Мистика

Мысль о том, что кто-то из соседей по кабинету подложил звездочку Агнееву на стол, показалась глупой, и Агнеев проглотил ее как подступивший к горлу ком. Очередной рабочий день закончился мирно – никого не уволили. В последнее время компанию лихорадило, она то сжимала отделы до одного человека, то раздувала службы до федерального масштаба. Корпоративная рассылка читалась триллером, а разговоры в курилке все больше сводились от обсуждений клиентов, которых можно привлечь, к обсуждению конкурентов,…

– А я говорила, что мне уже семнадцать, через неделю, и мне пора выбраться от сюда. – Не одной тебе, Амели, всегда ты только о себе. – И так Каролин, Амели права, Верховная жрица шабаша решила, твоим дочерям пора выйти в люди, так сказать. И пройти первое испытание. – Но Кларисса девочки ещё не готовы, они не завершили обучение. – Поэтому я и здесь, вытаскивая два планшета, ответила дама, держа в зубах, дымящуюся сигару. – Урааа, это нам ? – Да девочки это Вам, не всё в мире колдовством…

Вздохнув, я еще раз осмотрелась и протянула руку к браслету, чтобы вызвать охрану, но в шоке замерла. Мои собственные руки были покрыты запекшейся кровью, но даже не это пугало меня до такой степени, как осознание того, что я не помнила совершенного преступления. У меня в голове вообще не отложилось ничего. Ни мотивов, ни причин, ни даже действий. Хоть что-то должно было напоминать о том, что я собираюсь сделать. Без веского основания доставлять такую головную боль секретариату я бы не стала. У нас…

Сухая шелуха цвета слоновой кости падает на подоконник, Линда отправляет очередное тыквенное семечко в рот, не чувствуя при этом ни вкуса, ни запаха. Погода за окном прямо отвратительная. Пасмурное небо сливается с серой каменной изгородью, декоративные деревца в кадках выглядят на редкость уродливо из-за увядших листьев, которые до сих пор держатся на ветках. Багровые плети дикого винограда шевелятся от порывов ветра, будто змеи. Замощенный серым камнем двор стал холодным и неприветливым. Впрочем,…

«Да ну нахрен, не может такого быть…» – Алина! – крикнул он, но жена уже выглянула из комнаты, видимо, услышав его ругательство. Охнула, увидев кровь, серые глазища стали совсем огромными, испуганными. – Бинт, быстро! – скомандовал Рысич. – Вику не пускай, нечего тут смотреть. Жена послушно исчезла в комнате. Рысич, морщась, открыл воду, сунул ладони под струю. Левой руке досталось сильнее, чем правой. Порезов было четыре или пять: глубоких – один точно. Алина вернулась быстрее быстрого,…

Взглянув в глазки, он тихо выругался. На этот раз не заблудший – свой. Это был старик с седьмого этажа, недавно вышедший на пенсию. Отличный рассказчик, хохмач и тихий пьяница, не вредивший никому и ничему, кроме собственной печени. Говорили ему, что сейчас не те времена, когда можно заснуть пьяным в парке на лавочке, а проснуться в отделении. Сейчас можно вообще не проснуться. Не слушал никого и вот что вышло. Стоит теперь бледный с тупым пустым взглядом и по двери стучит, соседке выйти не даёт.…

– Инга, – кивнула новая хозяйка съемной квартиры. – А что именно вы потеряли? И где оно может быть? – О, вы знаете, она есть у каждого. Я оставила ее на кухне, – ответила Лиля, упорно не называя предмет поисков. – Хорошо, тогда давайте там и посмотрим, – Инга пожала плечами, удивляясь скрытности гостьи, и махнула рукой, приглашая новую знакомую следовать за ней. Кухня выглядела мрачной: квартира находилась на первом этаже, деревья перед окнами пропускали очень мало дневного света. Скромный…

Все хорошее в семействе Мюррей закончилась на шоссе. Они направлялись в гости к матери Коннала в Ашфорд, но так и не доехали. Пьяный водитель выехал на встречку и оборвал две жизни, а третью превратил в кошмар наяву. Прошел уже год, и с тех пор не было ни дня, чтобы Каро не жалела о том, что не умерла вместе с ними. Дом казался слишком большим и пустым, каждый малейший звук эхом отражался от стен, напоминая Каро, насколько она теперь одинока. Всю жизнь она была сама по себе и вот, когда она наконец…

Лучше всего – в детстве. Потому что тогда Занавес ещё не изношен. Он плотный, твёрдый, непрозрачный, непоколебимый, нерушимый и единственно существующий. Тогда и в голову не приходит, что это всего лишь ширма, иллюзия благополучия, бутафория, которая бережёт нас от взгляда в Бездну. Тогда кажется, что картинки на Занавесе, такие яркие и весёлые, – это всё, что существует на самом деле, неизменно и навсегда. Сделка не состоялась. Ирма сидела, вцепившись в края стула, покачиваясь взад-вперёд и…

Мне не пришлось долго думать: как только я поднял свои глаза на зеркало, то увидел нечто чужое и неизвестное, что промелькнуло где-то позади меня, не оставляя ни единого шанса детально рассмотреть данное явление. Большее удивление у меня вызвало собственное лицо: когда я перевёл взгляд с заднего плана, где на мгновение возникла посторонняя сущность, на самого себя, то увидел, что моё лицо потеряло человеческий вид: оно стало мертвецки бледным, в глазах не читалось ничего, кроме безжизненной пустоты,…

