный пучок розмарина и головку лука. Через час в корзинах было все, что нужно для ужина: от свежего фазана до меда со сливами для пирога. Вернувшись домой, я не успела отдышаться, когда мачеха уже стояла на пороге кухни, лениво обмахиваясь веером. – Фазан обязательно должен быть с хрустящей корочкой. Не подсуши! Знаю я тебя! Задумаешься о чем-то, а там уже подгорело.…

Будто бы назло задерживается. А ведь рестораны обычно работают до двенадцати ночи. Значит, все же пошел дальше куролесить с мужиками. Звоню ему. Не отвечает. Начинаю переживать ещё сильнее. Где он? С кем? Мирослава спит. Аришка плачет, машет головой, протестует. Что не так? Грудь выплевывает. Наелась? Или животик разболелся? Встаю на ноги, начинаю ходить по квартире, напевая малышке колыбельную. Та успокаивается, видимо, надо было её покачать. Сажусь обратно на кровать, дожидаясь, пока дочь…

«Твоя рука не лежит на чужом плече так, если ты просто коллега», – пронеслось в моей голове. «И твои глаза не смотрят на коллегу с таким выражением. И браслет… этот чертов браслет». Я почувствовала, как краска отливает от моего лица, а комната начинает слегка кружиться. И в этот момент я услышала голос Петра из прихожей: – Лера, я выезжаю через две минуты! – крикнул он, а потом обратился ко мне: – Нина, поцелуешь меня на прощание, или я как чужой? Я быстро заблокировала экран. Поднялась. В…

*** Андрей Лавров – Вы уже уходите? – окликнула Андрея медсестра Лина, стрельнув в него глазками. – Почти, – ответил он, делая пометку в журнале. – Устали, наверное? – Она накрутила на пальчик рыжую порядку. – Устал, – Андрей продолжал игнорировать ее уже не прикрытый флирт. Он действительно до одури устал после почти двух суток дежурства, и взбодрить его, пожалуй, сейчас не смогло бы ничто и никто, не говоря уже о симпатичной медсестричке. Еще пятнадцать минут, и можно идти…

Я сидела в машине, вцепившись в руль, и смотрела на светящиеся окна ресторана. Было видно, как Алексей ухаживает за своей спутницей. Как он улыбается ей – открыто, свободно, совсем не так, как дома. Сердце сжималось от боли и унижения. Кем была эта женщина? Как давно это происходит? И почему я так ослепла, что не замечала очевидного? Домой я приехала около одиннадцати. Алексея, конечно, не было. Я разделась, приняла горячий душ, пытаясь смыть не только грязь и пот, но и унижение этого вечера.…

И я два года успешно руководила доставшимся мне наследством. Пока старый козёл, то есть местный мэр, не решил, что ему позарез нужна и гостиница, и жена. Роль последней он благодушно предложил мне. Воспоминания о морщинистом лице, мерзком запахе изо рта и пигментных пятнах, которые украшают благородную лысину старого мэра, заставляют меня вздрогнуть. Бросаю взгляд на спящего на моей кровати дракона. Ну уж нет! Если для спасения моего имущества и меня любимой нужно лечь с мужчиной, то пускай это…

– Да, Стелла? – проворковала она серебристым голоском. – Появился клиент для тебя. Хочет милую пушистую невесту с хорошими манерами, чтобы появляться с ней в высшем обществе. Наивную и покорную, которая слова поперёк не скажет. Как тебе? – Да это ж я! – восхитилась она. – Уже не терпится познакомиться с ним! Когда назначена наша встреча? Я ухмыльнулась. Попал мужик! Несмотря на то, что Алла выглядела, как юная скромница лет восемнадцати-двадцати, обворожительная, но невероятно наивная, эдакий…

– Прости, малышка, – протянул второй, покачав головой с деланным сочувствием, но в глазах, холодных как лед, плясали дьявольские огоньки, выдававшие извращённое удовольствие от моего страдания. – Ты останешься здесь навсегда. Добро пожаловать в твой новый дом, – добавил он с жестокой усмешкой, от которой кровь стыла в жилах, а сердце на мгновение замерло от ужаса. – Нет… нет! У меня сын! Меня ищут! – в отчаянии воскликнула я, вскочив на ноги и ринувшись на одного с яростью загнанного в угол животного.…

Я молотил руками и ногами с энтузиазмом утопающего, что, собственно, я и был. Дыхание перехватило, лёгкие горели. Когда мои руки коснулись песка, я обрадовался – ага, дно, можно оттолкнуться! Только вот оттолкнувшись ногами, я понял масштаб своего идиотизма. Я плыл вверх ногами, блядь! И это был не песок дна, а основание обрыва. В темноте под нависающей скалой я даже света не видел. Отчаянно надеясь, что хоть сейчас правильно сориентировался, я попытался оттолкнуться ногами. И тут увидел свет.…

Мы вышли во двор особняка, расположенного рядом с городской площадью. У ворот нас ждал невзрачный мужчина с лицом человека, который явно не в восторге от своей работы. Впрочем, учитывая, чем обычно заканчивается доставка плохих новостей могущественным людям, его можно было понять. Стоило мне подойти, как он расплылся в улыбке. Не в доброй улыбке друга, а в той жуткой улыбке, которую обычно видишь у людей, знающих что-то, чего не знаешь ты. В тот же момент он поднял небольшой кристалл и сжал его.…

Алан выходит из кухни, а Темирхан сжимает кулаки. Всё идёт не по плану, всё идёт не так, как хочет он. Всё… Он выходит на балкон и закуривает. А ведь это он виноват, именно он дал ей деньги, которые дала Теона, что если Теона просто использует его, чтобы сбежать от мужа-тирана, что если она сдаст, что именно они наняли того, кто прибил Аллу. Ведь Алла знала, она требовала денег, угрожала, что расскажет Артуру. Темирхан испугался, а Теона быстро решила все вопросы… Все вопросы… Его ли эта Теона,…

По лицу Рауля я поняла всё. Врач сказал ему правду. Ту самую страшную правду, которую я боялась услышать. Дверь открылась. Рауль вошёл и попытался улыбнуться, но глаза выдавали его. В них читался ужас. Отчаяние. И огромная, безграничная любовь. – Ну что, детка, как дела? – он подошёл и сел на край кровати. Я взяла его руку в свои. Такая сильная, тёплая рука. Руки, которые всегда защищали меня. – Рауль, я знаю, что сказал врач. – Ерунда, малышка. Всё будет хорошо. Просто нужно немного полечиться.…

– Как же так? – пухлые губы дрожали от обиды. В зелёных глазах стояли слёзы. – Этого не может быть… Голова закружилась. Спасительная темнота утянула в беспамятство. Глава 1 Трах-бабах! Грохотнуло словно выстрел. Шум в гостиной заставил выскочить из спальни в коротком халате. – Мама, она хотела улететь! – Ариша с кукушкой в руках стояла на стуле перед подаренными на новоселье часами. – Я не дала… Дочь всё-таки скрутила птичку, не дающую покоя любопытному человечку. Зелёные «мамины»…

– Ты сам сейчас сдохнешь, я тебя лично закопаю! Спасай, я сказал, не то башку снесу сейчас! Делайте что-нибудь, ЖИВО! – реву, ору на все отделение. Я тебя не отпускаю! Ты слышишь, Воробей, я сам тебя накажу. И нет, в больничке ты не умрешь, я пойду на тот свет и достану тебя оттуда, за руку схвачу и выведу. Ты моя, и я никому отдавать тебя не собираюсь. – Хорошо, выйдите только. – Я тебя не отпускаю! Ты слышишь, ВОРОБЕЙ?! Не смей даже думать об этом! – ору, все мое тело словно онемело. В…

– И почему вдруг? Кот Тимофей опустил лапу и предположил: – Может, у них слишком много незавершенных дел, чтобы браться ещё за одно, тем более такое. Куда проще списать все на естественные процессы, происходящие с телом после смерти. Покривившись, Ведяна откинулась на спинку стула и поинтересовалась: – Хочешь сказать, они считают, что ногти ну… Просто потемнели по естественным причинам? – Интересно, почему ты сама так не считаешь, – в тон ей отозвался кот Тимофей. На это Ведяна всплеснула…

Мужчина явно снова почувствовал взгляд. Он поднял глаза и встретился с моими. И на этот раз наши гляделки задержались дольше. Достаточно для того, чтобы сердце дрогнуло и стукнуло так отчаянно громко, что зашумело в ушах. Дыхание сбилось, и я моментально опустила голову. Вовремя, потому что щеки загорелись от неловкости. Я все продолжала рисовать, пока, наконец, не поставила на нем последний штрих. Бережно подняв блокнот, осмотрела рисунок критическим взглядом и сразу нашла много изъянов. Но, нарисованный…

Натягиваю на лицо приветливое выражение. Улыбаюсь знакомым, здороваюсь. Даже смеюсь комплиментам. Но внутри – я словно существую отдельно от этого праздника жизни. Мне не интересно. Чувствую себя чужой в этом роскошном особняке. Надо найти мужа, поприветствовать его. Пусть видит, что я примерная супруга. Меня пугает предстоящий разговор, но в то же время, я надеюсь, что беременность изменит испортившиеся отношения. Может быть, мы сможем больше прислушиваться друг к другу? Мы ведь были очень счастливы…

– Наверное, потянул мышцу. – Не слишком врачебное определение, папа… Скажи еще, что у тебя ломит поясницу. – Чушь, все пройдет. – Как всегда, сапожник без сапог, – грустно прокомментировал сын и не стал углубляться в тему. Однако, когда Яна скрутило в скалах Локмарья, где он вместе с трехлетним внуком ловил на креветку рыбу, ему пришлось просить у Маттье обезболивающее, чтобы вернуться на берег, и сын не упустил случая этим воспользоваться. – Купить тебе инвалидное кресло или ты наконец-то…

Вот бы такие мужики в реальности водились! Увы-увы, в нашем мире такие мышцы могут быть только декоративными – у качка, который посвящает своей внешности куда больше времени и сил, чем, например, я. А это слегка пугает. А глаза мне здорово удались. Ну правда же живые! И как будто следят за мной. Краем глаза я уловила какое-то движение сбоку, и резко развернулась. Не заорала я только из-за того, что голос отнялся. Ноги стали ватными, все тело будто одеревенело. Потому что дракон на картине…

Капореджиме или капо – глава команды, состоящей из солдат, который несет ответственность за один или несколько видов криминальной деятельности. Капо подчиняется подручному либо самому дону. Представление в капо делает подручный, но непосредственно капо назначает лично дон. Солдат – самый младший член семьи, которого «ввели» в семью, поскольку он доказал для неё свою полезность или по рекомендации капо. После избрания солдат обычно попадает в ту команду, капо которой рекомендовал его. …