Я заметил это первый и сидел, размышляя, как такое может быть, на огромной глади водного простора не было ни каких препятствий, чтобы закрыть видимый обзор, такой большой площади. Расслабившись, от неспешного разговора, в почти полной тишине, я не сразу осознал, что этого, просто не может быть. Дошедшее до моего уснувшего мозга осознание происходящего, подбросило меня с уютного кресла и я, кинулся к выходу из рубки. В открытую дверь, я увидел что-то неправдоподобное. Метрах в пятистах впереди,…

Тонкий луч света забегал по деревянному полу, перескочил на полинявшие кружевные обои, скользнул по плакатам и календарям на стенах пока не остановился на двери в спальню. Осипов вошел и первым делом зашторил окно. В нетерпении рванул к кровати, достал сапог, вывалил пачки на пол и еще раз внимательно посветил под кроватью – не упустил ли чего? Схватил пачку, пролистнул большим пальцем купюры и в восторге сгреб деньги в пакет. Затрясло Осипова как в лихорадке – захотелось перевернуть старухину…

Устроившись обратно на свое место, я положил газету на кресло рядом с собой и, не найдя занятия интересней, принялся познавать актуальные для того времени события. «Яблоко от яблони… Где построить дом и как его содержать…» «Музыка – путь к познанию вселенной…» «Наследование участка, или скелет в шкафу?» «Охотники и егеря – философия в отчуждении…» С таких многообещающих заголовков начинались льющиеся ручьём по страницам статьи. Мое вникание в них могло бы продолжаться на протяжении куда…

Следующая пещера уже не выглядела, как нечто сотворенное природой, здесь явно работали люди. – А может и не люди,– прошептал Рон. – Прекращай, Рон, – уже не скрывая свое волнение ответил Саймон. – Здесь можно двигаться свободно, – перебил Рой. – О нет, у нашего паровозика конечная станция, – ответил, еле улыбаясь Рон. Коридор был действительно обширным, и давал возможность передвигаться совершенно свободно. Это, конечно же, не радовало никого, кроме Роя, казалось будто он один не…

К саду датского короля. Там тоже было пустынно. В неровном электрическом свете фигуры чёрных монахов смотрелись до одури жутко. Особенно та, что застыла на крепостной стене. На лавочке недалеко от Девичьей башни устроилась парочка. Еще совсем юные, они целовались, не замечая ничего вокруг. И Матвей почувствовал, как тупая, совершенно иррациональная ревность скрутила его внутренности. С силой сжав кулаки, он обнаружил, что так и не избавился от окурка. Торопливо кинул его в ближайшую урну и потянулся…

– Понимаю. Книжная выставка – это такая суматоха. Может быть, увидимся в более спокойном месте? Навязчивые женщины – одна из моих фобий. Их я боюсь даже больше, чем оказаться раздетым в публичном месте. Каждый раз, когда женщина слишком откровенно делает первый шаг, я испытываю удушающее ощущение, будто меня заманивают в ловушку. – Не думайте лишнего. Это деловая встреча, – она успокаивающе дотронулась до моего плеча, и меня обдало жаром. – Я сейчас очень загружен. – Может, выкроите пять…

Это разрывало привычный порядок вещей, как соломинка в кружке пива. Корсаров, совершенно не готовый к такому повороту событий, испытал натуральный шок. Слёзы прямо-таки раздирали лицо незнакомца, падали на разворот и растворялись в заголовках, навсегда смывая смысл газетных статей. – Да что же это такое? – спросил Корсаров совершенно обалдевший. – Молодой человек, что с вами такое? Он отложил в сторону спички и самокрутку и пронзил, освободившуюся руку острым плечом незнакомца, в естественном…

– Куда лезешь, баран! На магистрали пешеходам запрещается! В этот момент Виктор увидел мужчину, который шел вдоль бетонного отбойника им навстречу. Он был одет в дорогое пальто, а на ногах у него были брюки и уже изрядно забрызганные грязью туфли. Вид у человека был какой-то обреченный. Он посмотрел на Виктора и сказал слабым голосом: – Уходите. Спасайтесь. Прошу вас. Виктор удивленно поднял брови. – Что? – Человек повторил: – Уходите. Виктор подумал, что он просит денег или что-нибудь…

Темные тучи на ночном небе сгущались все сильнее, покрывая кладбище мраком. Лишь тонкая полоска убывающей луны посылала тусклый свет на землю. Завывающий ветер качал ветки на одиноко стоящих деревьях, заставляя их со стуком биться друг о друга. Три девушки, прижимаясь к холодной стене старой церкви, пили газировку прямо из бутылок и, глядя на экраны своих смартфонов, заливисто смеялись. – Мэйв, давай, зажигай свечу! Наступила полночь. – Келли выключила телефон и сложила руки в карманы пуховика,…

– Штаны это не страшно, – сказал кто-то из присутствующих. – Не перебивайте и не портите мне настрой! – начал парень. – Витек иногда занимался тем, что лазил по мусорным бакам в поисках чего-нибудь ценного, – Виктор тяжко вздохнул, но не стал мешать рассказчику. – И вот однажды он нашел джинсы, новые в пакете, даже со всеми бирками и размер как на удивление был его! Парень взял их домой, чтоб в спокойной обстановке примерить и, если они не подойдут, то продать через объявление. Дома Витек распаковал…